Владимир Хардиков - Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 5

Несомненно, что целью являлись новые земли, где можно было укрыться от воинственных соседей, если принимать за основу, что сельское хозяйство и одомашнивание первых съедобных культур: риса и пшеницы – началось после последнего малого ледникового периода около девяти тысяч лет тому назад. Вполне могло быть и намного раньше, с тех же самых 40 тысяч лет тому назад, но, к сожалению, на доказательства никаких свидетельств об этом не осталось – ледники свидетелей не оставляли. Опираясь на исследования Джареда Даймонда, можно допустить, что мореплавание было развито уже более 40 тысяч лет назад, иначе не видать бы им Австралии как собственных ушей. Так что вполне вероятно, что лоцманская профессия намного старше, то есть на 36 тысяч лет, в отличие от шести тысяч лет, принимаемых до сих пор, но это лишь допущение, и кто знает, может быть, в будущем найдутся свидетельства, подтверждающие вероятность возникновения мореплавания вкупе с лоцманским искусством более 40 тысяч лет тому назад.

А пока современная история и антропология ориентируются на первые письменные упоминания о мореплавании и лоцманском ремесле как его составной части, сохранившиеся в древнейших клинописных свидетельствах Древнего Египта, Финикии, этрусков и других древнегреческих государств-полисов в первом тысячелетии до нашей эры. И если до сих пор ученые гадают, куда подевались этруски, обитавшие на середине Аппенинского полуострова с четвертого тысячелетия до нашей эры до середины первого тысячелетия до нашей эры, то что может быть известно о более ранних временах, если не осталось никаких следов от целого высокоразвитого народа, который был одним из самых цивилизованных, если не самым цивилизованным, обогнавшим свое время, и к тому же отменным мореплавателем.

На Руси мореплавание развивалось издавна и особенно с приходом на великокняжеский престол Рюрика и братьев Синеуса, и Трувора в 862 году, которые принесли с собой привычки викингов к их основному занятию – мореплаванию. Только в X веке родственник умершего Рюрика Олег от имени его малолетнего сына Игоря, а затем и сам подросший Игорь, его жена Ольга и их сын Святослав неоднократно совершали набеги на византийский Константинополь, сплавляясь на боевых стругах по Днепру в Азовское и Черное моря и затем, миновав Русское море, оно же Черное море, оказывались у ворот Царьграда. По свидетельствам византийских летописцев количество боевых кораблей доходило тысячи. Вполне естественно, что без лоцманов такие дела невозможно было осуществить. Струги того времени вмещали по нескольку десятков человек в полном вооружении с запасами воды и продовольствия. Спуститься вниз по извилистому, со многими мелями Днепру было непросто, и тогдашние лоцманы, которых на Руси звали «корабельными вожами» или «кормщиками» на севере, в среде поморов, были высококлассными судоводителями, прекрасно ориентируясь среди многочисленных мелей Днепра и Азовского моря, так же, как и при подходах к византийской столице. На севере долгое время единственным выходом в Белое море оставалась Северная Двина, и для поморов обычным делом являлись походы на Грумант – современный Шпицберген – бить морского зверя в жестоких полярных условиях среди льдов и непогоды, надолго отрываясь от земли. Порой они оказывались затертыми тяжелыми многолетними льдами и с трудом находили выход из создавшихся ловушек, и немало охотников нашли во льдах свое последнее пристанище. Каждый раз выходя в студеное море, родные и близкие провожали их как в последний раз. Об этом хорошо рассказано в исторических романах известного полярника и капитана Константина Бадигина и особенно в романе «Путь на Грумант». Кстати, Бадигин в 1932 году окончил Владивостокский морской техникум по специальности «морское судовождение». Порт Архангельск, основанный сыном Ивана Грозного Федором, на следующий год после смерти отца в 1584 году стал на долгое время единственным российским портом, выходящим в океан, который многие недруги неоднократно пытались «законопатить». В историческом советском фильме «Россия молодая», снятом в начале 80-х годов прошлого века режиссером Гуриным по роману Юрия Германа, на реальных фактах показано сражение строящейся по указу Петра Первого Новодвинской крепости с авангардом шведской эскадры, пытавшейся захватить и уничтожить Архангельск в 1701 году. Но исторический персонаж Иван Седунов (Рябов), которого шведы захватили в плен и заставили проводить их корабли по северодвинскому фарватеру до Архангельска, намеренно посадил на мель два передовых корабля, которые были уничтожены огнем пушек Новодвинской крепости с дистанции 200—250 метров, заставив оставшуюся шведскую эскадру ретироваться и в дальнейшем отказаться от попыток уничтожить Архангельск. Кормщик Иван Рябов был ранен, но сумел спастись и был объявлен Петром Великим первым кормщиком, считай лоцманом, России с освобождением от всех налогов и податей, включая его потомков.

Новгородские «ушкуйники» также сплавлялись вниз по Волге в Каспийское море, хозяйничая там как у себя дома, и грабили персидские города, практически не встречая сопротивления. Особенно это проявилось во время крестьянской войны под руководством Степана Разина, когда персидский шах не знал, как от них избавиться, и действия его властей выглядели совершенно беспомощными против разбойных шаек атамана, знавших фарватеры и мели Каспия, как и Волжско-Ахтубинской поймы, достигающей ширины 20—30 километров, как свои пять пальцев и удосужившихся нападать и захватывать города Персии. Столь наглые и уверенные действия могли иметь успех лишь при отличном знании морского и речного рельефа, сопутствующих глубин и мелей. Фактически лоцманское дело уже тогда находилось на высочайшем уровне, в противном случае столь выдающиеся успехи были бы просто невозможны. Завоевание Ермаком сибирского ханства Кучума также происходило водным путем на больших стругах. Сказки о том, что наши завоеватели не являлись грабителями и во многом отличались от других, себе подобных, и были едва ли не мягкими и пушистыми, приносящими местным народам освобождение, правда, неизвестно от кого, не что иное как вымысел и наглое вранье. Они ничем не отличались от других разбойников, начиная с древних викингов, захвативших побережье многих стран, и были такими же грабителями, не обращая внимания, свой это или чужой, со всей присущей жестокостью. Недаром французский северо-западный регион Нормандия, по сути дела отторгнутый от остальной Франции викингами (норманнами) и превращенный ими в независимое герцогство, носит свое название уже более тысячи лет. Время было жестокое, и о миссионерах и филантропах тогда не слыхивали.

Читать дальше