Татьяна Дорохова - Таня, Рита и Рыжик, или Повесть о рыжем котенке

Есть люди, для которых сделать для братьев наших меньших какую-нибудь пакость, мерзость – неописуемое наслаждение, удовольствие, может быть, само счастье. Такие люди не могут пройти мимо кошки или собаки, разумеется, не злой, не кусучей, чтобы как-нибудь и чем-нибудь не задеть их, не ударить по голове, по спине, по носу, не разозлить, не потрепать за ухо и во что бы то ни стало не причинить боль, – это самое главное. К таким индивидам относился и наш Коля. Видимо, унаследовал садистские гены. От каких-то своих предков. Иначе он спокойненько прошагал бы мимо рыжего котёнка, как делают все порядочные люди. Идти бы ему да идти своим путём. Тем более что Вася, старший приятель, строго наказал идти как можно скорее за водкой. Но не такой человек Коля, чтобы оставить в покое маленькое, беззащитное существо. По всей вероятности, Коля вырос в семье, которая не в силах была пробудить в нём хотя бы незначительные благородные, истинно человеческие склонности. Семейная почва не дала хороших всходов. В школе Коля учился прескверно. Весь педагогический коллектив, несмотря на героические старания, оказался в полнейшем несостоянии привить ему положительные духовные потребности, хотя бы самые элементарные, на худой конец, пусть самые примитивные. И то было бы неплохо. Его не озарила божественная любовь ни к естественным, ни к гуманитарным дисциплинам. Но зато нервную систему многим своим наставникам, тщетно пытавшимся вывести его на широкую и светлую дорогу жизни и знаний, он подпортил довольно основательно. Поэтому тот день, когда Коля, закончив десять классов, вполне созревший физиологически, но практически с нулевой интеллектуальностью, осознав, в конце концов, что никогда и ни за что не сдаст ЕГЭ после одиннадцатого класса, навсегда покинул школу, – это один из радостных и даже счастливых дней в их нелёгкой и тревожной педагогической деятельности, да и вообще всей жизни. Предел всех желаний и ожиданий! После школы Коля служил в армии. Там получил специальность шофёра и теперь работал водителем самосвала и каким-то ещё ремонтником. С него достаточно.

Коля пристально присмотрелся к котёнку, замедлил движение в магазин и через несколько секунд остановился прямо возле малявки.

– Ах ты, рыжий! – заорал он с глупым безумием. Он развеселился от такой неожиданной встречи, заулыбался прямо до ушей. Забыв о водке и наказе приятеля бежать в магазин побыстрее, он бешено, как угорелый, подскочил к малявочке и поставил свой грязный ботинок между котёнком и лужицей, из которой можно было напиться. Котёнок испугался, поднял головку и так обиженно мяукнул, что нормальный человек не мог бы не пожалеть его в этот момент.

– Что мяукаешь? – жестокосердно сказал Коля и, подойдя к котёнку и наклонившись, схватил его двумя пальцами за ушко и рывком вздёрнул до самых своих глаз. Ушко котёнка сильно натянулось под тяжестью тела и ему стало нестерпимо больно. А Коля оскалился от удовольствия. Он с наслаждением наблюдал, как рыжий котёнок болтается в воздухе и перебирает лапками в надежде вырваться на свободу. Если бы он мог говорить, то сказал бы примерно так: «Да что тебе надо от меня, придурок? Что я тебе сделал плохого?» Котёнок без конца сучил лапками, извивался, вертелся вправо и влево по оси. Он жалобно мяукал, прося пощады, но обидчику от этого мяуканья было очень весело и приятно. Рыжий уже устал бороться и мяукать. Он бессильно обвис и замолчал, отдавшись воле судьбы. Но Коле его молчание не понравилось. Он прижал ушко котёнка ногтем к своему пальцу. Котёнок неистово запищал от боли. Не переставая наслаждаться и скалиться, Коля наблюдал за ним и одновременно думал, какую пакость ещё сделать котёнку. В голову приходила одна варварская мысль за другой. Ему хотелось сделать котёнку ещё больней. И он с ещё большей изуверской силой вонзил свой ноготь в его ушко. И начал резко поднимать вверх и опускать вниз. Потом начал дёргать, как какую-то тряпку. Котёнок запищал ещё громче и жалостливее.

– Нe пищи! – по-жандармски приказал Коля, скаля зубы.

Старушка в это самое время, пригревшись на солнышке, задремала, привалившись к жёсткой коре липы. Спала она всегда чутко, как видимо, и все немолодые люди. И при малейшем звуке всегда просыпалась. Последний сумасшедший возглас разбудил её. Она раскрыла глаза и не могла сначала понять, что происходит. И тут увидела рыжего котёнка, которого Коля дёргал, крутил в воздухе, трепал за ушко.

– Что ты к нему привязался? – обнаружила она издевательство над котёнком. Старушка собрала все свои силёнки и вступилась за рыжую малявочку. – Отпусти котёнка! – повысила она голос. – И ступай своей дорогой. Иди, куда хочешь. Как шёл, так и иди! – негодовала защитница котёнка.

Только сейчас Коля обратил внимание на старушку, сидевшую на брёвнышке под липой.

– Ты что там квакаешь, бабка? – окрысился Коля. – Сиди там и помалкивай побольше! Без тебя обойдёмся!

– Отпусти котёнка!

– А я хочу, чтобы он попищал. Хочу его помучить. Пусть попищит! – прокричал Коля и, приблизив котёнка и своему уху, стал слушать, как он пищит. – Это он песенку поёт, – и заржал по-лошадиному. – Эта скотина живучая. Всё выдержит.

– Сам ты скотина! – прозвучал слабый голосок старушки.

– Помолчи, бабка! – злился Коля. – Не твоё дело!

– Отпусти котёнка! Я сказала тебе, дураку! Отпусти! Зачем ты его мучаешь?

– А мне хочется его помучить! Гы – гы – гы…

– Да отпусти котёнка, скотина ты этакая!

– Бабуль, – иезуитски лыбился Коля, – ты глупа, как этот котёнок. Тебе уже давно пора подыхать, а ты там что-то пытаешься соображать. Помолчи лучше. Не влипай не в свои дела!

– Порядочный ты придурок! Вот кто ты! И подыхать не мне надо, а тебе, чтобы дурачков на земле стало поменьше. А то сколько их расплодилось!

Как раз в этот момент из подъезда вышел довольно энергичный, интеллигентного вида мужчина лет сорока, в тёмном костюме, при галстуке. Это был супруг Людмилы Петровны. Он работал научным сотрудником городского зоопарка и сейчас торопился на работу.

– Здравствуйте, Татьяна Алексеевна! – громко сказал научный сотрудник, зная, что бабуля несколько недослышит.

– Здравствуйте, Игорь Андреевич! – отозвалась Татьяна Алексеевна. – На работу торопитесь?

Коля, как только Игорь Андреевич вышел из подъезда, швырнул котёнка и заторопился в магазин. Он очень сожалел, что не успел высказать старушке ещё несколько омерзительных словечек.

У Игоря Андреевича ни секунды не было свободного времени, поэтому он не заметил, не обратил должного внимания на случай с котёнком. Помахивая портфелем, он быстро пошагал на автобус.

Перевернувшись несколько раз в воздухе, котёнок сумел всё-таки благополучно приземлиться на все четыре ноги. Сделал мягкую посадку. Его маленькие ножки вовремя сумели выполнить роль надёжных, спасительных амортизаторов. Он сел на задние лапки, почесал болевшее ушко. Затем осмотрелся, ещё почесал зудящее от боли ушко и уставился на Татьяну Алексеевну. Он ещё как следует не очухался после такого непомерно резкого потрясения. И не знал, куда идти. Вид у него был растерянный и упрашивающий, будто он хотел посоветоваться со своей защитницей по этому вопросу. Только вот не умел говорить.