ЛЕВСЕТ ДАРЧЕВ - Хирург. Последняя надежда

– Мама, а нельзя врачу показаться? – поинтересовался Рашид.

– Нет, Рашид, – ответила мама. – Один врач на всю округу, и у него много больных с серьёзными заболеваниями.

Отец не спал, не ел, не шутил. На третий день взял в руки бритвенный нож и сел на табуретку возле камина. В комнате было тихо – мама молчала, испробовав все методы народной медицины, и, зная, чтó сейчас сделает отец, напряжённо следила за ним.

– Папа, ты что собираешься делать? – испуганно спросил маленький Рашид.

– Я сейчас буду забирать боль, – сквозь зубы процедил отец, прикладывая лезвие ножа к опухшей коже.

Всё случилось мгновенно: отец резко срезал часть пальца, и отравленная кровь брызнула из открытой раны. Стон отца и крик мамы поразили сердце мальчика – в нём перевернулся мир, который он только познавал. «Я забираю боль», – стучало в голове мальчика, и его сознание подсказывало ему, кем надо быть, чтобы забирать чужую боль, – доктором.

В школу сегодня Рашид пришёл раньше всех. Он шёл по коридору уверенной походкой и остановился напротив учительской. Он постучал, затем тихо толкнул дверь. Его не смутили глаза учителей, которые одновременно посмотрели на него.

– О, Рашид! – отозвалась учительница Татьяна, которая, наклонившись, копалась в тумбочке. – Что-нибудь случилось? – испуганно спросила она, поднимая стопку тетрадей на стол.

– Татьяна Сергеевна, – прозвучал детский невинный голос мальчика. – Я знаю, кем я хочу стать, когда вырасту.

Пауза, затем раздался смех. Татьяна с улыбкой повернулась к коллегам:

– Он единственный в классе, кто не знал, кем хочет стать. Прошло несколько дней – и вот… – Она приблизилась к мальчику и, сев на корточки, тихо спросила: – И кем ты решил стать, Рашид?

– Доктором, – произнёс Рашид.

В кабинете раздалась вторая волна смеха.

После окончания школы мама, провожая сына в Хасавюрт, долго смотрела ему в глаза:

– Сынок ты уверен, что хочешь стать врачом?

– Да, мама, – ответил Рашид. – Я твёрдо решил помогать людям, чтобы они не болели.

– Ступай! – Она отняла руку с плеча мальчика, который в один миг показался ей повзрослевшим. – Я благословляю тебя, сынок.

Мать долго глядела на отдалявшуюся от неё фигуру сына, который так быстро повзрослел. Поджала губу, и слеза покатилась по щеке. Она не успела впитать всю радость от каждого мгновения, проведённого рядом с ним. «Детство закончилось, и я никогда не верну ушедшее время и неосознанное счастье», – подумала она.

ФЕЛЬДШЕР

Отец привёз Рашида в Махачкалу для поступления в фельдшерскую школу. После поступления и сбора всех бумаг он получил направление в общежитие. Комнаты на четыре человека. Рашид впервые почувствовал, что отрывается от семьи, от привычной жизни. Он самый младший среди учащихся.

Отец сел на тумбочку и долго смотрел на сына, которому ещё не было четырнадцати лет.

– Справишься, сынок? Ты, вообще, хорошо подумал, что хочешь стать фельдшером?

– Да.

В комнату с шумом ворвались трое. Увидев Пашу, они быстро умерили свою пыль и тихо поздоровались. Штаны у всех были мокрые.

– Вы откуда, ребята? – спросил Паша.

– Я из Хучни, – ответил один. Другой оказался из Хунзаха, третий – из Буйнакска.

– Я хотел спросить, откуда вы пришли такие мокрые.

Ребята засмеялись, пытаясь заглянуть назад, на штаны.

– А мы были на море, – хором ответили они. – После обеда пойдём смотреть вокзал, поезда и другие достопримечательности.

В то время в городе действовали две фабрики – нефтеперегонная и бумагопрядильная – и несколько цехов.

– Плавать хоть умеете?

– Не-ет, – протяжно в один голос промурлыкали они. – Будем учиться, а то можно утонуть, как сегодня один утонул.

Паша вздрогнул, а когда, покидая общежитие, прощался с сыном, дал отцовский совет:

– Ребята хорошие, но старше тебя. Не давай себя в обиду никому. Учись хорошо. Соблюдай дисциплину. И главное – на море не ходи. Это тебе не мелководный Сулак, а море.

– А на вокзал можно?

Паша понял, что Рашид вольётся в коллектив и вряд ли сможет удержаться от юношеских увлечений, и мир его с этого дня будет другим.

– Там тоже опасно, сынок. Можно попасть под поезд. Но я не могу подсказать тебе советы на все случаи жизни. Просто будь благоразумен и осторожен.

ПРАКТИКА В АНДРЕЙАУЛЕ

Три года в училище пролетели как один миг. Рашида направили на практику в Андрейаул. Медпункт был расположен в центре села и представлял собой одноэтажный саманный домик с несколькими комнатами: коридор для ожидания, процедурная, палата для неотложного лечения и кабинет фельдшера. Привычный запах йода и медикаментов. Старая женщина – санитарка – толкнула ведро с тряпкой в угол и выпрямилась.

– Здравствуйте, – поздоровался Рашид.

– Её шерстяной клетчатый платок сполз в одну сторону, оставив открытыми чёрные блеклые глаза, нос и часть лица, на котором видны следы, оставленные оспой.

– Здрасьте, начальник, – отозвалась женщина. – Нам уже сообщили, что к нам направили нового фельдшера.

– Да, точно. Это я. Ознакомьте меня, пожалуйста, с обстановкой: что у вас есть, чего нету. – Рашид, увидев запас лекарств и медикаментов, заметил: – Да, у вас тут почти ничего нет! Кто должен обеспечивать медпункт лекарствами?

– Фельдшер, – бросил мужик с сигаретой во рту, который неожиданно появился за спиной санитарки. Похоже, это был её муж.

– У меня сын такого же возраста, как и вы, – сообщила санитарка, продолжая с любопытством изучать нового знакомого. – Я родила семерых детей, двое умерли. Работаю здесь со дня основания пункта в 1924 году.

«Зачем она мне это рассказывает? – подумал Рашид. – Я не могу вернуть ей умерших детей. Или она хочет вызвать у меня сочувствие? Сочувствую, и жалко, что люди болеют и умирают. Я постараюсь вам помочь».

– Мне нужно увидеть председателя сельсовета и вручить представление. Не скажете, как к нему попасть?

– Конечно, – ответила женщина. – Он такой зануда! До вас здесь работал хороший парень из Кизляра. Председатель его выжил. Но он, уходя, что-то сделал – отомстил ему. – Она прыснула. – И он болеет.

– Он ему надоел, – сказал мужик, оттряхивая пепел за порог. – Он всё время рассказывал ему, как спасал доктора Вишневского из реки Сулак.

– Ты скажи ему, что ты об этом уже слышал, – посоветовала санитарка и тихо засмеялась, обнажив рот с одним зубом.

– Хорошо. Скажу.

Протиснувшись бочком в покрашенную дверь, Рашид увидел сидевшего за Т-образным столом сельского правителя. На нём была трикотажная серая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Стол был накрыт дешёвым зелёным сукном. В середине красовалась чернильница в форме лунки с коническим углублением, из которой торчала ручка с обычным канцелярским пером, обагрённым фиолетовыми чернилами. Мужчина захлопнул талмуд с набухшей по краям обложкой и поднял взгляд. Брови разрослись вверх и вниз одиночными седыми волосками, которые подчёркивали его преклонный возраст, лицо болезненного цвета было испещрено морщинами.