Ян Утесов - Времена осени

Еще из тех времен я хорошо помню свои первые плееры, кассетные, CD, первые mp3 – они были для меня предметами культа. Помню, как брал их с собой на школьные экскурсии и в поездки. Как тщательно хранил и пополнял коллекцию CD.

Именно на почве музыки я вообще начал общаться с девочками, уже в старших классах; до этого я их избегал и не решался заговорить с кем-нибудь, кто мне нравился, предпочитая наблюдать и тихо мечтать. Зачастую потом такая «молчаливая любовь» проходила так же внезапно, как и начиналась. Помню, с Леной мы начали общаться со времен одной школьной экскурсии, когда все ребята уже расселись по парам, и осталось только одно свободное место в автобусе – рядом с ней. Тогда оказалось, что мы оба слушаем русский рок, хоть и немного разный, и ненавидим «попсу», которую слушали «остальные». Лена смотрела и знала кино гораздо больше, чем я, и познакомила меня со многими саундтреками, и с некоторыми пост-рок группами, которые до сих пор на моем плеере. Еще нас с ней объединяло то, что мы ставили ударения в именах героев книг всегда не так, как оказывалось было нужным. Когда в школе читали Вальтера Скотта, я называл главного героя Айвенгó, и я не мог смириться с тем, что остальные называли его Айвẻнго.

Тем временем пейзаж за окном изменился, я приближался к центру, или, скорее всего, объезжал его стороной. Железнодорожного вокзала не было видно. По работающему на телефоне GPS я понял, что еду не туда – пора было выходить на ближайшей остановке. Пешком еще можно было дойти, хоть это и должно было занять 36 минут, согласно моему навигатору. Я не хотел брать такси – это был хороший повод познакомиться с городом.

Выйдя из автобуса, я ощутил освежающую прохладу. На другом конце улицы шел пожилой мужчина с собакой, вдалеке раздавались звуки сирен. Я пошел по указанному в мобильном направлению; по левой стороне советского вида здание соседствовало с православным храмом. Справа был вполне европейского вида офис и магазин одежды. Идти предстояло по круто спускающейся вниз улице с трамвайными путями.

Я снова вспомнил Лену. Мы очень много общались с ней, переписываясь по Skype и ВКонтакте; встречи бывали нечасто, и я вел на них себя скованно и неестественно. Даже не знал, стоит ли считать, что мы с ней «встречаемся». Мы ходили в кино и гуляли по паркам и вдоль набережных, и я часто шел быстрее, и она не переставала меня одергивать и просить идти медленнее. Один раз я все-таки решился постараться ее поцеловать. Предварительно я съел много шоколада, чтобы, в моем понимании, сменить дурной запах изо рта, который часто у меня появлялся, на что-то вкусное. На самом деле это только усилило неприятный запах. При той встрече руки у меня вспотели еще больше обычного, так что я даже боялся брать Лену за руку. Мы вышли на мост, по моей инициативе остановились посмотреть на Москву-реку. Долгие две минуты я стоял и набирался храбрости. В итоге начал медленно приближаться своими губами к ее, но она резко отвернулась и сказала что-то коротко о том, что мы «только друзья». Мы быстро двинулись к противоположному концу моста; нервничая, я снова прибавил шаг, а она, как всегда, попросила не бежать. Я быстро сменил тему, и она, казалось, была рада поговорить снова о кино или о чем-то еще кроме наших странных отношений.

Тем временем я проходил небольшое кафе, открытое 24 часа в сутки. Я решил заглянуть, сделать передышку, и оценить местный кофе. Это было небольшое помещение с высокими табуретами вдоль стоек у стен, за одним из двух столов сидели девушки, по виду владелицы самого кафе или их подруги, и активно обсуждали что-то, смеясь. Я сел за стойкой возле кассы, оглядел меню и попросил “black coffee, no sugar”. Судя по GPS, идти мне было еще минут двадцать.

Горячий кофе был очень кстати. Не сказать, чтоб он был вкусным, да и я уже не особо чувствую вкус этого горького черного напитка, который так часто пью. Главное, что он был горячий, и от его горечи хотелось слегка морщиться – это было то, что надо.

Девушка за кассой как бы невзначай положила возле меня малоформатную брошюру и отошла к своим подругам. На обложке была нарисована кружечка и забавная сущность, напоминающая приведение. Я взял брошюру и начал листать. На страницах были странные рисунки и надписи к ним на английском. По всей видимости, это было творчество местных современных художников. На одном из разворотов были нарисованы два забавных привидения за столом с кружечками. Перед тем привидением, что справа, был блокнот и ручка. От головы другого привидения к голове обладателя блокнота шли волнистые линии, между которыми прятались музыкальные нотки, цветочки, книжки и даже улыбающийся череп с перекрещенными костями. Надпись к этой картинке гласила “Tattooed lovers reminisce”. Приподняв брови от удивления, я закрыл брошюру, расплатился и продолжил путь.

Кофеин, как со мной часто бывает, не придал бодрости, а наоборот, подействовал усыпляюще. Уже ощущая усталость, я шел вдоль дороги, замечая невысокие каменные дома, отличающиеся друг от друга то незатейливым барельефом, то наличием флигеля, то кладкой или цветом кирпича. Фонари освещали уличную рекламу на латинице, опавших листьев было очень мало. В одном из четырехэтажных домов на узком балконе стояла женщина в халате и курила.

Придя в отель, я почти сразу заснул. Последнее время я очень мало сплю и безмерно рад, когда удается заснуть хотя бы на пару часов. Свои сны я могу вспомнить очень редко, если только разбудить меня посередине ночи. Было время, когда я трепетно относился к снам. В институте я увлекался темой осознанных сновидений и пытался делать упражнения, которые обещали мне научиться осознавать во время сна, что я сплю, и контролировать свои действия. Помню, прочитал, что нужно придумать четверостишие-аффирмацию на тему «этой ночью я обязательно осознаю себя во сне» и читать его каждый вечер, когда ложишься. Еще советовали концентрировать внимание на вдохах и выдохах, останавливать собственные мысли, тренировать периферийное зрение. Я не рассказывал своим однокурсникам, но втайне пробовал все это и многое другое. Один раз мне удалось осознанно посмотреть на свои руки во сне, в котором я ехал в вагоне метро. Но мои эксперименты в этой области не продвинулись дальше. Некоторые же люди от рождения могли действовать и принимать решения во сне так же просто, как и в реальности – по крайней мере, я слышал о таком от двух знакомых.

Проснувшись через часа три, я отправился осматривать старый город; идти до него от моей гостиницы было минут десять. Я люблю утренний воздух – он обладает бодрящей свежестью, которая совершенно выветривается к полудню. Мощеная улица дохнула на меня остатками этой свежести, смешанной с запахами рыбы с рынка неподалеку. На фоне серого неба люди вокруг все так же походили на москвичей, хотя в их походках было меньше суеты и напряжения. В средневековых переулках между католическими и православными церквями ютились кофейни и пиццерии, глядя на которые можно было сделать вывод о хорошем вкусе местных жителей. Было видно много пожилых пар, неспешно идущих за руку. Молодые люди в длинных плащах и необычного вида очках бодро шли со стаканчиками кофе и чая «с собой». В целом создалось ощущение, что я не ошибся в выборе города для своего «побега».