Радима Сумбулатова - Сердце подскажет дорогу…

Затем мне очень захотелось лета, эта осень будто грустила со мной и рассказывала своим холодным ветрам о том, что я упустил. О том, как одним туманным вечером я сидел в парке нашего города и пропустил всех, но почему-то решил подойти к тебе. Ты сидела на скамейке, смотрела по сторонам, улыбалась, была довольна собой, будто люди пришли в парк с одной лишь целью – любоваться тобой. Ты любила себя больше всего на свете.

На тот момент на улице был лишь я один, иногда мне кажется, именно поэтому ты и выбрала меня. Выбор был не очень велик. В тот самый момент я понял, что готов сойти с ума по твоим зеленым глазам, напрочь позабыв о том, что до сих пор ненавидел этот цвет. Ты с хихиканьем смотрела в мою сторону, прикрыв свои немного посиневшие от холода губы и красные щеки. Я в жизни не встречал ничего милее. Наверное, говорил тебе это несколько раз…

В последнее время ты не любила слушать мои комплименты. Закатывала глаза, бросалась по каким-то неотложным делам, на встречу с клиентами, которые постоянно куда-то спешили. Я плакал по ночам. Но не думай, что по тебе. Я плакал по нам. По счастью, которое мы с тобой могли бы подарить друг другу. С каким трепетом я слушал бы нытье о твоих проблемах и ни в чем не отказывал бы тебе. Лишь бы ты не уходила.

Когда ты ушла, дверь в коридоре начала скрипеть, я сначала пытался ее починить, но потом… несколько месяцев специально ложился с открытым окном. Ночью дул ветер, который заигрывал с этой дверью. Меня будил скрип, и я внушал себе, что это ты возвращаешься домой с работы. Потом наступили холода, ветер стал суровее, он начал разбивать вазы и посуду. Мне не было их жалко, нет, когда они бились, я вспоминал твою неуклюжесть. Через пару недель я понял, что так недолго оказаться и в психической больнице, и потому сломал ручки на тех окнах, чтобы больше не открывать их.

Знаешь, мне всю жизнь казалось, что слова «Я больше тебя не люблю» однозначны и более чем понятны. Но они, оказывается, часто имеют другое звучание. И другую форму. Я понял это, когда ты начала забывать наши общие важные даты, перестала желать «Спокойной ночи» и подавать чай с подчеркнутым безразличием, не удосуживаясь даже проверить, горячий он или уже остыл. Все поменялось за совсем короткий срок, и после тебя я пью этот самый чай без сахара, ведь даже его сладкий вкус мне напоминает о тебе.

1001.Ну а мой родной дом стал для меня палачом. (на отдельной странице)

Приходи, пожалуйста, ругайся, ори, жалуйся, разбивай посуду и все, что можно разбить, сжигай мою одежду, дом, всю мою плоть. Но только приходи. Я буду ждать тебя. (на отдельной странице)

Береги себя. (на отдельной странице)

Солнце встало за горизонт. Лучи проникали к нам в дом через открытые окна, которые мы всегда оставляли нараспашку, мы оба любили утренний чистый воздух. Пахло освежителем воздуха с ароматом роз, который я купил неделю назад. Я лежал, положив голову с невысушенными волосами на подушку, чуть опершись в спинку кровати. Будильник еще не зазвенел. Ты почему-то встала раньше обычного и возилась с вещами в другой комнате. Я с неохотой откинул одеяло в сторону, встал и зашел к тебе. Ты вдруг посмотрела на меня так, будто я застал тебя на месте преступления. Явно была мне не рада. Спешила куда-то. Я ничего не понимал. Сложенные газеты, неаккуратно лежащие пиджаки… И включенный свет. Значит, ты встала еще затемно. Я ничего не успел сказать, даже наше обыденное «Доброе утро» растворилось в паутине бесконечных ссор. Тучи заслонили солнце, я уже не слышал птиц, будто они улетели в теплые края. Почувствовали твой холод ко мне и решили, что уже наступила зима. Я стоял в ванной, холодная вода лилась на мою голову, одежда, которую я так и не смог снять, промокла насквозь.

Я не мог предвидеть, что с нами случится такое. Помню день, когда ты сказала, что готова прожить со мной всю свою жизнь, что горести мы сможем пройти вместе и нас на этом пути не остановит ни одна беда. Иногда люди бросают слова на ветер, позабыв о том, что они смогут вернуться обратно и ударить по самому больному месту. Каждый день я стоял у зеркала и смотрел на свое отражение. Каким же я стал? И похож ли я на себя? Мои темно-карие глаза стали ярче, быть может, они взяли оттенок из моих светлых воспоминаний, в которые я вглядывался каждый день и каждую ночь. Маленький нос, большие губы, худощавое тело… Что со мной не так?! Почему же ты решила меня оттолкнуть? Я был молод и не так уж страшен. Я смотрел на себя часами и не мог понять, почему со мной так поступили. Ведь я этого не заслуживал. Не заслуживал того, чтобы быть отвергнутым и непонятым. Опускал глаза, включал тихую музыку, снова и снова брался за какое-нибудь дело. Широкая кровать с серым покрывалом и большими подушками накрывала меня невидимыми волнами. Так я и жил.

Хотел пустоты внутри себя, не чувствовать ничего, жить так, как живут люди, которых принято называть «тупыми» и которых невозможно называть иначе. Я в этот миг хотел быть невеждой. Не знать о том, что грусть может продлиться длиною в жизнь. И начать все с чистого листа: прогуливать уроки, гулять с друзьями в то время, когда такие как я сидели за книгами. Мне хотелось жить проще. Часто мне кажется, что мозги – это слишком тяжелый груз для меня.

1002.Часто мне кажется, что мозги – это слишком тяжелый груз для меня. (на отдельной странице)

Я научился заваривать кофе, он горче, чем наша любовь. Любовь, которой уже нет. Проходя мимо твоего шкафа, задерживаю дыхание, лишь бы не почувствовать твой запах. Я бы задохнулся. Нет, не от запаха. От воспоминаний. (на отдельной странице)

Береги себя. (на отдельной странице)

Стрелки на циферблате показывают два часа ночи. Сегодня вечером ко мне постучались в дверь, но нет, я не вздрогнул и даже не вздохнул после того, как не увидел тебя за дверью. Ведь всегда узнавал тебя по твоему стуку, будто стучала в самое сердце. Помнишь нашу соседку Эмили? Женщина лет семидесяти, со светлыми волосами и сединой, которую она постоянно закрашивала. Она заходила ко мне, рассказала, что умер тот мерзкий тип, Чарльз. Я был рад, ты же знаешь, как мы с тобой его не любили; всеми силами попытался скрыть свои эмоции и притвориться, будто я чувствовал сожаление и был готов разделить с ней ее горе.

Мы жили вместе 30 лет, – рассказывала она с грустью в глазах. Каждый день он приходил домой с цветами, я все не решалась сказать ему, что у меня аллергия на них, боялась обидеть. Он никогда не говорил со мной на повышенных тонах, помогал мне по дому и с любовью ухаживал за мной, когда я болела. Болезни часто донимали меня. Он страдал вместе со мной, даже страдал больше, чем я. Впадал в депрессию, а хуже депрессии нет болезни. Два месяца тому назад я написала ему прощальное письмо и умоляла, чтобы он не сильно загонял себя после моей смерти… Он умер раньше меня. Перед сном выпил слишком много успокоительного. И упокоился с миром…