Евгений Остертаг - Игра. Сборник гражданской, философской лирики и рассказов

Чудовищ страхов, что людей всю жизнь пугают,
Старательно те прячут под свою кровать,
Дрожат тревожно постоянно, но не понимают:
Причины фобий в голове своей нужно искать.

Почувствовав, что жизнь на вкус противна,
За специями сразу недовольно не тянись,
Не морщась, к неизведанному прикоснись,
Лишь тупики нас учат мыслить позитивно.

Звезды танцуют на битом стекле,
Месяц висит неподвижно в петле,
Капли дождя слезами падают с крыш,
В небе ночном парит летучая мышь.

Ветер чёрным кулаком в окна мне стучит,
Библия на столе моём открытая лежит,
Зеркало у входа скрывает отражений муть,
Глаза закрыв, пытаюсь я поскорей заснуть.

Тяжёлые шаги я слышу за спиной,
Двойник с ножом в руках следует за мной,
Но повернусь лишь я – тонет он во мгле,
Моё занять он место стремится на земле.

Дрожащею рукой ключи в замок вставляю,
И двери за собой я плотно закрываю.
Пока я верю в то, что слаб противник мой,
Он ничего плохого не сделает со мной.

Разбитых фонарей колонны стоят в ряд,
Чтоб выбраться из дома, проводит враг обряд.
По улице бегу я, страх пытаясь скрыть,
Но мне двойник могилу начинает рыть.

Падая в грязь, я тут же встаю,
Забывая про боль и усталость свою.
Гложут мне сердце черви сомненья,
Надежду теряю я на спасенье.

Двойник скользнул сквозь стену, что нас разъединяла,
И лезвие ножа во мраке засияло.
Удар, ещё удар – упал я на колени,
Вокруг меня кружили с улыбкой злою тени.

Крестов горящих пламя мне преграждало путь,
Пытался враг верёвкой шею мне стянуть.
Движеньем резким вырвался я из объятий сна,
Но в комнате повсюду кровь была видна.

Желая людей, что тебя каждый день окружают, получше узнать,
Полезно порой, исчезнув внезапно, в прятки с ними сыграть.
Те, кому был ты всегда безразличен, вовсе не станут переживать,
А те, кому ты, действительно, дорог, помчатся тебя повсюду искать.

Наследники Содома и Гоморры
На бой идут, в руках держа мечи,
Не внявшие судьбы укоры
Предатели, убийцы, воры, палачи.

Их войском дьявол управляет,
Крича, чтоб проливалась кровь,
Хотя лукавый точно знает,
Что проиграет битву вновь.

Вот пробил час тех, кто грешил,
Кто правду и любовь предал,
Кто в мире самосуд вершил,
Кто знал закон, но нарушал.

Теперь грозит им бездны пламя
И муки адские навек,
Кто поднимал порока знамя,
Давно уже не человек.

Господь сидел на троне неба
И праведников в рай встречал,
Того, кто рад был крошке хлеба,
Кто в жизни недополучал.

Кто не прогнулся перед роком,
Кто волю Бога исполнял,
Кто жизнь свою считал уроком
И все страдания принял.

Чистилище налилось кровью,
Здесь бой последний проходил
Меж ненавистью и любовью,
Добром и войском тёмных сил.

Порочный круг сомкнула цепь,
Чтоб зло навеки удержать,
Кто зрячим был, тот вмиг ослеп,
Чтоб, вновь прозрев, безгрешным стать.

Одиночество —
Признак исключения и вопрос риторический,
Узник, блуждающий в лабиринте кармическом,
Чаша весов, что, переполняясь, тянется вниз,
Надежды, ушедшие на цыпочках, и осознанный каприз.

Кто плетёт за спиной интриги,
Позади навсегда и останутся,
Как скучные, запылившиеся книги
С полками никогда не расстанутся.

Ты решил изменить человека,
Наслаждаясь двойной игрой?
Разве может душа-калека
Зарыдать чистой слезой?

Разве может спесь и жестокость
На коленях стоять с мольбой?
Разве может лжи убогость
Заискриться правды звездой?

Гвоздю суждено ржаветь,
Ломаться, колоться и гнить,
Но металла холодного твердь
Никогда и никому не оживить.

Превращает все минусы в плюсы
Большой палец, поднятый вверх.
Сила воли плетёт мудрости бусы,
От упорства пешки рождается ферзь.

Тот, кто вины своей не признаёт,
Другого ложно и коварно упрекая,
Как ластик, вскоре сам себя сотрёт,
Следы карандаша хитро уничтожая.

Глупец относится ко всем с пренебрежением:
И учит всех, и гордое имеет самомнение.
Песчинка мелкая для урагана жизни не указ,
Он вниз её швырнёт, а к небу вознесёт алмаз.

Лихачи, пронзённые жалами адреналина,
По кривым дорогам летят молний потоками.
Души, подброшенные с жизни трамплина,
Тщетно цепляются за облака альпенштоками.

Пирует глупый Валтасар, забыв про гнев небес,
Вельможи и их жёны сорвали с себя крест,
Из храмов взятые сосуды наполнены вином,
Пьяные наложницы спят беспробудным сном.

Вавилоняне яро славят языческих богов,
Лампады свет печальный их наполняет кров,
А Валтасар лениво обходит свой дворец,
Как пастырь одинокий среди своих овец.

Гости веселились, но сильный шум прервал
Вельможа, что от страха выпью закричал,
Он указал на стену и на колени встал,
Горящею рукою на ней Господь писал.

Невозмутимый Валтасар всех в панике застал,
И громко, словно шквальный ветер, надпись прочитал:
«Мене, Текел, Перес… Что значило бы это?»,
Послышалось в толпе: «Плохая то примета!».

Гадатели и маги стекались во дворец,
Но смысла тайной надписи не знал даже мудрец.
Валтасар свирепствовал. Царица предложила
Доставить к ним немедленно пророка Даниила.