Андрей Саенко - Сиюминутные сущности. 15 рассказов

Из рядов волков вперёд вышел молодой волк, потомок Акеллы, который звал Маугли на совет стаи.

– Мы знали, что ты будешь спрашивать об этом. И мы приняли решение. Маугли! Сегодня мы на короткое время стали подобными тебе, мы были людьми. Проклятие, наложенное на волчий род, состоит в том, что волк, ставший в Чёрный День человеком, не может сдерживать никаких своих желаний. Ты сам видел, во что это стало стае. И мы преклоняемся перед тобой за то, что ты умеешь обуздать свои желания, что ты всегда помнишь о чести волка. Мы преклоняемся перед тобой, потому что ты – не человек. Ты волк, умеющий ходить на задних лапах. И ты должен остаться нашим вожаком, ибо на всех нас – позор Чёрного Дня, и только на тебе – его Слава и Скорбь.

Так заканчивается ещё один из рассказов про Маугли – волка, умеющего ходить на задних лапах.

С самого раннего детства Алик чувствовал это. Даже не просто чувствовал – он знал. Он знал, что однажды наступит день, и всё, что было пережито им, накоплено, приобретено, ляжет на чашу весов и перевесит другую, на которой собрано всё остальное. Что? Да всё… всё, что не имеет конечного смысла.

В памяти Алика плохо сохранились памперсы, погремушки и прорезыватели зубов, но он был уверен: они были самые лучшие. Мама иногда рассказывала ему (а иногда своим подругам), как ей приходилось договариваться с руководством на работе, чтобы из загранкомандировок ей привезли какую-нибудь мелочёвку для ее мальчика, чтобы у него было даже то, чего нет в России. Бог знает, чем она расплачивалась за это с боссами.

Был врач, который наблюдал Алика. Не тот, который в поликлинике, не тот, который есть у всех. Особый. Мама называла его «наш домашний доктор», хотя Алик не считал его домашним, поскольку доктор не жил с ними. Однажды, когда у Алика после прививки вдруг поднялась температура и его маленькое тельце вот-вот должна была свести жестокая судорога, именно «домашний доктор» примчался к ним среди ночи, сделал какую-то инъекцию (ампулы для такого случая мама еще загодя заказывала где-то на Филиппинах) и устроил в какую-то больницу, которая хотя и была официально детской, принимала в свои покои совсем не каждого ребёнка.

Мама никогда не водила его гулять на площадку около дома, где играли другие ровесники Алика. Каждое утро мама выгоняла из гаража свой маленький Форд, сажала Алика на заднее сидение автомобиля, пристёгивала так, что он не мог пошевелить даже руками, и отвозила за город. Въезд на загородную площадку был платным, стоянка тоже стоила денег, но мама не считала расходов на воспитание сына. Многие вещи потом Алик подвергал сомнению, но в искренности утверждения мамы, что она никогда ничего не жалела ради своего любимого ребёнка, Алик не сомневался никогда.

На загородной площадке играли дети. Они отличались от тех ребят, что гуляли возле дома Алика. Сначала Алик заметил, что на загородной площадке дети одеты лучше, выглядели как-то здоровее, потом отметил еще одно: здесь не было ни одного ребёнка без родителей. И еще тут никогда не случалось, чтобы родители гуляли не только со своим ребёнком, но и с ребёнком своих знакомых, у которых в этот момент были какие-то дела. Родители ревностно несли свою вахту, и каждый отвечал только за своё чадо.

Сама площадка тоже отличалась от городской. На ней было гораздо больше всяких качелей, каруселей и лесенок. Причём все они стояли не хаотично, а были врыты в землю с таким расчётом, что переходя от маленькой лесенки к качелям, от качелей к брёвнышку, от брёвнышка к каруселям, а оттуда к большой лесенке и так далее по часовой стрелке, Алик обязательно проходил, пролезал и проползал через все составляющие игрового комплекса площадки. Мама в это время всегда шла рядом, готовая подстраховать своего сына в самых сложных местах или помочь советом, когда Алик сомневался, как именно он должен управлять своим гибким, но иногда неуклюжим мальчишеским телом, чтобы преодолеть препятствие.

Здесь же Алик познакомился с Ритой. Рита была младше Алика на пару месяцев, но по умственному и физическому развитию они были приблизительно на одном уровне. Рита гуляла с папой, который привозил её на своём Мерседесе. Мама довольно быстро нашла общий язык с Ритиным папой («наши дети так похожи!»), а Алик хорошо проводил время с Ритой. Они стали устраивать между собой соревнования: кто первым сможет преодолеть все препятствия без помощи родителей? кто быстрее сможет это сделать? кто сможет пройти больше кругов по площадке без остановки?

Вот так за играми беззаботно проходило раннее детство Алика.

***

Когда Алику исполнилось четыре года, мама впервые рассказала ему о Конкурсе. Он задул все свечки разом на своём праздничном пироге (мама не умела печь пирогов, зато этот ему привезли из Англии), мама села напротив, улыбнулась и сказала:

– Ну вот, Алик, ты теперь совсем большой, всё понимаешь. Я хочу, чтобы ты знал, что жизнь – это серьёзная штука, и каждый должен сам бороться за место под солнцем, иначе его растопчут.

Алик с удивлением посмотрел на маму, продолжая пережёвывать большой кусок заграничного пирога.

– Раз в семь лет у нас проводят Конкурс на звание Лучшего ребёнка семилетки. На Конкурс может попасть только тот ребёнок, который родился в год предыдущего Конкурса. Последний был уже четыре года назад, следующий будет как раз когда тебе исполнится семь лет.

Мама смущённо улыбнулась, и добавила:

– Ты, наверное, догадываешься, что твоё появление на свет именно четыре года назад – не случайность… Милый, я хочу, чтобы ты участвовал в этом Конкурсе и победил в нём! У тебя есть все шансы, и так считаю не только я, то же самое говорит и Ритин папа. Кстати, Рита скорее всего тоже будет участвовать в этом Конкурсе, ведь она такая очаровательная девочка.

Алик проглотил пережёванный кусок пирога и молча посмотрел на маму. Затем откусил второй кусок.

– Ну вот и молодец, – захлопала мама в ладоши, – я не сомневалась, что ты согласишься. Ты же у меня такой умненький и так любишь свою мамочку… ну, иди же сюда.

Алик залез к маме на колени и поцеловал её в щеку. Если Конкурс это ещё один повод встретиться с Ритой, то почему бы и нет?

***

После этого «домашний доктор» стал чаще посещать Алика. Доктор подолгу разговаривал с ним, слушал лёгкие, смотрел горло, пока Алик высовывал свой алый язык, прощупывал печень и делал ещё чёрт-те что, чем вскоре начал даже раздражать Алика. Однажды Алик не удержался, крикнул на доктора и оттолкнул его, когда тот нажал ему на живот слишком сильно. Доктор в ответ лишь посмеялся и потрепал Алику вихрастую голову, а вот от мамы тогда здорово влетело. Кажется, это был первый раз, когда Алика всерьёз отшлёпали.