Борис Тебиев - Тайны книжных переплётов. 50 почти детективных историй

Когда велась подготовка к 150-летию восстания на Сенатской площади, Николая Николаевича, как он сам выразился, «разыска-ли» вездесущие музейщики, привлекли к сбору документов и материалов о декабристах. К поручению сотрудников истори-ческого музея Николай Николаевич отнесся с ответственностью. Незаметно и сам увлёкся интересным и благородным делом, отдав ему немало сил и времени.

Прощаясь, Николай Николаевич подарил мне на память альбом, выпущенный Государственным историческим музеем к 150-летию восстания на Сенатской площади, фотокопию хранившегося в семье редкого портрета Рылеева, а также набросанную им на листке из школьной тетради родословную семьи Рылеевых-Пущиных.

Книгами из библиотеки К. Ф. Рылеева одно время интере-совался известный советский искусствовед, лауреат Государст-венной премии профессор И. С. Зильберштейн. В 1986 году в 14-м номере журнала «Огонек» он опубликовал статью на эту тему, в которой рассказал о своей работе над томами «Литературного наследства», посвящёнными декабристам-литераторам, о публи-кации статьи А. Г. Цейтлина «О библиотеке Рылеева», о своих поисках рылеевских книг в Париже. Благодаря Зильберштейну здесь отыскались два издания, принадлежавшие поэту-декабри-сту: трагедия Вольтера «Меропа», «переложенная в стихи из русской прозы Василием Майковым», изданная в 1775 году в Москве при государственной Военной коллегии, и первая часть издававшегося в 1815 году в Петербурге журнала Андрея Кропотова «Демокрит». О тульской коллекции книг из библио-теки Рылеева Зильберштейн, к сожалению, в своей статье почему-то не упомянул, хотя к этому времени о ней уже было известно научной общественности из моих публикаций в цент-ральных и местных изданиях.

Воспитанник Тульской духовной семинарии Иван Сахаров считался отроком до наук прилежным, только очень уж дотош-ным. Другим, бывало, что ни скажут семинарские преподава-тели, какую книгу ни посоветуют, оно и достаточно. А этого всё тянуло к подробностям.

Семинарское начальство поглядывало на него искоса: «Ишь ты, какой выискался! Больше нашего знать желает. Не к добру все это. Молод ещё, зелен…».

Обидно было юноше слышать несправедливые упреки. Но ничего не поделаешь, никому не пожалуешься, не расскажешь о своих горечах. У других семинаристов отцы в разных чинах и званиях ходили, а у него отец умер. Старушка мать сына не понимала, смиренным быть советовала, не идти поперёк воли начальства.

Но Иван был настойчив. Видимо, шло это у него от праотцов, вольных русских землепашцев. Каждый свободный час отдавал пытливый юноша книгам. В наследство от отца, бедного тульского священника, досталась ему небольшая библиотека. Среди её книг были сочинения по истории и естествознанию, изящной словесности. Они-то и стали для Ивана Сахарова первой тропинкой к «вратам учёности».

Особенно привлекала семинариста русская история, ее захватывающие воображение былинные образы, героические страницы борьбы русского народа против иноземных завоевате-лей, богатая материальная и духовная культура Древней Руси. С усердием и старанием изучал юный семинарист исторические сочинения Н.М.Карамзина, бывшие в то время единственным полным сочинением о прошлом России. «Долго и много читал я Карамзина, – вспоминал впоследствии Сахаров. – Здесь-то узнал я родину и научился любить русскую землю и уважать русских людей».

Сочинения маститого историка пробудили в юноше горячее желание познать историю родного края. «Среди чтения истории Карамзина являлась всегда одна мысль: что же такое Тула и как жили наши отцы,» – признавался Сахаров много лет спустя.

Первым шагом на пути познания родного края стали выписки из карамзинских сочинений всего того, что касалось событий, связанных с Тулой. Однако вскоре этого оказалось недостаточно.

Как-то, совсем случайно, находясь в ризнице тульской Казанской церкви, где обычно во время богослужений, выражаясь языком современным, «проходили практику» семинаристы, Сахаров среди прочих старых бумаг обнаружил небольшой древний свиток. Взволнованно забилось сердце. Ведь это и была сама история!

Свиток оказался копией «Грамоты государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича и царевны Софьи Алексеевны на Тулу воеводе князю Шаховскому», дати-рованной апрелем 1688 года. Документ содержал интересные подробности тульской жизни конца XVII столетия. Он и навёл Сахарова на мысль о том, что изучать историю родного края надо не только по трудам историков, но и по сохранившимся историческим документам и памятникам.

С жаром юного сердца, с энтузиазмом первооткрывателя Сахаров начинает выявлять, изучать и систематизировать сохра-нившиеся в Туле древности. Пытливому юноше с большим трудом, но все же удаётся проникнуть в архивы Тульского городского магистрата и Императорского оружейного завода. Здесь под слоями вековой пыли он находит немало интересных и ценных исторических свидетельств.

В летние месяцы, когда семинаристов отпускали на каникулы, для Сахарова начиналась горячая пора. Перекинув через плечо котомку с нехитрым скарбом, прихватив с собой перо да бумагу, он отправлялся пешком по городам и весям Тульской губернии. Много неизвестных для историков и ценных для изучения прошлого края документов обнаружил и скопировал он в церковных и монастырских архивах древних городов – Белёва, Венёва, Епифани, Одоева, в Жабынской пустыни и других заповедных местах тульской старины.

Но не только старинные рукописи и книги прельщали юного краеведа. С большим вниманием и любовью собирал он народные песни и сказания, записывал подробности крестьянской жизни, бытовавшие обряды, «прислушивался к чудной русской речи».

По-разному относились к увлечению Сахарова окружавшие его люди. Семинарское и епархиальное начальство по-прежнему чинило препятствия. Особенно не по душе были занятия семинариста епископу Дамаскину. Наделённый высокими полно-мочиями невежда на каждом шагу твердил: «Занимался бы ты, Сахаров, своим делом! На что нам твоя история? Жили мы счастливо без неё до тебя, проживём и после…».

Но были у юного краеведа и покровители. К их числу относились преподаватель Тульского кадетского корпуса И. Ф. Афремов, преподаватель гимназии Ф. Г. Покровский, дирек-тор училищ Тульской губернии Е. Н. Воронцов-Вельяминов. Люди высокообразованные и культурные, они по достоинству оценили усердие начинающего историка.

К последнему курсу семинарии у Сахарова накопился солидный исторический материал, который он свёл в рукописную «Тульскую историю». В начале 1830 года друзья пытливого молодого человека стали настаивать на публикации в печати некоторых наиболее значительных его находок.