Борис Тебиев - Тайны книжных переплётов. 50 почти детективных историй

Прошло три десятилетия после того, как царский суд приго-ворил начинающего литератора Достоевского к смертной казни, и читающая Россия, склоняя голову над страницами «Преступ-ления и наказания», «Идиота», «Записок из мертвого дома», приговорила великого русского писателя и его творения к бессмертию. Страшно подумать, какая зияющая пустота была бы на отечественном литературном небосклоне, если бы в декабрьский день 1849 года действительно грянули выстрелы и отставной инженер-поручик Достоевский лишился жизни, так и не создав того, что ему суждено было создать во славу его литературного гения, во славу России.

Достоевский, как известно, много и глубоко задумывался о проблемах добра и зла. Задумаемся об этом и мы, считающие себя его духовными последователями, учениками.

Зло, как известно, порождается злом, насилие – насилием. Несправедливое и жестокое отношение царизма к петрашевцам породило российский революционный экстремизм: нечаевщину, народовольцев-бомбистов, большевистский террор… Будь рос-сийские власти поумнее и посдержаннее, терпимее к чужому мнению, не пришлось бы нашей стране и её народу терпеть адовы муки гражданской войны, насильственной коллективи-зации, сталинских лагерей…

О том, как попал фрагмент «Санктпетербургских ведомостей» под переплёт «Экономических записок», можно лишь предпо-лагать. Вполне вероятно, что владелец «Ведомостей» хотел сохранить этот документ николаевской эпохи для потомков как напоминание о царившем в стране деспотизме, чудовищной несправедливости правящего режима.

Примечательно, что в Туле середины XIX столетия были известны сочинения петрашевцев, в частности знаменитый «Карманный словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка» (СПб., 1845. Вып. I.). Он вполне открыто продавался в книжной лавке тульских купцов братьев Титовых. Только в 1850 году этот факт привлёк к себе внимание местных блюстителей законности. Книгу, как полагается, конфисковали. Книготорговцам же было сделано соответствующее внушение, впрочем, не первое в истории их торгового дела. В 1836 году дело о старшем из братьев – тульском книгопродавце Степане Ивано-виче Титове, торговавшем книгами, «не дозволенными цензу-рой», рассматривалось даже в Правительствующем Сенате. За допущенные нарушения книготорговец был подвергнут недель-ному аресту. Но впрок ему это не пошло. Над властями он посмеивался, а книгу любил всякую, особенно мудрёную.

Алексей Степанович Хомяков, один из активных участников литературной борьбы 40-х и 50-х годов XIX века, основатель и вождь славянофильства, был человеком блестящего ума и необычайных способностей. Общественный деятель и философ, поэт и драматург, художник и врач-гомеопат, экономист, строив-ший планы уничтожения крепостничества, и механик-изобрета-тель соседствовали в нём, образуя цельную, незаурядную лич-ность.

«Из Хомякова, – говорил полушутя-полусерьёзно Сергей Тимофеевич Аксаков, – можно выкроить десять человек, и каждый будет лучше его».

Острый ум и энциклопедические познания «великого спор-щика Москвы», как часто называли Хомякова современники, заставляли изумляться и питать к нему уважение даже самых непримиримых его идейных противников из лагеря западников. С уважением отзывались о Хомякове такие его современники, как Герцен, Чернышевский, Лев Толстой.

В наши дни Хомякова помнят главным образом как идеолога славянофильства и в меньшей мере как поэта и драматурга. Впрочем, время от времени интерес к литературному творчеству Хомякова оживает. Этому способствуют пусть редкие, но все же не прекращающиеся переиздания его «Стихотворений и драм».

Неожиданно я открыл для себя ещё одно достоинство Хомякова. Оказалось, что Алексей Степанович был известен современникам и как талантливый историк. Сделать это откры-тие помогла книга Хомякова «Записки о всемирной истории», изданная в 1872 году и попавшая в мою библиотеку ещё в студенческие годы с книжного развала.

Исторические записки, над которыми Хомяков работал более двух десятилетий, с конца 30-х годов XIX века и вплоть до своей кончины в 1860 году, его друзья с «лёгкой руки» Николая Василь-евича Гоголя называли «Семирамидой».

Издатель и автор предисловия к книге, известный в своё время историк-славист Александр Фёдорович Гильфердинг рассказывал: «Однажды Гоголь, застав его (Хомякова. – Б.Т .) за письменным столом и заглянув в тетрадку почтовой бумаги, которую друг его покрывал своим мельчайшим бисерным почер-ком, не оставляя на целом листе ни малейшего местечка неисписанным… прочёл тут имя Семирамиды. „Алексей Степано-вич Семирамиду пишет!“, – сказал он кому-то, и с того времени это название осталось за сочинением, занимавшим Хомякова».

Сподвижники и друзья Хомякова уже после его смерти вспоминали, каких больших усилий стоило им заставить своего духовного лидера взяться за перо и бумагу. Обладая изумитель-ной памятью, сохранявшей до мельчайших подробностей всё прочитанное, и удивительной способностью превращать в уме полученные из книг сведения в стройную логическую систему, Хомяков не спешил заносить свои умозаключения на бумагу. Гораздо охотнее он передавал все прочитанное и усвоенное в устных разговорах друзьям или использовал в словесных дуэлях с западниками.

Друзья же постоянно ссорились из-за этого с Хомяковым, обвиняя его в отсутствии прилежания и пустой трате времени на разговоры и споры со всеми и каждым.

Особенно рьяно нападал на Хомякова молодой и энергичный Дмитрий Валуев, племянник жены Алексея Степановича Екатери-ны Михайловны (в девичестве Языковой), студент Импера-торского Московского университета. Валуев происходил из дворян Симбирской губернии, получил хорошее домашнее образование и научную подготовку в университете. Попав с юношеских лет под идейное влияние Хомякова, он не только активно пропагандировал взгляды своего учителя, но и разработал собственную концепцию славянофильства, согласно которой «освобождение от подчинения Западу» следует начинать прежде всего с глубокого изучения истории русского народа.

За свою короткую жизнь (Валуев умер в возрасте 25 лет) он немало сделал для этого. В 1844 году, например, Валуевым был издан получивший известность и высоко оцененный совре-менниками «Симбирский сборник», содержавший материалы по истории Московской Руси. Его перу принадлежит опублико-ванное в этом сборнике «Исследование о местничестве». В 1845 году Валуев выпустил «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплемённых». В предисловии к этому изданию молодой учёный изложил свои идеи, а в самом сборнике опубликовал статью о христианстве в Абиссинии. Совместно с другими авторами он резко и убеждённо выступал в защиту южных и западных славянских народов от порабощения их Турцией, Австрией и Пруссией. В 1843 году Валуев основал и при участии П. Г. Редкина редактировал интересное периодическое издание под названием «Библиотека для воспитания».