Светлана Фетисова - Не смотри вверх, детка. Почти детективная история

– Вы похожи на россиянина, как Иосиф Виссарионович Джугашвили на финна.

– Кто это?

– Сталин.

Аристократично ухмыльнувшись, гость повел бровью.

– Вы правы. Я пока не россиянин, но скоро стану им.

– Зачем вам это надо?

– Интересы бизнеса.

«Видимо, нефтяную вышку хочет купить, а ему не дают», – про себя оправдала гостя девушка.

– Подбородок чуть выше, пожалуйста.

Мужчина оказался безупречным даже на фото, как будто он был фарфоровой куклой, а не живым человеком.

– Как вас зовут, мадемуазель?

И тут она догадалась, что перед ней француз. «Мадемуазель» он произнес как-то не по-русски.

– Меня зовут Фира, а вас?

– Пьер.

Точно француз.

– Я могу пригласить вас на обед?

– Сейчас?

Пьер вскинул свою холеную руку и посмотрел на часы, это выглядело как кадр из голливудского фильма – ни дать ни взять Джеймс Бонд.

– Сейчас как раз время обеда. Или вы не обедаете?

Девушка растерялась, с одной стороны, она была не в форме, с другой – такой шанс выпадает первый раз в жизни, а возможно, и в последний. Искушение было велико, и она согласилась, хотя понимала, что гусь свинье не товарищ.

Пьер вел себя странно, очень внимательно, словно рассматривая ее сквозь окуляр микроскопа, и в то же время отстраненно. Он задавал много вопросов и почти не рассказывал о себе. Когда он улыбался своим шуткам, его привлекательное лицо озаряла безупречная, белозубая, но холодная улыбка. Фира, которая при помощи мокрых ладоней и с большим трудом заставила свои волосы вести себя прилично, не понимала, что заставило этого примороженного полубога пригласить ее в уютный и дорогущий итальянский ресторанчик. Пьер заказал себе суп минестроне, равиоли с сыром и шпинатом, а для своей спутницы – феттуччине с лососем в сливочном соусе. Затем с изяществом Лори поглотил свой обед, что нельзя сказать о девушке, которая запуталась в длинной лапше.

Француз старался быть непринужденным и легким, рассказывал, как его поразила русская еда, такая как окрошка, холодец и селедка под шубой, а Фира, глядя в его холодные сапфировые глаза, испытывала смутное ощущение тревоги. Всем своим видом Пьер старался демонстрировать интерес и симпатию, но получалось плохо, актер он был никудышный.

После потрясающего по вкусу эспрессо девушка посетила дамскую комнату, где ее поразил небольшой фонтанчик в стиле позднего рококо. При возвращении в зал к ней подошел парень официант и шепотом предупредил, что ее спутник рылся в ее сумочке. «Понятно, – сказала себе девушка, – теперь все встало на свои места». Она ожидала нечто подобное, но не так скоро.

Это было смешно, Фира вспомнила, как вытянулось красивое лицо Пьера, когда она сказала, что не может встретиться с ним вечером, потому что ей необходимо зайти в полицию. Он как-то съежился, сдулся, или ей показалось, но в любом случае, он оставил ее в покое, пока.

Участковый смотрел строго, его простое, будто рубленное топором лицо было непроницаемым.

– Так-так, гражданка Сафронова, по показаниям дворника Рахмонова, это вы обнаружили труп вчера утром?

– Да, я.

– А почему же вы, Глафира Андреевна, оставили место происшествия и скрылись. Разве вы не в курсе, что являетесь важным свидетелем?

– Свидетелем чего, я ничего не видела…

– Свидетелем является тот, кому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования уголовного дела.

Девушка задумалась. Получалось, что она должна рассказать о Пете, но лучше включить дурочку.

– Я готова содействовать следствию. Спрашивайте.

– Я уже спросил, почему вы покинули место происшествия.

– Мне стало плохо, разве вам дворник не сказал, что я упала в обморок?

– Сказал, но потом вы вскочили и стали фотографировать. Зачем?

– Я была не в себе, голова кружилась, и мне надо было прийти в себя. Обычно это успокаивает меня, но не в этот раз… Потом я стерла эти ужасные снимки. Не знаю, зачем мне это было нужно.

– То есть у вас их нет?

– Нет. Вот, вы можете сами посмотреть.

Девушка протянула фотоаппарат капитану, он неуверенно покрутил его в руках, и создалось впечатление, что он не знает, что с ним делать.

– Я вам верю.

– Нет, вы проверьте.

Капитан Иван Христофорович Ширшин хоть и прошел аттестацию для сотрудников МВД, но с современной техникой, в том числе с компьютером, был не в ладах, если какие-либо настройки сбивались, он чувствовал себя абсолютно беспомощным и сейчас не хотел, чтобы посторонний человек это заметил.

– Глафира Андреевна, вы можете оставить его? Я напишу расписку…

– Нет, извините, шеф меня убьёт, это же рабочая камера. Я сама вам покажу.

Фира продемонстрировала капитану пустую карту памяти, где было всего несколько рабочих снимков. Ширшин внимательно посмотрел, написал что-то в блокноте, по выражению его лица совершенно нельзя было определить, о чем он думает, хотя, может, у него вообще не было такой привычки.

– Так. А куда вы направились, когда ушли со двора?

Говорить правду она не собиралась, нужно было выиграть время для того, чтобы выяснить реальные факты и не дать в руки органам правосудия слишком удобного подозреваемого.

– Я направилась на работу, потому что опаздывала. Но доехала до нее не сразу…

– Это почему?

– Еще два раза я теряла сознание, и мне приходилось выходить из транспорта, сидеть на газоне, приходить в себя.

– И никуда по дороге не заходили?

На какое-то мгновение почва ушла из-под ног от мысли: а вдруг она попала в поле зрения какой-нибудь камеры видеонаблюдения, она могла быть и на подъезде Пети. Но если бы было так, ее бы вызвал следователь, а не участковый. Была не была, врать так врать.

– Да вроде нет, в ларьке купила воды, и все.

Капитан опять что-то чиркнул в блокноте, по-видимому, для важности, скорее всего, там были каляки-маляки – так подумала девушка.

– Глафира Андреевна, вы общаетесь со своими одноклассниками?

Вот оно, это то, что капитан хотел знать на самом деле. Значит, они уже выяснили связь трупа с Петей, плохо, слишком быстро. Фира надеялась, что полиции понадобится больше времени на выяснение этой информации.

– Практически не общаюсь, а зачем вам это?

– А с кем общаетесь? Может, с кем-то виделись случайно?

– Сейчас подумаю.

Фира тянула время в надежде на то, что капитану просто надоест это.

– В феврале был в школе вечер встреч с выпускниками… но я не ходила. Где-то в марте я на улице встретилась с Марусей Овсянниковой, поболтали пару минут и разошлись. В мае звонила Верочка… да и все, пожалуй. Я не понимаю, зачем вам это?

– А Петра Самойленко давно не видели?

– Петю я не видела с выпускного вечера.

Ширшин опять накалякал что-то в блокноте и крепко задумался. Эта девица или издевается, или дура дурой.