Максим Семин - Исповедь уличного котенка. Рассказы

Это был тот самый первый год семейной жизни, когда люди притираются друг другу, сражаются за свои интересы, скандалят на радость соседей с битьем посуды и криками на всю улицу, обижаются, уходя на всю ночь, а потом ищут друг друга, бурно мирятся… И на следующий день все повторяется снова…

Этот день был именно таким. Они возвращались с велосипедной прогулки, не забывая по дороге выяснять, кто был не прав в предыдущем скандале, договорились завтра расстаться, и уже собирались нормально поужинать и оценить ситуацию более трезво, как перед домом пришлось остановиться.

– Мяв! – Жалобно сказал с дерева маленький пушистый комочек, что означало, что все люди – сволочи, занятые своими проблемами, которые не хотят даже поднимать глаза, чтобы увидеть чужую беду и помочь несчастному животному спуститься на землю.

– Помогите, внучики! – Заголосила бабуля, живущая по соседству. Мурзик то мой застрял вон, а слезать боится.

Мурзик, честно говоря, был прав. Редкие прохожие, заходя во двор, изображали глухонемых и спешили ретироваться. Дерево высокое, этим должны заниматься компетентные органы, и вообще на работу надо, или домой поесть, а то завтра вставать рано.

Группа спасения в лице трех бабушек и четверых детей бегала вокруг дерева и безрезультатно уговаривала Мурзика преодолеть свои страхи.

Дело просто в мотивации, решили объявившиеся спасатели и, оставив свои велосипеды под присмотром бабулек, побежали в магазин за пакетиком корма.

Пакетик открыли. Мир вокруг кота наполнился очаровательным запахом химической курицы и усилителей вкуса.

– Мяв! – Презрительно сказал Мурзик, что означало, что он находится на более высокой ступени развития, и потребность в безопасности для него превалирует над потребностями низменными, животными.

План А провалился…

Веревка нужна, – сказали спасатели детям. И железка какая-нибудь. Лассо будем делать. За ветку зацепим, наклоним, и слезет ваш кот.

Не смотря на то, что у каждого ребенка уже был телефон, дети еще не утратили способности находить полезные предметы в суровых условиях улицы, и через пятнадцать минут древнее орудие было собрано.

Лассо взлетело в воздух и, заставив отпрыгнуть Мурзика, перелетело через ветку.

– Мяв! – Недовольно заявил котенок, что означало, что он сомневается в адекватности двуногих и не одобряет ролевые игры на тему Дикого Запада.

Ветка немного наклонилась, листья посыпались, но ситуация для кота принципиально не изменилась. Он лишь зашагал подальше от края и тех идиотов, что кидают в него веревку.

Остался последний план. Он поставил свой велосипед к дереву. Залез на него ногами и дотянулся до ближайшей ветки под недовольные восклицания бабулек и ободряющие крики детей. Прохожие тоже посматривали на ситуацию с интересом. Действительно было любопытно, долбанется этот человек или нет? К счастью, тот, кто в детстве лазал по деревьям, как современные дети по интернету, не теряет эти навыки в двадцать лет, а наоборот находит их обострившимися, помноженными на взрослую силу.

Он довольно быстро оказался на той же ветке, что и кот и сделал первый шаг к нему на встречу. Ветка затряслась и прогнулась.

– Мяв! – Ошалело закричал Мурзик, что означало, что такой поворот событий был для него неожиданным, и теперь следовало решить, что опасней – этот ненормальный человек или земля внизу, где его ждет хозяйка.

Коты ведь неплохо приземляются – подумал Мурзик и начал двигаться к краю, готовясь к прыжку. Человек продолжал идти навстречу, и ветка наклонялась все сильнее, почти прижимаясь к земле.

– Ах! Ох! Мать его! – Причитали бабульки, хватаясь за голову.

Кот, наконец, посчитал высоту прыжка соразмерной своим возможностям, и оказался прямо в руках хозяйки. Человек тоже спрыгнул на землю под вздох облегчения своей половинки.

– Мяв! – Заявил Мурзик, что означало, что он не забыл про пакетик корма, и уже не считает биологические потребности низменными, а, наоборот, хорошо покушать – считает фундаментом духовного роста.

– Спасибо, внучики! – Радовалась хозяйка и всунула спасателям котиков пятьдесят рублей. Деньги были тут же разделены по десять рублей на мороженное всем участникам операции независимо от их вклада в это непростое дело.

– А ведь глупыми мы были, – сказал он через шесть лет: и как тогда не расстались?

– Ты же котика спас с дерева, помнишь? – спросила она.

– Ну и что? Спас и спас. Котик же сам просил. И бабушка…

– А я тогда все для себя решила. Разве можно расстаться с тем, кто спасает чужого котика?!

Странная логика – подумал он.

Мяв – задумчиво сказал откормленный к тому времени Мурзик, на коленях своей хозяйки, что означало, что маленькие поступки порой оказываются очень даже большими.

Я открыл глаза и потянулся. Солнце уже давно взошло, а желудок нестерпимо ноет в ожидании пищи.

Перед глазами старые, подлежащие сносу хрущевки посреди развивающегося города. Их давно не должно здесь быть, но, видимо, людям дешевле застроить все вокруг многоэтажками, чем выкупить эту землю. Здесь нет солнца, потому что во все стороны ты упираешься в панельные многоэтажки, закрывающие небо. Наполовину пустые, с редкими занавесками и блестящими тарелками, торчащими в разные стороны. И только здесь, по центру кипит настоящая жизнь. Среди помоек, бомжей, наркоманов, агрессивных подростков и бродячих собак. Наши дома – как некий зарезервированный кусочек послевоенных лет: нищета, разруха, темнота и постоянная борьба за выживание.

Моя мама

Мы живем на стройке, недалеко от этих домов. Мы – это я (симпатичный рыжий котенок), моя серая сестра с белыми ушками и мама – яркая трехцветная кошка с большими зелеными глазами и грустным взглядом. У нас очень красивая мама. Хотя, нет, простите… Была красивая. Месяц назад она спасла нас от своры бродячих собак у помойки, где все добывают еду, и теперь мы живем вдвоем…

Каждый день мы с сестрой начеку. Другие коты нас пока не трогают – маленькие еще. Собаки не лазают по крышам, как мы. Уверен, иначе нами бы уже давно отобедали. А вот люди гораздо хитрее. Самые опасные среди них – грязные, не бритые, в старых телогрейках и черных шапках, вечно пахнущие алкоголем и кровью. Если они поймают – все, пропал кот. Я сам видел. А позавчера в нас стреляли дети – представляете? Я, например, не представляю. Как можно стрелять в двух-месячных котят ради развлечения? Но это еще ничего. Уже три дня нас с сестрой выслеживают какие-то люди. Они даже ходили по стройке с фонариком, а, когда увидели – бросились ловить. Не знаю, зачем мы им, но честно говоря, не хотел бы я оказаться в их лапах.