Василий Варга - Какой ужас! Повесть

В десятом классе Зоя начала прогуливать. Она влюбилась в студента химика, который учился на первом курсе Алма—Атинского университета. Она познакомилась с ним на городской комсомольской конференции, куда ее делегировали от комсомольской организации элитной десятой школы.

Андрей принял ее за студентку и не спрашивал, на каком она курсе, где учится, она возбуждала в нем сугубо земные желания. Ее губы просили поцелуя, ее тело трепетало и просило массажа. Он будто читал все это у нее на лице.

Он тут же пригласил в буфет девушку, разорился на бутылку шампанского; они выпили, закусили бутербродом с красной икрой, а затем он ее увел на балкон актового зала, где в потолке, тускло горела одна лампочка. Тут было практически пусто. Как раз это место им подходило. Андрей сел рядом и спросил:

– Зоя, ты веришь в любовь с первого взгляда?

– Да, да, конечно, – ответила она горячо. – По—моему Ромео полюбил Джульетту с первого взгляда.

– Это Джульетта полюбила Ромео с первого взгляда, – сказал Андрей.

– Какая разница, кто кого полюбил первый, важно, что они любили друг друга так что не пожалели жизни ради любви, – сказал Зоя, теребя пальцы Андрея.

– Это историческая жертва, – добавил Андрей. – Да, были времена… Сейчас такой девушки не встретить…

– Какой такой?

– Которая бы пожертвовала… ну хотя бы немногим ради любви.

– Фи, такая девушка сидит рядом…

– Правда, что ли? И на что бы ты согласилась ради любви?

– На все!

– Ты согласна остаться сегодня вечером со мной?

– И что мы будем делать? – спросила Зоя едва слышным голосом, потому что Андрей уже прилип к ее губам.

– Мы погрузимся в сказочный мир, моя прелесть. Ты когда—нибудь любила раньше?

– Мне нравился мальчик в пятом и в шестом классе, но он такой робкий, даже не поцеловал меня.

– Так ты не целованная?

– Тебе—то какое дело? – огрызнулась Зоя.

– Не обижайся, я в другом смысле спросил.

– В каком—таком смысле, говори яснее, – потребовала Зоя.

– Ну, у тебя был мальчик, который с тобой делал это?

– Что «это»?

– Какая ты непонятная. Ну, тот, который снимал с тебя одежду и…

– А, поняла. Нет, не было, и не будет. Я отдамся только после свадьбы. А выйду я замуж за любимого человека, не за первого встречного поперечного, ты не думай, – сказала Зоя и стала смотреть в глаза Андрею, чтобы определить его реакцию.

– А я тебе хоть немного нравлюсь?

В это время в президиуме затрещал микрофон, кто—то постучал по нему палочкой, видимо карандашом.

– Товарищи комсомольцы, теперь мы переходим к заключительной части нашего форума – награждению отличников учебы и общественной деятельности. Итак, грамотой ЦК ВЛКСМ Казахской ССР награждается студент второго курса химического факультета Андрей Сазонов. Где товарищ Сазонов?

– Я здесь! – вскочил Андрей на балконе. Он быстро спустился в зал, стремЖенельно направился к президиуму и под бурные аплодисменты получил грамоту.

– Желаете ли что—нибудь сказать? – спросил председатель собрания.

Андрей подошел к микрофону и без бумажки выпалил:

– Да здравствует Советский комсомол!

Да здравствует КПСС! Да здравствует… любовь!

Андрея наградили бурными аплодисментами больше всего за последнее высказывание. Кода он возвращался обратно, несколько девушек пытались заговорить с ним, куда—то звали его. Видимо, это были его сокурсницы, или просто знакомые. Но Зоя все равно начала нервничать.

«Какое право они имеют заигрывать с ним? Если он вернется ко мне сюда на балкон, – подумала, вернее загадала Зоя, – я пойду с ним хоть на край света. Я соглашусь на это… Пусть он будет у меня первым. Должно же это когда—то случиться. Никто никогда не узнает и в первую очередь мама». У нее при этом страшно начало колотиться сердце. Оно так стучало, что в висках стало покалывать. Деревянные ступени, ведущие на второй этаж, молчали. Пропал Андрей. Перехватили его. Еще бы: отличник, первокурсник или второкурсник, должно быть, из хорошей семьи. Она уже поднялась, перегнулась через перила, но Андрея и след простыл. «Сейчас упаду, мне дурно. Упаду головой вниз, страшно закричу, он прибежит спасать меня. Все, решено!»

Она ниже наклонила головку и уже пыталась оттолкнуться ногами от пола, как кто—то схватил ее за попку, сжал в крепких ладонях и шепнул:

– Ну, поздравь меня!

Это прикосновение ладонями к таким местам было так приятно и так неожиданно, что Зоя от испуга, рванула в обратную сторону и очутилась в объятиях Андрея. Теперь она липла к нему не только роскошной грудью, но и тем местом, которое хранило в себе так много непонятного и тайного, но которое так звало к раскрытию этой тайны, что у Зои роса выступила на лбу.

– Я загадала, – сказала она.

– Что ты загадала моя цыпочка? – спросил Андрей.

– Я загадала: если ты ко мне поднимешься сейчас, ты – мой. Мой и только мой. И вот ты пришел… ты возьмешь бутылку вина?

– Я возьму две, – пообещал Андрей.

– И куда мы пойдем?

– Ко мне.

– У тебя дома – никого?

– Никого.

– Тогда это судьба, – сказала Зоя. – Поехали.

В тот вечер Зоя домой не вернулась. Никандр Иванович поднял всю милицию на ноги. Все улицы города были прочесаны, все вечеринки, все кафе и рестораны просмотрены, но Зои нигде не было. Родители не заснули до утра.

– Это работа американской разведки. Они вычислили нашего ребенка. Они мне мстят. Но я не сложу оружия, я буду бороться с врагами советской власти до конца. Великий Сталин скончался и теперь у них развязаны руки. Шиш, не выйдет, господа.

Валентина Ивановна, рыдая, упрекала мужа в том, что он и не думал обеспечить дочери охрану, ну хоть какую—нибудь охрану в такое сложное для страны время.

– Э, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, – набычился Никандр Иванович. – Приставлять охрану к дочери значит сразу высвечиваться, кто она такая и чья она дочь. Тогда бы ее похитили сразу сотрудники ФБР, посадили на самолет и увезли в Штаты, а так, она, бедняжка, еще наверняка на территории Советского союза.

– Никандр! тогда действуй! Перекрестись перед Феликсом Эдмундовичом и вперед, – посоветовала Валя мужу.

– Я это и собираюсь делать, а ты находись у телефона и жди новостей.

В телефонном аппарате что—то тренькнуло, хозяйка бросилась снимать трубку с криком: это она, Зоянька моя дорогая, но в телефоне больше не было гудка.

– Телефон отключили, беда! Это провокация. Заговор! Ох ты, головушка моя бедная! Пиштолет при тебе? Сюда могут ворваться. Никандр, готовность номер один! Немедленно отправляйся к начальнику Шкирия, он все знает, а я закроюсь в ванной.

– Мужайся, жена партизана! А, впрочем, ты в партизанах не была, ты на Кубани отсиживалась, оттого ты и дрожишь, как осиновый лист. Смотри, как партизан встречает опасность.