Ира Мороз - Опять #ЖивыеТексты

Редактор Татьяна Плунгян

Художник Хаджиме Мей

Художник Настя Сойка

Художник Зои Романова

© Ира Мороз, 2020

ISBN 978-5-0051-9138-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как правила игры (в широком смысле, вообще любые правила) взаимодействуют с ощущением свободы – ограничивают или, наоборот, раскрепощают?

На самом деле про свободу у меня есть домашняя заготовка. Про свободу были мои первые посиделки, в настоящий момент незаслуженно отставленные за неимением времени.

Когда я послушала истории про свободу от других людей, я смогла сформулировать своё понимание того, что я считала свободой. Я думаю об анекдоте про глупую девочку и золотую рыбку. Тот, который с ключевыми словами: «А что, разве так можно было?». И сейчас мне не очень понятно: а откуда узнать, что так было можно?

В первый класс я пошла минуя детский сад. И я не освоила множества правил про то, как нельзя, ну, те правила, которые обычно в детском саду положено осваивать. В октябре за какую-то провинность учительница решила весь класс оставить на час после уроков. А меня дома ждала бабушка. Я и так задерживалась после уроков, шла я из школы одна и умела застревать в разных интересных местах: поиграть с бродячим щенком, поразглядывать листья, в тихом углу, поговорить с воображаемыми друзьями вслух, ну, мало ли что… А бабушка волновалась, и у неё сердце. А тут на мою полную невозможность прийти домой вовремя накладывается ещё и воля учительницы. А ещё мне надо было в музыкальную школу. Я встала, сказала учительнице, что у меня имеются другие планы на это время, и ушла.

Я не могу сказать, что это было про свободу. Нет, я просто не понимала, не знала, что кто-то, кроме моих родителей, может распоряжаться моим временем. Ну, во время уроков – да, можно. А после уроков – нет, увольте.

Кажется, моих родителей вызвали в школу. Или рассказали об этом на родительском собрании. Учительница настолько не ожидала от ребёнка такой реакции, что даже не подумала меня остановить. А я считала, что всё в порядке, я же объяснила, что у меня другие занятия на это время запланированы. Ну, то есть я даже была не в курсе, что я сделала что-то из ряда вон.

Настя Сойка

Я это про что. Что свобода – это такая штука, про которую и не узнаешь, пока не столкнёшься с ограничениями. Другое дело, что множество ограничений появляются настолько рано, что и не замечаешь, что это ограничения. Настолько рано, что они кажутся встроенными в устройство мира. Ну вот засунула я палец в розетку, по рассказам родителей, и с тех пор знала, что «ток кусается». Это – мой опыт. А что еду надо доедать, я узнала от мамы и бабушки. Разумеется, в том возрасте, когда мама и бабушка были такой же очевидностью, как и ток в розетке.

Или вот про капризы. Я знаю, что капризничать нельзя. И вот я оказываюсь в другой стране и селят меня и ещё двух моих подруг в гостиничный номер с окном на стену соседнего здания. Я сожалею о тёмном номере, и всё. А одна из моих приятельниц говорит: «Мне нужно солнце» и требует поменять номер. А что, так можно было? Вот теперь я знаю, что так можно. А пока я не узнала этого от другого человека, запрет на капризы был встроен в моё устройство мира. Он появился в то время, когда я ещё не умела отделять физические свойства мира от его социального устройства. Хотя есть некоторые теории, что и физические свойства мира – результат социального консенсуса. Но вот, честное слово, про то, что ток кусается, я узнала от розетки, а не от родителей.

Было время, когда я, наталкиваясь на такое вот знание: это не объективная реальность, а результат социальных договорённостей, очень расстраивалась. Я находилась в мифе о том, что свобода – это что-то отдельное, существующее вне рамок. И значит, если я следую не подходящим мне социальным ограничениям, я не свободна. И это очень обидно. Потому что в анекдоте с ключевыми словами «А что, разве так можно было?» речь идёт о глупой девочке. Но я же не хочу быть глупой, верно?

Я много чего делаю, чтобы не быть глупой. Я много чего делаю, чтобы быть свободной. Когда я сталкиваюсь с выбором из двух вариантов, я уверена, что я что-то пропустила, и ищу другие варианты. Вообще не считаю за выбор необходимость выбирать из двух вариантов. Но вот ведь в чём засада. Всегда будет какой-то вариант выбора, который я пропущу. И значит, пока я буду соотносить свободу с выбором не менее чем из трёх вариантов, то всегда буду чувствовать себя не свободной, а играющей в свободу. Потому что какой-то, на данный момент неизвестный мне, вариант свободы всегда будет присутствовать.

И вот, похоже, свободы без ограничений, по крайней мере, на данный момент, я осознать не могу. А есть ли она где-то там, такая вся из себя свободная ото всего, – не знаю.

Познакомилась я с плейбеком лет десять назад. На берегу Чёрного моря, на психофестивале. И, кажется, десять лет назад, первый и последний раз увидела свою историю. До сих пор помню. Про черепах. Ну, вы представляете: черепахи, которые живут у московских детей в коробках и регулярно теряются, оказывается, на берегу Чёрного моря вырастают до каких-то совершенно не квартирных размеров. Хочется приписать, что я знаю, куда пропала моя черепаха, потерявшаяся в детстве, но это будет прекраснодушной ложью, нет, не все потерявшиеся черепахи находятся потом на берегу Чёрного моря среди камней.

Конечно, тогда, десять лет назад, я загорелась. Какое потрясающее занятие! Возвращать людям их истории. Надо учиться и тренироваться, да, надо, но такой результат!

Конечно, тогда, десять лет назад, как загорелась, так и сдулась.

Я не могу быть столь блистательной и искромётной. Вообще не люблю утрированную театральность, я в театры не хожу поэтому. Где я, а где они. Они прекрасны, остроумны и находчивы, а я тяжела и неповоротлива. Нет-нет-нет.

Следующие мои встречи с плейбеком происходили уже в Москве. Перерыв был большим, но я уже перебралась из зрителя в созерцателя. И никаких своих историй не рассказывала.

Меня всегда занимала идея импровизации. Ну, потому что про себя я никогда не думала как про импровизатора (и это не так, я знаю). Я совершенно не могу импровизировать на самом деле. Комбинировать разные известные уже кусочки могу, но при этом не могу называть это импровизацией.

И вот хожу на плейбек наблюдать, как это делают другие. Импровизация. Не просто импровизация, а групповая импровизация.