Лариса Печенежская - Танцующие под дождем. Том II

– Тогда у вас появилась уникальная возможность проявить все свои актерские таланты. Представьте, что вы снимаетесь в кино и каждый дубль единственный, потому что его нельзя переснимать. А значит нужно сыграть свою роль на самом высоком уровне. Сможете?

Наверное, вопрос насыпал соли ей на рану или надавил на болезненную точку, поскольку Милена тряхнула головой и, еле сдерживая раздражение, произнесла:

– Не сомневайтесь. Во мне актерство с рождения.

– Тогда пойдем дальше, – сказал я. – Необходимо осветлить волосы до золотистого оттенка, вставить в глаза зеленые линзы, подобрать себе гардероб. Я дам тебе в помощь дизайнера, которая учтет абсолютно все в твоей внешности, и вложится в рамки выделенных на это средств. Я перешёл на «ты», поскольку решил, что с официальной частью покончено и между нами начались обычные рабочие отношения.

– А сколько я могу потратить? – не выдержала Милена.

– Не забивай этим свою голову. Она нужна тебе для более серьезных дел. Однако сейчас я расскажу, какие сведения нужно передавать мне по мере их накопления и степени важности.

После того, как Арман обратит на тебя внимание и предложит жить у него, необходимо войти к нему в доверие настолько, чтобы в отношении тебя у него и полмысли сомнений не возникло. Всё, что будет сказано им в адрес Бретта Джардини или Дайаны Павловской, ты должна запоминать слово в слово и передавать мне в условленном месте. Не просто досужие разговоры, а большей частью намерения Армана относительно них.

– Я читала в глянцевых журналах об этом красавчике-сицилийце. Да и имя Армана Кавелье встречалось не раз. У них что, война?

– Я не знаю больше того, что мне положено.

– Так ты его правая или левая рука, раз занимаешься подобными делами? Дай угадаю: ты начальник его охраны или какой-то секретной службы.

– Да, близко к правде.

Милена довольно улыбнулась, но не успокоилась на этом:

– Дай еще угадаю: весь сыр-бор между двумя мужиками из-за этой Дайаны? Ну и дураки… других девушек что ли нет. Ну да ладно, не моё это дело. Задание поняла: мне надо стать любовницей Армана, играть роль благородной девушки из прошлого века, наделенной самыми лучшими женскими качествами, и при этом осуществлять шпионскую деятельность с явками и донесениями. Я все учла?

Мне нравились ее острый ум, деловая хватка, но в то же время что-то настораживало. Что именно, определить не мог, а потому ограничился подтверждением того, что девушка перечислила.

– По поводу того, что я тебе сказал, да. Но ты должна иметь хотя бы минимальное представление об Армане Кавелье. Это самец, имеющий определенную харизму. Он не потерпит, что в «его» увлечениях разбирается кто-то лучше него. Ведь он во всем привык быть первым! Поэтому во время беседы будь исключительно внимательным слушателем и не перебивай его. Иногда выскажи свое мнение, однако оно должно быть в унисон с его, но с изъянами. Кавелье всегда должен ощущать, что он выше и умнее тебя в рассуждениях, на какие бы темы вы с ним не беседовали. Он не терпит противоречий себе. Ни в чем.

Не вздумай намекнуть ему, что ты сильная женщина, и даже в незначительных мелочах не показывай ему этого. Еще раз подчеркну: старайся быть нежной, милой, слабой. Ни в коем случае не дави на Армана, не будьте «сладкой» и навязчивой. Он из тех мужчин, которые постоянно добиваются своего. Словом, «охотник». Если ты быстро станешь для него доступной, у него к тебе сразу же пропадет интерес. Но не переусердствуй. Долго «охотиться» ему надоедает.

– И последнее. Ты Марсель знаешь хорошо?

– Да. Я два года жила здесь до того, как переехала в Лион.

– Ты получишь номер телефона. Назови его каким-то женским именем, сестра или подруга Марта. Это как пример. Будешь звонить по нему и назначать встречу, когда у тебя будут серьезные сведения.

– Приходить на встречу будешь ты? Потому что я не буду передавать никаких сведений человеку, которого не знаю.

– Да. Бретт никому больше не доверяет, кроме меня. И ещё. Надеюсь, ты понимаешь, что за эту работу тебе будет идти двойная оплата – от Джардини и Кавелье и что сама по себе ты никогда бы не вышла на такого богатого любовника. Так что работай с полной отдачей. Если войдешь в роль, не исключено, что задержишься у него надолго.

Я продиктовал ей необходимый номер телефона, и в этот момент прозвенел дверной звонок. Я протянул Милене полоску ткани, которой она завязала глаза, и приказал подождать в кресле, а сам направился к Дэвиду. Дав ему задание поселить девушку в съемной квартире и поставить за ней наблюдение, разрешил ему её забрать.

Когда они ушли, мысленно прокрутил весь наш разговор и прислушался к своим ощущениям. Я не сомневался в том, что такая прожжённая стерва окрутит Армана и войдет к нему в доверие. Насколько это возможно, конечно, поскольку этот осториканец не доверял ни отцу, ни родному брату, но женщина – это другое. Ей часто бывает под силу то, что кажется недостижимым.

Но, наряду с этим, червь опасности точил меня изнутри. И тут я вспомнил слова деда «Если ты отважно смотришь в лицо опасности, ты уже уменьшаешь её наполовину. Что бы там ни было, никогда не беги. Никогда!»

Я и не собирался бежать, но, где будет поджидать меня опасность, я не имел ни малейшего представления. То, что она связана с Кавелье, не вызывало никаких сомнений. Но конкретно откуда получу удар, я не знал. Может, посылать на встречи с Миленой Дэвида? Но могу ли быть безоговорочно в нем уверен? Отнюдь. Я понимал, что, будучи сapofamiglia, не должен этим заниматься сам, но не мог рисковать Дайаной. Она – самое дорогое, что есть в моей жизни.

Вернулся домой около полуночи. Моя девочка сидела в гостиной, ожидая меня. Обложенная книгами и конспектами, она выглядела особенно трогательно. Увидев меня в дверях, Дана вскочила и, не обращая внимания на полетевшие на пол тетради, бросилась ко мне.

– Ну наконец-то! – вскрикнула она, бросаясь мне на шею. – А я всё читаю – читаю, но мысли мои с тобой.

Никак не могу сосредоточиться на занятиях. Только и думаю, где ты… Хотела позвонить, однако не решилась, не зная, чем ты занят. Всё ждала, что это сделаешь ты.

– Прости, родная, я мог бы позвонить, когда ехал домой, но погрузился в другие мысли.

– Я понимаю, что у тебя забот невпроворот, но, пожалуйста, находи минутку, чтобы вспомнить обо мне. Ведь я очень переживаю, зная, что ты… ходишь по лезвию ножа.

– Точнее, что надо мной висит секира правосудия? – решил пошутить я, но мои слова вызвали обратный эффект: на глазах у Даны заблестели слёзы.

Я поднял её на руки и стал укачивать, как ребенка, шепча на ухо, что я заговоренный и со мной ничего не случится. Она успокоилась и, освободившись, встревоженно спросила: