Мария Банзимир - Сапфир

Мужчина в маске громко отдал очередной приказ и носилки были поставлены на землю, а сопровождавшие их туземцы, словно волна как-то враз «схлынули» с площадки и растворились в ночной тьме. Когда подростки обернулись на отдающего команды, тот уже прошел не меньше двадцати ступеней. Он тоже обернулся, но ничего не сказал, лишь сделал приглашающий жест рукой. Подростки стали подниматься за ним. В огромной зале, куда они добрались через 59 утомительных ступеней, не было ничего кроме нескольких гранитных скамеек и алтаря для подношений. На нем уже стояло несколько блюд с непонятных для подростков содержимым, а также фрукты. Впрочем, голод их занимал сейчас в меньшей степени, чем желание получить какие-либо пояснения обо всем, что они видели вокруг или хотя бы элементарно услышать человеческую речь. В это время человек в маске, стоявший в противоположном конце залы, и по всей видимости, пытавшийся снять с себя эту самую маску, устало и грузно сел на скамью. Наконец, его попытки увенчались успехом, он снял маску и положил её рядом с собой, на скамью и только тогда повернулся к подросткам. Из-под густой шевелюры седых волос, на лоб и виски стекали капельки пота. Мужчина тяжело выдохнул и сказал:

– Ну здравствуйте ребятки! Вот вы и дома.

Максим Рамской почувствовал, как все окружающее расплывается перед глазами, а пол уходит из-под ног. Он упал на пол и увидел, как упала К-10, судороги блуждали по их телам в сумасшедшем ритме. Мужчина подбежал к нему, обхватил за плечи, так же как, неожиданно откуда-то взявшаяся фигура женщины, одетая в голубое длинное платье, прижала к себе К-10. Лица он её не видел, но врожденная грациозность движений показалось ему знакомой. Мужчина все приговаривал, повторяя слова:

– Ничего, ничего, щас, щас отпустит, надо потерпеть, потерпеть…

Через несколько минут судороги действительно начали отпускать, но сменились ознобом и слабостью. Максим потерял сознание.

Стены небольшой уютной комнаты были идеально белыми, ровно, как и потолок, и дверь почти напротив кровати, где он лежал. Его тело было сплошь опутано проводами-датчиками, соединёнными с массивным аппаратом, мерно повторяющим биение его сердца. Такие использовали в древности. С другой стороны, от кровати располагалось окно, из которого то и дело сквозило ветерком, наполненным всё теми же, что и на берегу, непонятными чудесными звуками живой природы. Как же он мечтал об этом…

Дверь открылась с еле заметным щелчком. Максим тут же повернул голову на звук. В комнату вошла женщина в голубом платье, с длинными светлыми волосами, густыми волнами, спадающими на плечи. Сомнений не могло и быть – это была Тамара Гладски.

– Здравствуйте – выдохнул Максим.

Тамара улыбнулась и ответила:

– Проснулся уже? Ну и заставил ты нас поволноваться гражданин Рамкой!

Она подправила датчики и мельком взглянула на данные аппарата, затем пояснила:

– Твоё состояние вызвано своеобразной «акклиматизацией», слишком велики разницы давления, состава воздуха, влажности… Меняются биохимические процессы в организме, да и рана на затылке усложнила ситуацию.

Максим наконец обретший дар речи, радостно воскликнул:

– Не могу выразить как я рад, что вы живы! Ваш остракизм стал личной драмой для меня. Но подождите, как же это возможно?

Тамара снова улыбнулась и присела на край кровати:

– Магистр обманул самого себя, он похоже даже не догадывается, что коконы изначально предназначались для экстренной эвакуации. Это автопилотируемые летательные аппараты. Их на «Сапфире» столько, сколько граждан было заселено, что-то около четырёхсот тысяч. Коконы должны были падать в воду, однако русло реки изменилось – Тамара грустно отвернулась к окну, затем снова посмотрела на Максима – Мне повезло, в тот день дул сильный ветер…

Лицо Максима вытянулось от удивления, и он радостно спросил:

– Так значит, теоретически кто-то ещё мог выжить после падения?

Тамара пожала плечами:

– В живых двое «сестёр» старшего поколения, которые также, как и я отказались рождать наследника магистру. Они замужем за вождями некоторых племен и проживают в долине. Иногда мы встречаемся. Иван Вердиев тоже здесь, изучает флору и фауну, сейчас на выездной экспедиции очередной. Больше никого… Здесь же генерал нас встретил. Он хоть он родом не из «Сапфира», но многое знает о нём.

Тамара замолкла, а Максим обдумав тщательно всё услышанное осторожно спросил:

– А зачем этот спектакль с переодеванием, маской и музыкой?

Тамара охотно стала объяснять:

– Дело в том, что за прошедшее время, я имею ввиду после заселения части людей на «Сапфир», цивилизация на Земле рухнула, регрессировала. Выжившие после катаклизма люди откатились назад в своем историческом развитии, вернулись к родоплеменному строю. Соответственно, как ты, наверное, изучал, для людей в этой исторической фазе развития, большое значение имеют религиозные культы. Мы для них полубожественные прародители. Генерал подпитывает эту веру, становится время от времени жрецом.

Максим возмутился:

– Но так нельзя, это неправильно!

Тамара кивнула, но всё же спокойно возразила:

– Возможно ты и прав, однако, как ты объяснишь людям, которые около четырехсот лет ведут натуральное хозяйство и руководствуются лишь законами племени, что такое стратосфера, радиация, физика, роботы, если они не видели этого никогда?

– Но ведь вы же – учитель!

Максим с силой откинулся на подушку.

Тамара грустно констатировала:

– Да, я была учителем по климатологии. Но я не могу научить несколько тысяч людей. Да и эта специальность, увы, здесь никем не востребована.

Увидев, своего бывшего ученика расстроенным, Тамара поспешила его утешить:

– Не всё так плохо. Неверно думать будто эти люди страдают. Напротив, они счастливы, они наслаждаются каждым днем своей жизни! Они ценят природу и стараются жить в гармонии с ней, а не менять её под себя и свои нужды. Я склонна даже думать, что человечество получило своеобразный «второй» шанс начать сначала свой цивилизационный путь.

– Ну ладно, – Максим отложил обдумывание на потом, ему хотелось как можно больше узнать об устройстве этого непривычного мира – Вы сказали, что ваши «сёстры» замужем? Что это значит? Неужели здесь возрождены древние формы человеческого общежития?

Тамара улыбнулась:

– Не возрождены, а были всегда и сейчас естественно тоже. Это называется семья – мужчина и женщина по обоюдному согласию создают пару, в паре рождаются дети, они все живут вместе и эмоционально раскрепощены… – её лицо помрачнело, когда она добавила – То, что нам внушали на «Сапфире» ошибочно и противоречит самой природе человека разумного.