Сергей Иннер - Овердрайв

Каждый офис торговли ЗАО ЕБИ получает индивидуальные планы на месяц: по выручке, по количеству телефонов, сим-карт, аксессуаров. Если офис их выполняет, то в следующем месяце их поднимают в среднем на 10 %. Если нет, то снижают – примерно на столько же.

В октябре мы планы не выполнили. В ноябре их немного понизили, и мы справились – даже вошли в тройку лидеров сектора по эффективности. В декабре планы увеличили, причём даже не на 10 %, а почти вдвое – с учётом новогоднего ажиотажа.

Каждому товару в ЗАО ЕБИ присвоена категория от 1 до 10 – чем выше категория, тем больше получает специалист за продажу. Таким образом ЗАО ЕБИ даёт понять, какие товары продавать сейчас выгоднее. Категории товаров обновляются каждый день, вместе с ценами. В нижнем левом углу каждого ценника стоит маленькая цифра от одного до десяти. Когда вы не можете выбрать между двумя телефонами и спрашиваете у продавца, какой лучше, ему достаточно посмотреть на эту цифру (если он ещё этого не сделал), чтобы узнать, за какую продажу он получит больше денег. Это не значит, что он обязательно начнёт вами манипулировать в корыстных целях. Но всё же за продажу товара первой категории он получает четырнадцать рублей, а десятой – почти тысячу. Точнее, так было до конца ноября, а потом ставки рухнули. Теперь даже за самую выгодную продажу можно было получить максимум 250 рублей. Руководство ЗАО ЕБИ всеми силами берегло розницу от развращения большими деньгами.

Вместе с мотивацией упала и температура воздуха. С первыми морозами наша стекляшка превратилась в замок Ледяного Короля. Открывая салон, приходилось идти и просить в киоске по соседству чайник кипятка, чтобы растопить замок. Днём над дверью работала тепловая завеса. От холода она спасала мало, зато довольно быстро превращала снег, занесенный посетителями, в лужу грязной ледяной воды посреди зала. Мы постоянно локализовали потоп, но всё равно пребывали по щиколотку в воде на чуть тёплом воздухе. Спасал только обогреватель за ресепшн. Когда покупателей не было, мы стояли вокруг него, сушили ноги и грелись. Когда заходил клиент, мы по очереди брали ключи от витрин и хлюпали в зал.

Трижды в неделю привозили товар. С очередной партией телефонов пришёл скребок для льда. ЗАО ЕБИ заботится о нас, решил я. За окнами «Телефокуса» висели кривые толстые сосульки – в том числе над дверью. Окна снаружи, а местами и внутри, покрывал слой инея. Я взял скребок, врубил Black Rebel Motorcycle Club и пошёл крушить сосули. Разобравшись с ними, счистил с окон иней, раздробил лёд в углах рам. Под конец операции скребок пришёл в негодность и развалился. Спустя пару часов пришла депеша о том, что скребки надлежит дарить покупателям автомобильных навигаторов.

Мороз крепчал. Всё чаще к нам захаживал погреться узбек, что продавал DVD по соседству. Он назвался Рахматулло. Всегда улыбался и был в смешной, надвинутой на глаза шапке.

Воин безупречен уже ради тех, с кем общается. Если кто-то может понять его неправильно, а тем более, предрасположен к этому, то, скорее всего, это случится, особенно на письме, где эмоции не всегда очевидны. Если человек может подумать, что воин считает себя выше его, то он без труда найдёт в его словах и нравоучения, и наглость, и себялюбие, даже если их там нет. Воину всё равно, что о нём подумают, но дабы не нарушить расположения духа собеседника, он говорит и пишет так, чтобы у того не было возможности усомниться, что с ним говорят на равных. Не снизу вверх, а именно на равных. Самопринижение и лесть или даже их видимость дают эффект не лучше, чем самовозвышение или даже его видимость. Подлинна лишь сила равенства. Важна искренность приятия равенства и, конечно, досказанность и допонятость этой искренности.

Наши декабрьские зарплаты были не просто далеки от праздничных – они были гораздо ниже средних. В секторе начались волнения, брожения, перешёптывания. Зрело восстание.

Меркулов устроил в одном из офисов вече. Там он собрал не только БОТов, как на еженедельной планёрке, но и всех главспецов и спецов – больше ста человек. Мы набились в маленький салон на Елизаровской. Было темно, горела лишь подсветка витрин. Меркулов сказал:

– Я знаю, как вы обеспокоены тем, что оплату вашего труда понизили. Приятного тут мало, особенно в праздники. Но знайте, это сделано не ради того, чтобы вы заработали меньше. Подобно тому, как выдыхает человек, компания в конце года делает финансовый выдох. Обычная ситуация в любом бизнесе. Сейчас высокая конкуренция, и ЗАО ЕБИ максимально вкладывается в развитие. Компания выдохнула почти всё, что имела. Деньги ушли в закупки новых моделей телефонов, чтобы вы имели больше возможностей заработать в новом году. Не сомневайтесь, вам поднимут оплату, как только появится такая возможность.

Лолита Башлачёва сказала:

– У ЗАО ЕБИ новые магазины растут на каждом перекрёстке, как мухоморы, даже не по одному, а кучками. Не похоже, что у компании тяжёлые времена. Похоже, что на нас экономят.

– Похоже, – сказал Меркулов. – Ключевое слово «похоже». Это может выглядеть так. Но мы знаем, что на самом деле всё иначе.

– Конечно, иначе! – воскликнул Жан-Поль. – Топ-менеджеры закладывают свои яхты, региональные директора выставляют свои Forshe на продажу. А у розницы всего-то в четыре раза снижается зарплата, можно и потерпеть.

Меркулов холодно взглянул на Жан-Поля, затем на меня. Я пожал плечами: мол, что поделать, такой у меня коллектив. И такова была работа Меркулова – вешать лапшу на уши своим подчинённым, самому не зная правды. Ему пришла директива, составленная в центральном офисе, и он сказал то, что должен был сказать, мы услышали то, что должны были услышать, и разошлись.

В офис через дорогу от нас перевели Юнону Лексус. Когда магазин на Ленсовета закрыли, мы потеряли связь, но я часто вспоминал Юнону, и, о чудо, она снова оказалась рядом со мной на Дыбах. Поздравила с повышением и пригласила встречать Новый Год с её друзьями. Конечно же, я согласился.

31 декабря мы работали всем коллективом – чтобы никому не было обидно. Хотели закрыться в десять вечера, но люди, словно оголтелые, продолжали ломиться за подарками. Я отпустил Лолиту и Жан-Поля домой – оставил только Петю себе в помощь. К нам заглянул DVD-узбек Рахматулло с бутылкой игристого. Мы причастились, выгнали остатки покупателей музыкой группы Slayer и закрыли салон.

Квартира на проспекте Ветеранов. Щедрый стол, трое девушек, столько же парней. Всех затмевает сногсшибательная Юнона: золотые серьги-молнии, волосы собраны в высокий начёс, на груди волнуется сверкающий пурпуром топ, сверхтонкие чёрные леггинсы вторят каждому потайному изгибу. С ней рядом я – несуразный клошар.