Максим Салос - Жертвоприношение. Книга 2. Сердце Льва

– Ладно, как бы там ни было, отступать нам некуда, – сказал я. – Парни, я отъеду за инвентарем, успеете до вечера закончить с машинами?

– Конечно, – ответил Миша. – Тут дел-то на час-два.

Я похлопал Ворона по плечу, выкатил во двор свой «Кавасаки» и поехал в военторг. Мы решили купить балаклавы – маски, закрывающие лицо. Конечно, мне бы хотелось надеть свой жилет и, встретившись с «болгарами», показать, кто встал у них на пути, но мы решили, что время для этого пока не пришло. Нам нужно еще набраться сил. Поэтому сегодня мы останемся «неуловимыми мстителями», но скоро я заставлю их узнать, кто мы такие.

– Сколько вам, молодой человек? – спросил у меня продавец военторга.

– Давайте три, – вздохнув, ответил я и протянул деньги.

Наверное, в этот момент я окончательно разочаровался в Косте. Странно, правда? Ведь его даже не было рядом. Но, что-то подсказывало мне, что это решение было правильным.

Въехав во двор гаража, я услышал звонок телефона. Это была Лиза.

– Лев, привет! – сказала она. – Похоже, «болгары» придут в восемь часов.

– Ты уверена?

– Обычно в это время мы с мамой помогаем папе по магазину, а сегодня он сказал, что будет какая-то проверка и велел нам не приходить.

– Спасибо, Лиза. Понял тебя, – я повесил трубку и громко выдохнул.

Вот оно! Начинается. Знаешь, все-таки никакая фантазия не способна дать эмоции, которые наступают в тот момент, когда реальность врывается в твою жизнь. Уже несколько дней я жил мыслями об этом вечере. Представлял себе как моя рука, держащая биту или гаечный ключ, замахивается и обрушивает сокрушительный удар на головы тех, кого я ненавидел. Ублюдков, отнявших у нас с Мишей дорогого человека. Но, чем реальнее становилась эта минута, тем больший мандраж я ощущал. Это ничего, так всегда бывает перед дракой. Самое главное – сделать первый удар, потому что после него эмоции уйдут, вернувшись лишь с победой. Или… нет, не будет никаких «или». Сегодня мы победим. И это будет первый шаг.

– Ворон! – сказал я, едва мы заметили, как четверо «болгар» зашли в магазин Лизиного отца. – Иди на ту сторону, когда выйдут – крикни им что-нибудь и беги сюда. Мы их встретим.

– Понял, – ответил Витя и, оглядываясь по сторонам, перебежал через дорогу.

Мы с Мишей остались стоять в маленьком скверике напротив магазина. Место было идеальным – деревья, за которыми можно спрятаться, и тусклый свет от фонарей должны были сыграть нам на руку. Я увидел, как Ворон, на ходу поправив завернутую в виде обычной шапки балаклаву, наклонился, чтобы взять какой-то предмет. Им оказалась бутылка из-под пива.

– Лев, – сказал негромко Миша. – А ты знаешь, что балаклава в странах Латинской Америки называется «пасамонтана»? И является символом повстанческой борьбы.

Я усмехнулся в ответ. Миша, похоже, нервничал. Раньше я не замечал у него склонности к энциклопедическим знаниям.

– А ты откуда знаешь? – спросил я друга.

– В армии рассказывали…

Сзади послышался шум. Я резко оглянулся, схватит кусок арматуры, прислоненный к дереву. Но тревога оказалась ложной – это была всего лишь пожилая женщина, которая выгуливала в скверике маленькую таксу. Собачница, увидев нас, застыла в недоумении – это и не удивительно – не часто, наверное, ей приходится встречать парней в масках, прячущихся по вечерам за деревьями. Ситуация выглядела неоднозначной, но мой друг смог разрешить ее.

– Спокойно, женщина, – Миша сделал несколько шагов к собачнице и что-то показал ей. – Я капитан Руденко, это старший лейтенант Мищенко. Идет операция по задержанию преступников. Убедительная просьба – покиньте место проведения спецмероприятия. Здесь может быть опасно.

Женщина, открыв рот, взяла свою таксу на руки и поспешила скрыться. Сквозь смех я сказал:

– Что ты показал ей?

– Водительские права, – ответил Миша.

Мы громко расхохотались, напрочь забыв о том, что нас ждет серьезное дело. К реальности меня вернул голос Ворона:

– Эй, п*****, вы че тут ходите, а?

Витя стоял в десяти метрах от магазина, из которого вышли четверо «болгар». Парни остановились и с недоумением смотрели на Ворона.

– Вали, отсюда, придурок! – крикнул один из них.

– Я тебе сейчас так отвалю, мало не покажется! – закричал Ворон и швырнул в «болгар» пивную бутылку.

Наш план сработал. «Болгары» сорвались с места, а Витя, на ходу натягивая балаклаву, побежал через дорогу к деревьям, за которыми прятались мы с Мишей. Я чувствовал, как сердце бешено колотится, как дрожат мои руки, сжимая железный прут.

Первого «болгарина» ударом в голову вырубил Миша, выскочивший из-за дерева. Тому, что бежал с моей стороны, повезло чуть больше – я немного оступился в момент удара и врезал парню в левое плечо. Ворон, который схватил с земли предназначавшийся для него кусок арматуры, с криком бросился на оставшихся парней. «Болгары» растерялись, не ожидая такой «встречи» – добить их не составило труда.

Наверное, со стороны все это выглядело как сцена из кино – вечер, сквер, освещенный тусклыми фонарями, четверо парней лежат на земле, а рядом с ними стоят трое в масках, сжимая в руках стальные прутья. Я с облегчением выдохнул – кажется, наш план сработал. Мне очень хотелось закурить; пристроив арматуру подмышкой, я полез в карман за сигаретами, заодно оглядевшись по сторонам.

В окне второго этажа, прямо над входом в магазин, был виден пожилой мужчина. Он поливал цветы, стоявшие на подоконнике. Поставив лейку, мужчина взял со стола книгу, и, на ходу листая страницы, скрылся в глубине комнаты.

Знаешь, я раньше тоже любил читать книги. Когда мне было тринадцать или четырнадцать лет, во время каникул не нужно было ложиться спать рано, как обычно. И часто я до глубокой ночи засиживался на кухне с книгой. В квартире моих родителей две комнаты, одну из которых мы делили с сестрой. И в те моменты, когда мне хотелось уединения, не было лучшего способа побыть с самим собой, чем налить кружку сладкого чая и засесть на кухне с каким-нибудь увлекательным романом.

Со временем я завел себе небольшой блокнот, в который выписывал понравившиеся мне цитаты из прочитанных книг. Позже мои записи бесследно пропали, но многое удалось запомнить наизусть. А самую первую записанную цитату я, наверное, не забуду никогда. «И пришел день, когда риск остаться бутоном стал страшнее, чем риск расцвести». Она, как нельзя кстати подходила для сегодняшнего вечера. Я больше не мог оставаться бутоном. Пришла пора рискнуть. И мы сделали это.

– С***, твою мать!

Мишин крик вернул меня в реальность. Мой друг, отбросив что-то ногой в сторону, избивал одного из «болгар» арматурой. Парень, извиваясь и крича, пытался встать на ноги, но Миша не давал ему такого шанса. Ворон, размахивая прутом, нависал над остальными «болгарами»: