Максим Салос - Жертвоприношение. Книга 2. Сердце Льва

– Ребята, я так рад, что встретил вас!

Витя, похоже, был искренне счастлив встрече, он набросился на Мишу с объятьями так, что мой друг чуть не упал с байка. Я, проворно выставив подножку, этой участи избежал.

– Ворон, откуда ты взялся? – спросил Миша. – Мы тебя сто лет не видели!

Витя виновато пожал плечами, словно извиняясь за долгое расставание, и рассказал нам свою историю. Он еще в школьные годы был достаточно прямолинейным:

– Миша, я помню нашу последнюю встречу. Парни из десятого порвали мои единственные штаны, а ты тогда дал мне свои спортивки, чтобы дойти до дома. Я пришел, а мать, увидев, стала кричать на меня. Говорила, что я украл их! Она была пьяна и ударила меня. И в тот момент я понял, что больше не могу! Ребята, я не знаю, как так получилось, но мной овладела такая ярость! Лев, можешь дать сигарету, а?

Я протянул Ворону пачку, он взял одну сигарету и достал из кармана коробок. Миша, не дожидаясь, пока Витя зажжет спичку, щелкнул своей зажигалкой.

– Спасибо! – сказал Ворон. И продолжил. – Короче, я зарезал ее тогда.

– Чего?! – мы с Мишей удивленно подняли брови.

– Ну, да! – пожал плечами Витя. – Зарезал… понимаешь, я не мог больше этого выносить. Я просидел в квартире до вечера, а потом пришел этот… не помню, как зовут, он пил с мамой. Увидев меня, он закричал и убежал. И, наверное, вызвал ментов. Ночью меня отправили в детскую комнату милиции.

– А что было дальше? – спросил я.

– Ну, родственников, кроме матери, у меня не было. До восемнадцати лет я жил в спецшколе для трудных подростков, в области. А потом меня забрали в армию…

– Ворон, прости, но, я с трудом представляю, как ты выжил… – сказал Миша.

– Ага, – ответил Миша, теребя в руках догорающий окурок. – Было сложно. Мне сказали, что я, скорее всего, психопат. Но обследовать меня никто не стал. Они, видимо надеялись, что меня убьют где-нибудь. Или сам сдохну…

Я смотрел на Витю и в моей душе смешивались сочувствие и злость к нашему миру. Этот странный, нелепый парень, похоже, натерпелся в жизни такого, что нам с Мишей и не снилось. Ни родных, ни друзей… только насилие и зло. Он пришел к нам, единственным людям в своей жизни, от которых когда-то получал хоть небольшую, но помощь.

– Я стал нападать первым, – продолжил Ворон. – В спецшколе я отгрыз одному парню половину уха и меня перестали трогать. В следующем классе к нам пришел парень по имени Гриб – он был огромный и сильный. Его все боялись. Однажды он избил меня… а следующей ночью, пока он спал, я откусил ему пассатижами мизинец. И сказал, что сделаю тоже с другими его пальцами. А потом, в армии…

– Мы, в принципе, поняли твои методы, Витя, – удивленно присвистнув, сказал Миша. – А что ты сейчас делаешь?

– Ничего… – сказал Ворон. – Я недавно вернулся из армии. Мне дали квартиру, там… возле промзоны. Но в ней нет окон… и у меня нет денег, чтобы сделать там ремонт. Вот, пытаюсь устроиться на работу. В спецшколе я отучился на автомеханика…

Мы с Мишей переглянулись. Мой друг высказал мысль, которая, похоже, появилась в наших головах одновременно.

– Витя, мы со Львом работаем в гараже моего отца. Он теперь наш. Если хочешь, можешь работать с нами. Денег много не обещаем, но хоть что-то…

– Спасибо, ребята!

Ворон счастливо заулыбался и снова полез обниматься. Он был по-своему обаятельным, этот чудаковатый парень. Мы договорились, что завтра Витя придет в гараж, а потом все-таки завели байки и поехали в город. В зеркало заднего вида я заметил, как Ворон махал нам вслед поднятым кулаком.

Знаешь, у меня есть один способ, чтобы отличить то, что мне по-настоящему дорого от того, что навязывается извне. Я попытаюсь объяснить. Это довольно просто. Понимаешь, когда Лиза шла со мной за руку, когда наши легкие вдыхали вечернюю прохладу, в мире не существовало ничего, кроме моего сердца. Вселенная сжалась и захотела согреться, уютно спрятавшись в грудной клетке. В этот миг я ощутил, что мне не нужно больше ничего, кроме того, что уже есть у меня сейчас. И мне было совсем не страшно от мысли, что я могу умереть в эту самую секунду. Если бы смерть пришла ко мне именно тогда, то я встретил бы ее как долгожданного гостя, с улыбкой на лице. Ведь все, что мне нужно, уже со мной. Страх смерти приходит к нам потому, что мы начинаем сожалеть о том, чего не достигли. Но если знаешь, что сделал все правильно, сказал нужные слова и совершил нужные поступки, место в твоем сердце заполнится благодарностью. Благодарностью к миру, в котором можно исполнить свои мечты.

У мотоциклистов существует определенные ритуалы, например, мы приветствуем друг друга, встречаясь на дороге. Кивок головой или поднятая рука, пара дружеских фраз на светофоре – это совершенно обыденная вещь в нашей среде. Мы с Мишей часто слышали ироничную фразу, которую другие байкеры обращали в наш адрес – «лыжники». Это связано с тем, что, как я уже говорил, мы носили открытые горнолыжные шлемы. И обычно мотоциклисты подшучивали над нами; те, кто постарше, укоризненно говорили, мол, не бережете вы себя, пацаны. А мы всегда считали, что свобода – это самое главное, что может быть в жизни или на дороге. Чем больше я вижу, находясь на байке, тем более свободным себя чувствую.

Открывая ручку газа, набирая скорость за считанные секунды, я часто думаю о смерти, которая, возможно, поджидает меня за углом в обличье машины, решившей проскочить на красный свет или чего-то подобного. Но, знаю точно, что если этому суждено случиться, я встречу смерть как старого доброго друга. Без сожаления или страха. Потому что в ту секунду, когда стрелка на спидометре моего байка стремиться вверх, я чувствую счастье. По-настоящему… ощущая, как ветер бережно касается моего лица, словно теплые пальцы любимой девушки. И, на миг выбросив из головы все мысли, я доверюсь судьбе и, если будет суждено, дорога подарит мне еще не одну тысячу пройденных километров.

– Лев, гляди, – сказал Миша, когда мы остановились на красный сигнал светофора. – «Южные»!

Мы с моим другом наблюдали, как на противоположной стороне перекрестка остановились трое байкеров в клубных косухах. Мы сразу узнали их цвета – это были парни из мотоклуба «Южные кварталы» – самого многочисленного и авторитетного в нашем городе. Этот клуб появился лет через десять после гибели первых «Ангелов». В нем состояли, в основном, взрослые уже мужчины, для которых байк был возможностью на время оторваться от рабочих будней. Признаюсь, мне эти ребята не очень нравились.

В нашем городе существовало три мотоклуба – «Ястребы», «Железные рыцари» и упомянутые «Южные кварталы». И, если первые два имели статут MCC (что означает просто сообщество любителей двухколесного транспорта для проведения совместного досуга и т.п.), то «Южные» носили нашивку МС – т.е. считали себя «классическим клубом», где каждый участник должен уметь защитить цвета своего жилета, в том числе проливая кровь. Члены МС носят нижний «рокер» – нашивку с названием города или области, в которой данный клуб является доминирующим. И, как правило, у такого мотоклуба нужно спрашивать разрешение для того, чтобы создать новую байкерскую организацию.