Сергей Борисенко - Кому на МФ жить хорошо

Мы в своих трудах продвигались не быстро, сантиметрами вгрызаясь в мерзлоту. Работа тяжелая, ноги мёрзнут, а при этом лето стоит с тридцатиградусной жарой!

Работать в робе жарко, поэтому через пару дней мы не стали надевать робу поутру, когда нас вывозили на объект. Прошло ещё немного дней, и мы стали выезжать с нашего стана даже без рубашек. Тело к этому времени уже как следует загорело под солнцем и «задубилось» до того, что назойливый гнус тело не прокусывал, но вот уши… Уши приходилось прятать. Иначе мошкара работать не даст, будешь постоянно смахивать гнус с ушей, а к концу рабочего дня своим смахиванием сотрёшь уши до крови.

На нас с огромной человеческой печалью смотрели местные тётечки.

Сердобольные русские женщины даже представить себе не могли, что эти, фактически дети, добровольно захотели поработать летом и искали себе именно такую трудную работу. Поэтому все хозяйки дворов, мимо которых проходила наша канава, постоянно над нами причитали:

– Да кто это детей посмел заставить так трудно работать!

– Изверг!

А затем, обращаясь к нам: – Детки! Зайдите во двор, я вам молочка налью и огурчиков с огорода принесу!

И несли нам молоко трехлитровыми банками, огурцы, помидоры ведрами, буханки хлеба и соль в обязательном порядке! При этом продолжая причитать:

– У меня самой сын или внук учится в Томске. Может и его кто покормит!

Но оказалось, что не всё население нас любит и привечает. Пройдя больше половины канавы мы зашли с работами на территорию, расположенную за аэродромом, он в Колпашево находился, практически, в центре города. Здесь сама атмосфера была не такой, люди по улицам не ходили. Дети играли только в своих дворах. Никто из взрослых к нам не подходил, женщины не стремились нас чем-нибудь угостить, даже не позволяли набрать питьевой воды из колодца или водопровода.

В один из дней подходит к нам карапуз и уверенным голосом спрашивает:

– Что это вы здесь делаете? Зачем канаву вырыли?

Мы отвечаем:

– Мальчик! Мы прокладывает кабель связи, чтобы у твоего папки дома был телефон.

Пацан убежал, но очень скоро вернулся и вполне авторитетно нам заявил:

– Папка сказал, что ему телефон не нужен, убирайтесь с нашей улицы на …!

В последствии на наш этот рассказ один местный парень нам пояснил, что в этом районе города проживают потомки ссыльных немцев Поволжья и прибалтийцев, у которых не прошли обиды на Советскую власть. Люди они все, как правило, обособленные, необщительные и мрачные. Дружбы и даже знакомств ни с кем они не водят.

А мы после этого случая этот славный «портовый» городок стали называть не иначе как «Рио де –Колпашево».

Вот такой боевой вид мы имели: обнаженный торс, резиновые сапоги, рабочие штаны и обмотанная какой-нибудь косынкой голова. Но это всё неприятно закончилось в один день!

Утром как обычно мы вышли на объект в своей обычной «униформе». Привычная жара с утра продолжалась до обеда. А в обеденное время над нами образовалось малюсенькое, совсем неприметное облачко, с которого на наши головы начал капать огромными холодными каплями совсем не летний дождь, и он буквально за минуты превратился в холодный ливень. А следом за ливнем на наши головы повалил снег!!! Малюсенькое, почти незаметное облачко в один момент разрослось до невообразимых размеров, затянув собой всё небо. Сразу на глазах потемнело, температура упала до десяти градусов. Когда за нами пришел транспорт, чтобы отвезти на обед, то застал такую картину: мы все промокшие, замерзшие, по пояс голые стоим с шапками снега на голове…

Случилось это пятнадцатого июля!

На следующий день потеплело, но дальше, до самого окончания нашей работы теплее пятнадцати градусов температура не поднималась. Это на улице, а у нас в отряде на следующий день у большинства бойцов отряда температура подскочила, а за одно появился насморк – простуда вполне заслуженная!

За то среди «сопливых» бойцов появилась присказка следующего содержания: «Знаю я три города – матери: Одесса – мама, Москва – мать и Колпашево … твою мать!» Болеть некогда. Продолжаем копать канавы одними лопатами и нас переполняет возмущение:

– Так что же нас ничем больше не снабдили, возмущались мы.

В ответ родился экспромт: «Это раньше работали вручную, а теперь лопатой!»

Но шутки шутками, а с ломами и кирками мы значительно быстрее бы продвигались! Хотя, если честно, то вряд ли это продвижение заметно ускорилось бы.

Дело в том, что любой лом о замерзший торф стукается как о ватную подушку. Ну, пробьет он в вате небольшое углубление, а куска грунта даже не отколет. Единственное, чем лом может помочь – это выковыривать не перегнившие коренья или ветки.

В «тихую» мы лом себе раздобыли. Роем себе по городу канаву, роем и неожиданно что-то мешает, поперёк лежит толстая коряга, не позволяет в этом месте углубиться. Мы подвели под корягу лом, стали её вытягивать вверх. Немного поддается. Подложили под лом кирпичи, вчетвером за другой конец лома взялись и от всей души уперлись… Ну прямо как в сказке про репку! Тянем – потянем ломом, и вдруг рывок и из канавы торчат какие – то провода, толстенный пучок, штук на пятьдесят проводов…

Вот незадача, какой – то кабель порвали!

Оперативности связистов оставалось только удивляться. Мы ещё и не поняли толком, что произошло, а вокруг нас уже собралось несколько человек гражданских связистов, прибывших на своей летучке, глава местной милиции расставил вокруг оцепление, чтобы никто посторонний не смел к порванному кабелю приблизиться, и куча военных разных чинов и званий.

Из нас никто даже подумать не мог, что в этом Богом забытом городке, стоящем в центре Сибирской тайги, может оказаться столько военных, да ещё в звании полковника. После короткой разборки нас, студентов, оттерли от места аварии, поставили связистов чинить кабель, причем военных связистов, накрыв место аварии палаткой и установив на время ремонта военизированную охрану. А отремонтировать кабель – это каждый проводок спаять и заизолировать, а потом всё место спаять в защитную муфту. Работы понаделали…

Вечером, на заседании штаба, нашему бригадиру сказали, что в Колпашево расположена воинская часть, которая занимается сопровождением космических кораблей и спутников во время полета, а тот кабель, который мы так ловко порвали, оказался кабелем связи с центром управления полетами, находящемся под Москвой. Именно по этой причине нам было поручено копать канавы вручную, а тяжелый колющий и рубящий инструмент применять запрещалось. Каким образом эту аварию нам простили, остается только гадать.

Возможно, в это время никого в космосе не было, всё – таки это было только начало семидесятых годов, а кабель отремонтировали очень оперативно. Только нашу бригаду, от греха подальше, отправили в соседний поселок Тогур, где располагался огромный лесозавод, а людей не хватало. Мы прибыли на помощь лесовикам.