Сергей Борисенко - Кому на МФ жить хорошо

Поход был не долгим. Ещё засветло, выйдя в Обь, мы прибыли на место.

А место было прекрасно! Луга были на столько обширными, что высоченные деревья, обрамляющие поляну, выглядели маленькими кустиками. Не далеко от берега Оби стоял рубленный небольшой домик, означающий полевой стан. В нем, при всём огромном желании, могло расположиться на ночь всего человек шесть. Этих шесть человек, включая повариху, набиралось из местных, поэтому для нас место для сна было определено в сене.

Мы, городские ребята, дети цивилизации, впервые в жизни ночевали в сене: ложе себе изготовили, наносив свежего сухого сена, утоптали его, затем столько же принесли, чтобы можно было накрыться.

По совету опытных местных ребят ложе устраивали подальше от воды… А где это «подальше?» – если кроме широкой водной глади реки, по берегу, как говорится, одно на другом располага

лись небольшие озерца, буквально метров по двадцать – двадцать пять в диаметре. И все озерца соединены между собой неболь -шими ериками. Вода из одного озерца перетекает в другое, потом в третье и так дальше, а где – то из последнего по очереди вода сбегает в реку.

В конце концов, на ночь расположились поближе к домику полевого стана, утихомирились и попытались уснуть, но не тут – то было! Гнус через защиту из сена пробиться не мог, но гудело вокруг так, будто спать расположились на взлетной полосе аэродрома! Да ещё этот неописуемый запах свежего сена, ночного луга, водного тумана… К утру мы совершенно не выспавшиеся, с шумевшей от запахов,

как от выпитого вина, головой, считались отдохнувшими.

Крестьянский подъем летом происходит в пять часов утра. Подражая местным, мы умылись в ерике, там же почистили зубы и готовы были завтракать, но наше внимание привлёк странный моцион, совершаемый трактористом. Он, стоя у берега озерца, что – то тянут из воды.

Подойдя поближе, мы увидели, что он тянет толстенную леску. У его ног уже лежало аккуратно смотанной несколько метров лески, а он всё продолжал её вытягивать из воды, причем с заметным усилием.

И тут из воды выпрыгнуло нечто огромное и с шумом плюхнулось в воду. От неожиданности мы отпрянули от воды. Чем немало повеселили парня. Это была щука, как потом выяснилось, почти на шесть килограммов. Подведя её леской под самый берег, рыбак подвел под жертву подсак и вынул этого «крокодила» на берег. Мы впервые увидели такой улов собственными глазами!

Дальнейшие действия рыбака нас вообще ввергли в ступор. Он тут же поймал на берегу лягушку, насадил её на крюк (то, что на леске было привязано, язык не поворачивается назвать «крючок») и подбросил её высоко вверх над поверхностью воды. Наживка, плюхнувшись примерно на середине водоема начала погружаться и тем самым приближаясь к берегу. Так продолжалось не очень долго, но в итоге, леска оказалась свисшей вертикально вниз от самого берега. На наш молчаливый вопрос местный ответил:

– Здесь никто на пытался измерить глубину, но для ловли щуки метров двадцати хватает.

Подобные действия аборигены полевого стана производили по три раза в сутки: утром, в обед и вечером. Причём улов почти никогда не отличался от предыдущих, они только каждый раз меняли водоем, чередуя меж собой самые близкие к стану. На полевом стане не было никакого холодильника, да и

откуда ему взяться, если даже на горизонте не было видно ни одной электрической опоры, поэтому сюда и не привозили мяса и скоропортящихся продуктов. Вся местная кухня зиждилась на живущих в озерах щуках. Из отловленных щук повариха готовила супы, борщи, котлеты, жаркое… Короче говоря, всё, на что хватало её фантазии, только никогда не готовила жареную рыбу. И вот однажды мы сумели порадовать нашу повариху, и она приготовила горячо любимую ею жареную!

В один из вечеров, после работы, пока было ещё светло, кто-то один из наших ребят остановился над ериком с недоумённым видом. Долго всматриваясь в мелкую воду, соединяющую меж собой озёра, он сказал:

– Ничего не понимаю! Что это такое?

Все собрались около него и тоже начали рассматривать протекающую воду. А там что-то одинаковой длины, диаметра, шевелящееся, да ещё и определённо сориентировано…

И тут озарение! Да это же щурята, все совершенно одинаковой величины, плотно расположившиеся в ерике как карандаши в коробке.

Взяв в руки по куску лески связанной в виде простого силка, мы надергали из воды огромное количество щурят, чем очень обрадовали и ублажили повариху. Она сама наелась и нас всех накормила настоящей вкуснятиной! А самое интересное, что при этом количество щучьего потомства заметно не убавилось, так как на место каждому отловленному щурёнку вставал другой плотно – плотно, оставляя картину в первозданном состоянии.

Работа на полевом стане для нас заключалась в том, что заранее скошенное и уже просушенное сено тракторист вязальной машиной собирал в тюки, а мы должны были эти тюки по полю собрать и уложить в стога. Это занятие проще, нежели собирать в стога рассыпанное сено. Вся трудность заключалась в том, что эти тюки необходимо стаскивать к одному месту, а они, надо сказать,

не легкие.

Заливные луга полевого стана были огромны, и к месту сбора стогов от полевого стана идти километров четыре – пять. А потом ещё собирать сено… В общем, пока доберёшься пешком, уже сил на работу не остаётся. Потому тракторист, парень молодой, лет восемнадцати, нам предложил:

– Могу вас на тракторе к месту работы подвозить, правда, телеги у меня нет, поэтому кто на тракторе поместится, того подвезу.

Вы, когда – ни будь видели человека, которому предлагают подъехать, вместо того, чтобы идти пешком, а он, по какой – либо причине отказался? Вот и я таковых среди нас не увидел.

Но при этом надо сказать, что кроме тракториста на этой машине должны были уместиться ещё двенадцать человек!

И что вы думаете? Уместились! Четыре человека сидело на крыше кабины. Двое вперёд лицом. Двое назад. Четверо ехали стоя сзади на сцепке трактора. Остальные, включая тракториста, набивались в кабину.

Кто за что держался, чтобы не свалиться – одному Богу известно, но сила привычки притупляет страх.

Если первый раз все ехали верхом на тракторе очень сосредоточившись, и тракторист был предельно аккуратен и осторожен, то с течением времени, пообедав, и, выдвинувшись, по привычке верхом на тракторе на рабочее место, стали под равномерное тарахтение двигателя трактора буквально засыпать, да и тракторист осмелел и ехал по лугам на довольно большой скорости. Так что на одной из дорожных кочек трактор так подбросило, что двое из сидевших на кабине вспорхнуло вниз. К ним присоединился и один из тех, кто ехал на сцепке.

Испуганный тракторист тут же остановился, все бледные от страха спустились на землю к тем, кто там оказался раньше остальных и не по своей воле. Пострадал, на радость всем, только один, да и то не страшно. Тот, который слетел с сцепки. При своём кульбите он сильно ободрался об торчащий болт. Борозда глубокая, но, почти не кровоточащая, пролегла по диагонали от плеча до низа живота. Двое других рассказали, что умудрились проснуться во время своего полета с кабины до тракторных гусениц, при этом сумели оттолкнуться от движущихся трак и отскочить в сторону! И как всегда, когда резко спадает сильное напряжение или страх, то наступает период «ржача».