Ирене Крекер - Невероятность равняется нулю. Роман

Пауль позвонил Илоне сразу, как только вернулся из Детмольда.

– Илона, ты не можешь себе представить, какое приятное чувство я испытал, общаясь с твоими знакомыми, авторами Литературного объединения немцев из России.

– Так ты всё-таки с ними познакомился?

– Конечно. Я проживал с ними в одном отеле. Мы общались на немецком, но постоянно вокруг звучала и русская речь. Сразу познакомиться с тридцатью авторами, говорящими на двух языках, не каждому такое в жизни удаётся.

– А Артур Розенштерн? Ты его видел?

– Ты знаешь, Илона, в нём я узнал самого себя. Ведь он приехал в Германию из России тоже в малолетнем возрасте. Ты же сама знаешь, что он разговаривает в основном на немецком, хотя владеет и русским. Он автор книги «Планета Германия» на немецком языке. После того, как я с ним познакомился, непременно прочту эту книгу. Илона, приходи ко мне на кофе, я расскажу тебе обо всём, что увидел и узнал в музее. Думаю, это тебе тоже будет интересно.

Пауль не спросил у Илоны о Милене, надеясь, что она сама поделится с ним новостями. «Наверное, новостей нет, – подумал он, положив трубку. – Что же ты, Милена, так на меня разобиделась, ни видеть, ни слышать меня не хочешь?»

Пауль перебирал в памяти счастливые мгновения встреч с Миленой. Он помнил всё до мелочей, скучал по женщине, но никак не мог понять, что же так сильно растроило любимую, что заставило её убежать от него, не оставив возможности на дальнейшее примирение. Когда он думал о ней, становилось трудно дышать. «Сейчас придёт Илона. Мы поговорим о важном для меня деле, и станет легче воспринимать факт, что ты меня оставила. Не понимаю… Я же извинился перед тобой. Да и извиняться было не за что. За что же ты так со мной?»

Через час пришла Илона. И квартира наполнилась радостным смехом. Они пили кофе, заваренный хозяином. Разговор не прекращался ни на минуту. Пауль отметил про себя, что Илона его прекрасно понимает, проявляя искренний интерес ко всему, о чём он говорит.

– Илона, ты слышала когда-нибудь, что переезд немцев в Россию происходил с 900 года? Сначала перебрались туда миссионеры, торговцы, строители и учёные, картографы и врачи, шахтёры и люди искусства. О принцессах, которых выдавали замуж за русских царей – отдельный разговор.

– Да. Отец упоминал об этом в своих дневниках. Он писал о том, что его предки были из Катариненштадта…

– Да ты что?! В музее я как раз узнал, что эта немецкая колония в России была основана в 1766-ом году из немцев лютеран и католиков. Подожди минутку. Я где-то записал точные сведения. А, вот нашёл. Первых семей приехало туда 283, а к 1905-ому году – там было уже 12334 жителей немецкого происхождения. Можешь себе такое представить?

– С трудом. Отец что-то ещё говорил про Маркштадт.

– Так это тот же город Катариненштадт. Его переименовали в Маркштадт в 1914-ом году. В 1918-ом он стал столицей автономной Республики немцев Поволжья. К тому времени там уже было открыто пять начальных школ, одна семилетняя, пять библиотек, педагогический и торговый техникумы, музыкальная школа и ещё многое другое.

– Пауль, я сейчас подумала: отец был бы рад узнать, что его дочь заинтересовалась прошлым его народа.

– Да, Илона, я тоже часто думаю, что мои родители были бы этому рады. Я, наконец-то, узнал, что в архивах именно этого музея хранятся документы об истории немцев – меннонитов по вероисповеданию. Когда я там спросил у гида, где стенд, посвящённый им, он удивленно вскинул на меня глаза и ответил: «Так это же всё о них». Потом я спустился в библиотеку музея. Первое, что отметил – запах книг. Наверное, только старинные книги могут издавать такой, присущий только им, запах? Библиотекарь сказала мне, что шифр книг о меннонитах начинается с буквы «М», потом растолковала, что на разных полках стоят книги о меннонитах разных регионов России и других стран. Как я пожалел в тот вечер, что не могу остаться в этом городе ещё на пару дней, чтобы прочесть хоть часть этих книг.

– Я слышала, что книги из библиотеки музея можно выписывать по почте за небольшую плату.

– Да, что ты говоришь? Надо обязательно это сделать.

– А что ты узнал ещё о меннонитах нового?

– Если я правильно понял, как религиозное течение оно возникло в 16 веке в Голландии и в Северной Америке. Не зря мой отец говорил маме, что они из голландских немцев. В 18 веке его предки перебирались из Западной Пруссии на юг России. В основном это были бедные люди, которые добирались в Россию своим путём, на чём придётся, некоторые по морю, на пароходах. Тогда они переселялись целыми селениями. Прочитал на одном из стендов музея, что Григорий Потёмкин пообещал дать немцам земли на берегу Днепра. Я кое-что переписал себе со стендов музея, сделал много фотографий, перенёс всё сегодня в компьютер. Теперь точно знаю, что 228 семей поселились там в 1789-ом году. Поселение назвали Хортица. Первоначально оно состояло из 18 деревень. Второе поселение было заложено в 1804-ом году и состояло из 56 деревень. Оно расположено на сто километров южнее Хортицы, на берегу реки Молочная.

– Извини, что прерываю. Недавно, читая биографические рассказы Роберта Лейнонена, российского немца, узнала, что его предки переселились из Германии в Россию после выхода Указа Екатерины II 1765 года, разрешающего создать немецкие колонии в Санкт-Петербурге. Я сделала себе запись об этом в дневнике. Вот, отыскала. Сразу в 1765-ом году из Пфальца, земель Гессен-Дармштадт, Вюртенберг и Бранденбург прибыло в Санкт-Петербург 110 семей, позже, в 1767-ом году – 67 семей немцев из Варшавы. До 1819 года в Санкт-Петербурге обосновались 24 немецкие колонии. Не знаю, были ли среди них колонии меннонитов?

– Я этого тоже, к сожалению, пока не знаю.

Их беседа затянулась до полночи. После того, как Илона ушла, Пауль ещё долго не мог успокоиться. Он перечитывал статьи в интернете, рассматривал карту немецких поселений на реке Молочная. «Теперь уже нет сомнения, – думал он, – что скоро навещу места предков по отцовской линии. Пока только не решил, откуда и когда начну путешествие».

Фрау Перец, находясь в больнице, молчала, не проявляя никакого интереса к происходящему. Казалось, что она потеряла память. Высокая, стройная брюнетка, гордо подняв голову, ходила по отделению, никого не замечая вокруг. Этот процесс движения порой нельзя было остановить. Она заходила в комнаты к лежачим больным, стояла возле них, напряжённо всматриваясь в лица, как будто пыталась что-то вспомнить. Могла бессмысленно бродить по коридору или часами лежать в комнате без движения. Врачи не могли найти к ней подхода и оставляли в покое, в надежде, что всё образуется, и память, если она действительно потеряна, вернётся к ней снова. По мнению психиатра, который работал с ней в одном отделении в течение многих лет, «коллеге нужен только покой и непредвиденный случай, который вызовет взрыв эмоций, поможет вернуться в реальность».