Алиса Лунина - Письма к Орфею

Увидев, что книги нет, Павел заволновался и стал искать ее. Но книги не было. Словно не было никогда. Словно вся эта история с письмами лишь приснилась ему. Он не знал, что и думать. «Может, я сделал что-то не так, как Орфей, оглянувшийся на Эвридику? И предложив ей встретиться, нарушил какое-то негласное правило и навсегда потерял ее?!»

Павел не знал, что книгу Рильке сегодня утром унес с собой высокий бледный незнакомец (он снял ее с полки уверенным движением и спрятал в карман своего черного плаща, тем самым закончив очередную историю Орфея и Эвридики в их бесконечной череде); Павел не мог знать, и что вскоре после того, как некто в черном плаще ушел, у этого стеллажа появилась светловолосая женщина с красивым, чуть усталым лицом, и что, потянувшись к полке, она тревожно замерла на мгновение, а потом на ее лицо набежала тень отчаяния. Павел не мог видеть, как она вышла из книжного магазина на шумный Невский проспект и побрела в людском потоке, который тут же поглотил ее.

Павел сжимал в руках свое письмо. Невысказанная благодарность жгла сердце. В голове, как наваждение крутились строки Рильке:

«Однажды.

Все только однажды. Однажды и больше ни разу.

Мы тоже однажды. Но это

Однажды, пускай хотя бы однажды,

Пока мы земные, наверное, неотвратимо…»

Он знал, что будет искать ее, как Орфей Эвридику, чтобы однажды найти.

Зная, что рано или поздно, в этой жизни или за ее пределами, эти двое обязательно встретятся, я благодарна Тому, Кто из века в век направляет влюбленных навстречу друг другу.

Из сборника рассказов о первой любви (изд-во Эксмо).

Среди своих детских фотографий я особенно люблю ту, на обороте которой маминой рукой написано: озеро Еловое, Лесе – десять лет. Леся – это я. Красный сарафан, растрепанные волосы и особенная улыбка – счастливого, влюбленного человека. Ту Лесю и меня – сегодняшнюю, разделяет целая вечность, и даже страны, в которой жила та девочка, больше нет ни на одной карте, и все же, глядя на эту фотографию, я могу легко перемахнуть через разделяющую нас вечность, через все свои январи и июли, и – вернуться в ту страну и в то удивительное лето.

…Итак, мне десять лет, я живу на Урале, и этим летом мама, устав от моих бесконечных ангин, привезла меня лечиться в детский санаторий.

Несмотря на то, что санаторий оказался хорошим (чистый, звенящий воздух, вековые сосны и ели, рядом чудесное озеро Еловое), в первые дни по приезду я отчаянно скучала. С утра я ходила на дурацкие процедуры, предписанные врачом, а потом сидела в нашем номере с книжкой в руках. Мне очень хотелось поскорее завести друзей и проводить время не в душном номере, а в лесу, на озере, с веселой компанией, однако познакомиться с кем-то из сверстников я здесь пока не успела.

На третий день, одурев от одиночества и скуки, я взяла ракетки для бадминтона, вышла на дальнюю санаторскую аллею и стала играть в бадминтон сама с собой, при этом вторая ракетка сиротливо лежала рядом на траве. Вскоре проходивший мимо мальчишка моего возраста предложил играть вместе. Ракетка пружинила, воланчик взмывал в небо – вверх-вниз, мы с моим новым знакомым о чем-то переговаривались, смеялись, и вдруг… Мальчишка, не рассчитав сил, так подкинул воланчик, что он в итоге оказался на дереве и завис на ветках, примерно на высоте второго этажа. Мой партнер по бадминтону подбежал к дереву, покрутил головой, пожал плечами и… быстренько смылся, предоставив мне самой разбираться с возникшей проблемой. Он – то убежал, а я осталась стоять с глупым видом – ведь ракетки с воланчиком я одолжила у маминых знакомых и их надо было вернуть! Бездна моего отчаяния была беспредельной. К отчаянию примешивалась и обида на сбежавшего «героя» – как так, оставил женщину в трудной ситуации, а сам сбежал?! И вот – стою под деревом, не то, чтобы рыдаю, но уже близко к этому…

И тут… появился ОН! Невысокий, худой, светлоголовый, вихрастый, очень серьезный. По виду – мой ровесник. Незнакомец подошел ко мне и нарочито безразлично, сплюнув через плечо для важности, спросил: – Чо случилось?

Я ракеткой махнула вверх, указав на белеющий среди веток воланчик. Серьезный пацан кивнул и тут же полез на дерево. Забравшись наверх, он сбросил мне воланчик, спрыгнул вниз и ушел – не стоит благодарностей! А я еще долго смотрела ему вслед. Герой пришел из ниоткуда и ушел в никуда – скрылся за горизонтом (возможно, чтобы спасти кого-то еще!) В моих глазах он уже был Д-Артаньяном (хотя мне всегда больше нравился благородный Атос), себя же я видела спасенной королевой, которой вернули ее подвески.

Мне хотелось продолжить знакомство со своим спасителем и отблагодарить его. В поисках незнакомца я исходила весь санаторий, и к вечеру нашла героя. Я подошла к парню, назвала свое имя, мы познакомились. Выяснилось, что звать его Сашей, и что сюда он приехал со своей бабушкой. Мою благодарность Саша воспринял со сдержанной иронией, пожал плечами: да ну делов то, ерунда! и закрыл тему, предложив поиграть в «ножички».

Потом мы самозабвенно резались в «ножички», вонзая Сашин перочинный нож в землю и кромсая ее, потом высекали из асфальта искры специальным камнем (этот камень в моем детстве считался волшебным и назывался камень-сверкач), после чего побежали на озеро – пускать блинчики по воде, затем придумали что-то еще. Мой новый знакомый с радостью отзывался на любое мое предложение и сам подавал удивительно толковые, дельные идеи. В тот день мы играли до чернильной темноты, пока нас не позвали спать. А наутро, не сговариваясь, встретились на том же месте, и снова были вместе до звезд и родительских окриков. За один день наше знакомство выросло в настоящую, большую дружбу. В детстве так бывает.

И началась счастливая летняя вольница. Искусанные комарами, исцарапанные, со сбитыми коленками (куда – то мы все лезли, прыгали, расшибались в неугомонной жажде все разведать, объять), дни напролет мы проводили, так и просится сказать – на воле, исследовали окрестности, бегали в лес, на озеро. К тому времени мы с Сашей уже перезнакомились со всеми санаторскими ребятами и играли с ними в наши любимые дворовые игры: в войнушку, вышибалы, пятнашки, «глухой телефон», «горячую картошку» и в «три мушкетера».

…Невольно думаю, что советские дети, у которых был свой особенный мир – дворов и улиц, в определенном смысле счастливее современных детей. Мы – дети Советского Союза, проводили детство во дворах, предоставленные сами себе. Двор был нашей вселенной, здесь складывались дружбы, зарождались первые влюбленности, разыгрывались шекспировские страсти (Андрюха бросил Наташку и теперь «ходит» с Катей из шестого «а», вот это дааааа, ну вообщее! А Серега с Димкой подрались из-за Оксаны, а она пошла в кино с Мишкой!). Во дворах мы взрослели, набирались опыта, постигали жизнь с ее радостями и жестокостью, со всем прекрасным и ужасным, что в ней есть. Мне кажется, что современные дети со всеми их кружками, секциями и репетиторами, отгороженные от реального мира огромным компьютерным экраном, лишенные опыта дворовой школы жизни, обделены той радостью общения, что была у нас. (Хотя, наверное, в заменивших дворы социальных сетях также складываются дружбы на век, кипят нешуточные страсти, и кто-то говорит кому-то «главные слова»…)