Ольга Шумкова - Домой

– Папа, можно?

– Позже.

Володя тихонько убрался к себе.

Через полчаса прибежала испуганная Дуняша:

– Володенька, папа тебя зовет. Сердитый…

Володя, чувствуя холод в груди, поплелся в кабинет. Отец сидел у стола.

– Ну? – сказал он негромко.

Володя глубоко вздохнул:

– Папа… послушай. Я не знаю, что на меня вчера нашло. Я никак не мог написать это сочинение, просто ничего не приходило в голову.

– Не приходило в голову? А если я…

– Папа, погоди, дослушай. Нина написала сочинение, я пришел домой, хотел писать свое… Или не хотел, уж не помню. Я не сдал сегодня Нинино сочинение, мне перенесли на два дня. Я сам напишу. И еще… я вчера так с тобой разговаривал… так нельзя, я понимаю. Пожалуйста, прости меня… ну… вот.

Отец пожал плечами:

– Я тебя не понимаю. Вчера с тобой невозможно было разговаривать. Сегодня ты нормальный, разумный человек.

– Я не знаю, что вчера нашло, – повторил Володя.

– И что мне с тобой делать?

– Не знаю.

– А как ты считаешь?

Володя поднял голову:

– Давай поговорим? Ну вот про родину, чужую сторону…

– Поговорим про родину? – опешил Яков Моисеевич, – ну давай.

– Для тебя что родина? Можно, я сяду?

– Садись, конечно, – отец задумался, – родина? Ну… дедушкин дом, наверное. Наш город. Моя гимназия…

– Тебе там было хорошо? Не в гимназии, а… ну, на родине?

– Хорошо, конечно. В гимназии мне тоже было хорошо, кстати.

– Почему мы там не остались?

– Потому что тут у меня хорошая служба, хорошая должность. Вы с Элей ходите в хорошие гимназии, тут большой город, культура, другие для вас возможности. Нам было нелегко переехать, Володя, все не сразу получилось.

– А тебе не хочется обратно?

– Нет.

– Но почему?

– Я же тебе объяснил.

– Тогда я не понимаю, что такое родина и что такое чужая сторона.

Отец пожал плечами:

– Мне кажется, это понятно.

– Но как понятно? Знаешь, как Нина написала? Сначала человек маленький, и у него родина – его дом. Человек растет, и родина тоже как бы растет – это город, история, культура, потом страна… То есть родина – это страна. То есть родина – это просто границы?

– Нет. Это, как и написала твоя Нина, история, культура… гордость за все это.

– А если моя страна маленькая, и ее захватит другая страна? И нет больше культуры, истории, и нечем гордиться?

– С Россией такого не случится. Ты же пишешь про Россию.

– Я все равно не понимаю.

– Володя, любить родину не значит, что надо всю жизнь сидеть около своей детской колыбели и смотреть на одну и ту же березку. Работать на благо своей страны, быть порядочным человеком… Вот и все, пожалуй.

– А дядя Гриша?

– Что с ним?

– Он всю жизнь живет в Германии.

– И что?

– Он же не работает на благо своей страны. Он тоже инженер, и получается, он работает на благо Германии? А у нас с ней война!

Отец нахмурился:

– Володя, про дядю Гришу лучше никому не рассказывать.

– Я не рассказываю. Папа! Получается, что он работает на ту страну, с которой воюет его родина?

– Германия давным-давно ему родина.

– Как это?

– У него там семья, работа, дом. Он почти забыл русский язык, Софи, Мария и Иоганн почти на русском не говорят…

– Ну а как же его родина? Значит, могут быть две, три родины?

Яков Моисеевич потер лоб:

– Володя, ты меня запутал… Напиши ты что-нибудь в этом своем сочинении? Что там твоя Нина написала? Вот возьми и перепиши.

– Ты не разрешаешь мне пользоваться чужим трудом!

– Не разрешаю. Володя, на самом деле все намного сложнее, чем ты пишешь в своем сочинении, и в то же время намного проще. У человека есть семья, а где семья – там и дом. Моя родина, мой дом там, где вы. Если вы со мной – я готов жить где угодно. Но, конечно, я хочу для вас лучшего, поэтому мы живем здесь. Все, иди. Тебе еще переписывать сочинение.

На следующий день Володя встретил Нину около гимназии.

– Пока я сидела одна в классе, сделала все письменные уроки! – подбегая, весело сказала она, – весь вечер свободная, пойдем с папой в гости!

– Нина, а что для тебя родина?

– Родина? Много чего. Наш дом в Галиче, квартира тети Лиды на Охте, домик моей няни в деревне под Галичем… Наша с папой квартира. Петроград. Галич. Городищна. Да вся Россия!

– А ты могла бы жить в другой стране?

– Могла бы, наверное.

– Ты бы скучала?

– Нет. Я сейчас живу в Петрограде, а про Галич всегда помню, и мне нравится туда приезжать. Но чтобы скучать… нет. А что? Ты все про свое сочинение? Глупая тема. У меня было лучше – про дружбу.

– А что ты написала?

– Да я уж не помню. Что в таких случаях пишут? Что Тонечка веселая, умная, смелая, любит учиться, читать, всегда помогает старшим…

Она рассмеялась:

– Это почти все не так, конечно. Читать она не любит; мама ее просит помочь по нескольку раз. Учиться… она учится, конечно, но просто потому, что родители заставляют. А уж смелая! Как она визжала, когда увидела червяка на берегу!

– Ты написала неправду?

– Сочинение – это когда сочиняют. Я и сочинила. Я правду только в конце написала.

– Какую?

– Что мне с ней хорошо и весело.

– А я переписал вчера твое сочинение. И сдал сегодня.

– Молодец. Ты к нам или к себе?

– Так ты же в гости?

– Мы еще через два часа! Папа же думал, мне уроки еще делать. А мне и не надо ничего – только по истории прочитать, а это быстро!

– Тогда я к тебе.

Арсений Васильевич Володю почти не заметил:

– Ниночка, ты голодная? Сейчас же кушать садись, а то ведь и заболеть недолго!

Нина отбивалась:

– Да я в буфете чай пила и булочки три съела!

– Что три булочки? Надо же горячее есть! Сейчас все подам. Володя, ты обедать будешь?

– Нет, спасибо, я домой сейчас пойду.

– Я с тобой выйду, мне еще в магазин надо.

Нина села обедать:

– Володя, завтра придешь меня встречать?

– Приду.

Около магазина Арсений Васильевич хотел было попрощаться, но Володя остановил его:

– Арсений Васильевич, что для вас родина?

– Что? – удивился Смирнов, – ну как что? Не знаю. Родина и все.

– Ясно.

Арсений Васильевич долго смотрел мальчишке вслед, потом пошел в магазин.

Родина…

И, пересматривая счета, он вспоминал просторную квартиру в городе у моря, большой магазин, отца у прилавка, вечера в светлой гостиной, маму, свою комнатку с игрушками и книжками. Каждый вечер, когда он уже лежал в постели, приходил отец, садился рядом, они разговаривали, долго, долго, а потом приходила мама, а отец шел к Лиде.

После гостей Нина с тетей Лидой должны были поехать на Охту, а у Арсения Васильевича были дела. Но, расчувствовавшись от детских воспоминаний, он все переменил и забрал Нину домой:

– Ты ляжешь в кроватку, я с тобой посижу и поговорим!

Дома уставшая Нина легла, и когда Арсений Васильевич пришел к ней в комнату, она уже крепко спала. Арсений Васильевич укрыл ее, немного посидел рядом и вышел.