Виктор Кобеев - Неопубликованное интервью

Перспектива сидеть в колодце как минимум полчаса мне никак не улыбалась. Но почти в любой ситуации есть не только минусы, но и плюсы. В данном случае, прохлада. Пекло, которое стояло уже вторую неделю, начало надоедать. Даже ночью духота не отпускала. Постоянно зависать под кондиционером тоже не очень радостно. А тут можно и отдохнуть немного.

Странно, но я не ощутил холодной сырости, присущей подобным местам. И вода на ощупь была вовсе не такой холодной, как должна бы. На стене, в свете фонаря хорошо просматривались Пашкины художества – кирпичи, положенные на раствор, взамен выпавших булыжников. А вот сами булыжники?! Это же надо! Подогнать с такой точностью гранитные камни?! А в том, что это гранит или даже базальт – самые твёрдые горные породы, у меня сомнений не было. Они были положены почти безо всякого зазора! Где-то я уже об этом читал. Кажется, древние индейцы из Южной Америки делали подобные штуки. И до сих пор никто не знает как. Там-то ладно, а здесь, в нашей станице, которой всего двести лет? Это уж слишком. Передо мной была небольшая ниша в стене, оставшаяся от выпавшего блока, и в ярком свете фонаря я увидел идеально ровную и гладкую поверхность, вырезанную в виде буквы «п». Ну, это уже слишком. Сейчас-то выпилить такую фигуру с первого раза, вряд ли получится, а чтоб двести лет назад! Похоже, тут должны разбираться серьёзные специалисты.

Я выключил фонарь, чтобы не жечь аккумулятор зря, и пристроился удобнее на настиле. Мой релакс прервала дрожь земли, которую я почувствовал всем телом. Здесь, в колодце, ощущения были совсем другими, чем там, наверху. В душу почему-то стала закрадываться тревога. Мало ли, колодец-то старый, вдруг стены не выдержат…. И кто же это придумал такие вот испытания? Наверное, время здесь течёт по-особому, потому что над собой вместо синего неба я увидел только звёзды. Это что же я уснул, а Пашка так и не появился? Надо думать, как отсюда выбираться. Вот это влип! В «попаданцах» побывать, конечно, интересно, но лучше в кино. Чем это всё закончится, никто не знает. Поэтому остаётся только ждать и кричать.

– Эй, там, наверху, – заорал я из всех сил.

Странно, но вместо того чтобы оглохнуть от эха собственных воплей, я почувствовал себя так, что будто-бы кричу в подушку. Вроде и рот открываешь широко, но сам себя не слышишь. И куда же мог подеваться этот Пашка? Неужели, что случилось? Вот это будет номер. Моя жена уже давно хватилась, и сейчас обзванивает всех знакомых, и до него очередь дойдёт. Всё равно найдут, вопрос – когда. Просидеть здесь можно пару дней без проблем, благо, что воды хоть запейся. Но надо думать, как самому выбираться. Я положил перед собой весь нехитрый Пашкин инструмент. Не густо, однако, но что-нибудь придумаем. В этот момент наверху раздались голоса.

Ну, наконец-то. Однако то, что я услышал, заставило меня насторожиться. Люди говорили на немецком языке. Кто же это мог быть? Откуда иностранцы появились на Пашкиной усадьбе? Вдобавок мой сверхдальнобойный фонарь, моргнув пару раз, угас по тихой грусти. Наверное, отошёл провод от аккумулятора. Только этого не хватало. Но среди чужой речи я разобрал знакомые слова. Кто-то стал оправдываться писклявым голосом на чисто русском языке.

– Господин офицер, господин офицер, правду говорю, здесь он где-то. Больше ему деваться некуда. Темно, чтоб его! Ни черта не видать. Неделю назад мы тут воду набирали. Ага, кажется, нашёл! Точно, тут. Спрятался, наверное, внизу зараза!

И опять кто-то заговорил на немецком. Хорошо, что в детстве часто смотрел фильмы про войну. Однако из того что я понял, следовал вывод от которого у меня стало «холодно в спине» и в животе тоже. Искали какого-то партизана. Вдобавок, мой фонарь вновь включился, и я на мгновенье увидел над собой лицо солдата в немецкой каске времён Отечественной войны. В следующую секунду к моим ногам на помост упала граната с длинной деревянной ручкой, или попросту – колотушка. Повинуясь скорее инстинкту самосохранения, чем каким либо осознанным действиям, я выбросил её из колодца, прижался к стене и заткнул уши, ожидая взрыва. Сколько я так простоял, пять минут, час, или больше, сказать трудно, но когда я опустил затёкшие руки, сверху раздался Пашкин голос.

– Эй, там внизу, ты чего молчишь? Уснул что ли?

– Нет, соскучился без тебя, твою мать….

– Ну, да, то-то не докричаться, сейчас подцепим генератор, подожди пять минут.

«Пять минут», как обычно, превратились в полчаса, и когда я оказался на поверхности, Пашка извиняющимся тоном начал рассказывать, как оно трудно отыскать человека, у которого…. И так далее.

– Ну, ты не обижайся, что так получилось, не замёрз, случайно? – участливо поинтересовался он. – Время уже к вечеру, если работа не пошла сразу, то и не надо. Завтра жена приедет, доделаю. Давай домой доброшу.

Оказавшись у себя, я ещё некоторое время приходил в норму. Что это было? Сон? Настолько реальный? Ещё что-то? Пашке рассказывать о своих впечатлениях от посещения подземных глубин и путешествии во времени, я не стал по вполне понятным причинам. Утро следующего дня началось как обычно в суете и заботах, и как обычно, раздался Пашкин звонок. Но на этот раз он говорил, едва не плача.

– Понимаешь, беда случилась, – он тяжело дышал в трубку, словно пробежал стометровку быстрее олимпийского чемпиона. – Прикинь, столько пахал! Да провались оно…. пропадом!

– Паша, что произошло?

– А-а-а, приезжай сам увидишь! – он отключил телефон.

Ну, если добродушный толстяк Пашка, похожий на Винни-Пуха в сланцах на босу ногу, бросает телефон, значит, действительно что-то произошло неприятное. Когда я появился у него на участке то на том месте, где стоял его подъёмный кран, зияла воронка, будто туда попал артиллерийский снаряд крупного калибра или авиабомба.

– Вот, сам видишь. Э-э-э-х! – он только махнул рукой.

– Паша, а там никого? – я кивнул на воронку.

– Мой инструмент, лебёдка, два мешка цемента…. Столько работы и всё коту под хвост!

– А ещё, магнитофон импортный две штуки, пиджак кожаный три штуки….

– Издеваешься, да? – и что ты за человек, доброго слова от тебя не дождёшься. Посочувствовал бы лучше.

– Да запросто. Завтра какой день? Правильно – воскресенье. Тёща в церковь пойдёт? Пойдёт. Так пусть свечку поставит, сама знает куда. Ты голову включи, Паша. Сейчас представь, ты – там внизу. Проникся? Или как?

– Знаешь, – он посмотрел на воронку, – совсем чего-то голову заклинило в этом колодце. Только сейчас дошло. Странное место.

– Да ладно…. А кто бизнес собирался замутить?

– Вот, вот, и я про то же. Я как спускался туда, так сразу как-то нехорошо себя чувствовал, только говорить тебе не хотел. Думал, смеяться будешь. У тебя же язык что худая лопата. Всё время как начинал работать там, внизу, так казалось, что кто-то сзади стоит. Я уж и креститься начал, а всё одно. Сегодня опустился вниз и опять эти геологи…. Чтоб их… опять тряхнуло. Оборачиваюсь, а за мной дед стоит, старый такой, босой в рубахе и штанах. У меня даже язык отнялся. А он и говорит: