Сергей Купряшов - Вести из похоронного автобуса. Или мёртвые ду… мы. Том 2

Они всегда с радостью ждут встреч друг с другом, которые происходят спонтанно, в силу самых разных обстоятельств.

Свободного времени у Серёги Блэка – вагон, потому что он – безработный. А в прошлом – сочинитель стихов и песен, превращенный, в одночасье, росчерком чьего – то золотого пера, в автора «не рекомендованного к распространению». А, не хер было про Россию писать. Сидел бы себе тихонечко и смиренно, придумывал бы опусы, в стиле «луна – луна, цветы – цветы…», шиковал бы, на полученный от доверчивых земляков гонорар и не совал бы свой нос, куда не надо. Ну и ладно. Как говорится, что выросло, то выросло.

В этом, только что наступившем году, друзья не виделись довольно долго, по причине постоянной занятости Серёги Уайта, вызванной массовыми зимними загулами сограждан, частенько заканчивающимися летальным исходом. И, в самом деле, католическое Рождество отметить надо? Надо! Новый год – не обсуждается! Наше, православное Рождество, как говорится – сам Бог велел! А тут и «старый» новый год, без которого – никак. Следом, Крещение подошло и… купальный сезон открыт!

Новогодние торжества в нашей стране, в последние годы, имеют устойчивую тенденцию к расширению во времени, по примеру Вселенной. И начинаются они теперь, в угоду продавцам петард, шампанского и остальной, совершенно не нужной, по своей сути, ширпотребной, «палёной» хуйни, с начала ноября. Чувствуется, такими темпами, нам скоро и июль по плечу. А, что тут такого? Понакупим всего, нарядим ёлку и начнём, прямо с лета, зимние праздники отмечать. Ведь, как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы… перемен политических не просило.

И вот, наконец, сегодня, из – за поворота во двор показался, видавший виды, но очень ухоженный автобус марки «Мерседес Бенц» с чёрной, по борту, полосой и гордой серебристой надписью «Ритуал». Воздух наполнился праздником! На знакомый гудок Блэк отмахнул рукой в форточку и мигом оказался во дворе. Гостеприимно распахнув двери своего передвижного «дома скорби», Уайт торопливо сорвал с пивной бутылки металлическую пробку, грозно надул щёки и, выпучив «шары», сделал три жадных затяжных глотка. Наружу выплеснулся характерный запах тлена, вперемешку с песней «Money», группы «Pink Floyd».

– Привет, борзописец! Бухнём?! – радостно поприветствовал друга Уайт.

– А кто запретит?! – подмигнул Блэк и смело шагнул в салон.

Заботливо расставив рюмки на накрахмаленное, белоснежное погребальное покрывало, Уайт, как обычно, принялся за открывание банки с икрой и изготовлением бутербродов. Вот, где настоящий ритуал! Будучи, отчасти, гурманом, он не стесняется своего искреннего смакования хорошей едой в периоды вынужденного воздержания от неё в силу специфики профессии.

Закончив приготовления, с толком и расстановочкой, не торопясь, позабыв, в силу «профессиональной деформации», чокнуться, Уайт прихлебнул немного пивка, потом – стаканчик водочки, потом – опять пивка, потом, не выдыхая, занюхал окороком и метко направив в широко раскрытую «пасть» бутерброд, густо намазанный слоем икры, выдохнул, крякнул и молча пожёвывая, принялся вожделенно ожидать благодатной реакции организма на воспроизведённое действие. Химическая реакция соединения водки с пивом, хоть и не является молниеносной, но всё же, не заставляет человека загрустить в её ожидании. У непривычных людей после такого коктейля, глаза, обычно, перемещаются в район переносицы, а мысли – в состояние неоправданного беспокойства. Серёги же наши – люди привычные и то, что происходит в их, закалённых «ершом» организмах, после подобного возлияния, иначе, как благодатью и не назовёшь. В такой момент нужна гробовая тишина и, наперекор самому себе, Уайт делает музыку тише и ушами, словно локаторами, втягивает из атмосферы тему предстоящей беседы.

– Смотрю, совсем у тебя выходных не стало, – начал беседу Серёга Блэк.

– Да какие там выходные, – с досадой отозвался Серёга Уайт, – Народ то, мрёт и мрёт. И всё больше, простой… Копейки взять не с кого.

– Получается – живём лучше, а мрём больше? А как же технологии «нано»? – попытался пошутить Блэк.

На что Уайт, заметно нервничая, впопыхах выпалил:

– Хуяно!!! От них – то и беды все! Я вот честно скажу… Каждого, блядь, очкастого пиздюка, который, хоть что – нибудь ещё новое придумает в области современных технологий – натурально, в говне бы топил! Из – за них то, ботанов неугомонных и получается, что у Смерти сейчас, помощников поболее, чем у Жизни будет. В глобальном масштабе стараются всех на планете «замочить», разом. И это ещё помимо тех, которые просто и тупо водярой палёной народ травят.

– И наркотой, и жратвой пластмассовой, и лекарствами левыми, суки! – активно поддержал друга Блэк.

– Вот – вот… «Благодаря» им, так и вымрем скоро все, потихонечку, – подытожил Уайт.

После того, как он отговорился, взгляды друзей одномоментно устремились в сторону родного подъезда, из которого вышла соседка бабка Верка. Она подозрительно огляделась по сторонам и захромала по направлению к автобусу, а подойдя ближе, остановилась, постучала клюшкой в лобовое стекло и злобно прошамкала, по – деревенски «якая»:

– Опять бухаяте, бяздельники?!

На что Уайт, открыв форточку и высунув голову на мороз, «любезно» предложил:

– Чё стучишь – то, без толку?! К нам лучше, садись. Подвезём тебя, так уж быть, по – соседски… до ближайшего крематория, – после чего широко заулыбался, довольный собственной шуткой.

Не дожидаясь продолжения дискуссии, бабка Верка злобно сплюнула и захромала прочь, подарив нашим, слегка захмелевшим друзьям, удобную мотивацию для наполнения второго стакана. Второй стакан и добротная закуска обеспечили в задымленном салоне автобуса недолгую паузу, после которой Уайт продолжил свою, не лишённую здравого смысла речь, явно вызывая друга на полемику.

– Скажи – ка мне, брат… Вот, ты никогда не задумывался, для чего человеку, Господом, старость дана?!

И это был явный посыл в сторону удаляющейся бабки Верки.

– Это ведь, смотря где, – отозвался Блэк, лениво пожёвывая бутерброд, – Ежели у нас… то, я так думаю… – Блэк взял многозначительную паузу, – …чтоб самому мучиться, детей своих собой мучить и последние деньги в аптеку тащить. А, ежели… у них… там… за бугром… то, однозначно, чтоб по́ миру шляться и на старости лет, глазищи по сторонам таращить.

– Ни! Ху! Я! – довольно возразил Уайт, предвкушая продолжение диспута, – Старостью, Господь даёт человеку время и возможность… – Уайт немного помолчал и подняв вверх указательный палец, изрёк, – …грехи молодости лихой замолить! У всех же они есть, грехи – то… Кто – то, кого – то «замочил» невзначай или на хуй послал не по делу. А может и просто «трахнул» и позабыл на утро, кого. Такое же, тоже часто бывает, согласись…