Елена Хабар - Баба с яйцами. Управленческий роман

«Интересно, а у них тут есть женский туалет? Или они его перепрофилировали под курилку за ненадобностью? Надо бы чаще бывать на производстве, спускаться с небес на землю. По крайней мере, лучше узнаю важные локации. К тому же, буду посещать это место, когда самооценка станет падать или захочется почувствовать себя королевной. Столько мужчин и столько внимания!»

Она повернула за угол и в ворохе своих мыслей забыла посмотреть под ноги. Каблук попал в невидимую выбоину в бетонном полу, и через секунду она лежала в позе упал-отжался.

– Ептвоюмать! Как же больно и холодно! – кривясь от боли, простонала Баба с яйцами.

Вдалеке послышались шаркающие шаги. Ей захотелось крикнуть «помогите», но она вроде не тонула. А всего лишь не знала, как ей встать, чтобы сохранить свое лицо и платье с наименьшими повреждениями. Она развернулась на сто восемьдесят градусов, опираясь на четыре конечности, – вот такой неожиданный твистер ее жизни. Попыталась встать, оттолкнувшись руками, но каблук был высоковат, и рычаг ее тела был не готов к таким эквилибрам. Тем временем шаги приближались, и из-за угла вышел Б.К.

– Мать, ты чего? – сказал он, поставив костыль к стеночке, руки в боки, а ногу в гипсе на пяточку. От этого его вид стал даже более потешный, чем поза муравья у нашей Бабы. – Я услышал грохот, думал, у нас теракт, разорвало гранату. Такой шлепок был.

Политический момент скрывался не только в этом мнимом взрыве, но и в появлении Б.К. на празднике. Если у тебя случилось что-то вроде больничного или отпуска, вопрос: идти на корпоратив или не идти? И тут всегда срабатывало одно неискоренимое человеческое качество – любопытство. Как в старом анекдоте: любовники придумали новую позу для занятия сексом, а клетку попугая накрыли, чтобы он ничего не рассказал мужу, а тот кричит: «Отрежьте мне язык, но я должен это видеть!» Только с Б.К. была другая история. Его, хромого, вызвал сам собственник, то ли в отместку, то ли не подумав, что на сцене они будут смотреться комично.

– Что ты ржешь? Помоги встать лучше. Я скоро примерзну к этому бетону, будете вырубать меня отсюда долотом.

– Так вставай! – сгибаясь пополам от смеха, мотивировал генеральный.

– Я не могу. Платье и каблуки тянут меня на дно, – закатываясь в истеричном хохоте, ответила Баба.

Б.К. протянул руку, но так как у него была всего одна опорная нога, а взяться рукой за косяк не хватило ума, он сделал усилие, чтобы поднять соратницу по цеху, но нога в гипсе поехала назад, и через секунду Б.К. лежал на боку рядом со своим товарищем, вернее, бабой по несчастью.

– Все-таки утянула меня за собой! – сквозь смех и слезы, с двусмысленным сожалением провозгласил директор.

– А потому что нельзя расслабляться ни телом, ни умом, когда ты тащишь из болота бегемота! – с двойным сожалением и с предельно однозначным посылом ответила она. – Ты же понимаешь, что теперь мне надо встать, чтобы поднять тебя, потому что ты точно сам не справишься со своей ногой-базукой. Или нам нужен третий. И в этом случае он будет не лишний!

В эту самую секунду четыре глаза уставились на нее и на Б.К., выражая неподдельный интерес к разворачивающейся перед ними половой сцене. Баба резко села из позы муравья в позу человека, на попу, и поправила платье, стараясь прикрыть ободранную коленку. Два глаза принадлежали главному инженеру, а оставшиеся – незабвенному собственнику.

– Если бы я не знал состояние нашего пола кое-где на производстве, я бы подумал, что вы подрались и вас разбросало, как в фильмах с Джеки Чаном, – закатываясь от смеха, сказал главный инженер.

Собственник стоял с каменным лицом.

– Михалыч, а кто у нас ответственный за пол? Давай его прямо сейчас показательно казним в праздничном зале. Б.К., перестань ржать уже! Не можешь встать, ползи – вон, прямо вдоль коридора. Видишь, им весело и они нас спасать не собираются. Хотя весело не всем, – намекая на собственника, сказала громко Баба.

– Так это он, – встрял собственник, – ответственный за все тут!

Он вновь смущенно замолчал и протянул ей ладонь. Затем выставил левую ногу вперед и резко, с довольно ощутимой силой, дернул ее за руку, приложив чересчур много усилий, от чего она буквально налетела на него всем телом. Ему пришлось даже схватить ее за талию. Резко отстранившись, Баба начала осматривать степень собственных повреждений.

– У вас что-то… вот здесь… что-то случилось сбоку, – с сопереживанием сказал босс, пытаясь отряхнуть ее от пыли.

– Это называется – производственная травма платья. И моральная у меня, – с неловкостью отшагнув от него, ответила Баба.

– Меня кто-нибудь поднимет? – возмущенно выкрикнул Б.К.

– Нет! – как один ответили все трое.

– Зачем вам труп на производстве? – опять начал надрываться от смеха генеральный.

Михалыч обошел тело сзади и взял его за подмышки, собственник – за две руки, и на раз-два-взяли они вернули Б.К. в вертикальное положение, аккуратно прислонив к стеночке, боясь сломать ему что-нибудь еще. Баба, немного ковыляя, направилась в сторону офиса.

– Вы куда? – окликнул ее собственник.

– А что, еще рано? Комические сюжеты будут продолжаться? – с сарказмом выкрикнула она, разворачиваясь и намекая на возвращение. – Теперь вы втроем покажете какую-то сценку?

– Во, завелась! – знающе отметил Михалыч.

– Сначала пол отремонтируй, потом умничай, – злорадствуя и торжествуя ответила женщина со стальными. – Я пошла переоденусь.

– А я с ней каждый день, между прочим, работаю. Мне молоко положено за вредность, а лучше, конечно, самогоночку, – жаловался главный инженер боссу, выбивая слезу у зрителей.

– Не могу же я вернуться в зал, как потрепанная девка, – взяв платье за грязный подол, ляпнула наша монашка.

– Хватит! Скоро придут партнеры и подрядчики, мы сейчас идем их встречать. Вы (показывая на нее пальцем), чтобы через тридцать минут были в зале! Вы мне там нужны! – скомандовал собственник Бабе с яйцами, глядя прямо в глаза.

– Слушаюсь и повинуюсь, – кланяясь в реверансе и удаляясь, ответила она на манер принцессы Несмеяны.

Отдаляясь от места происшествия, она слышала мужские голоса и эхо ухахатывающихся коллег, а еще их некоторые комментарии: «ты упал, когда ее поднимал…”, «не может быть…», «хорошо, что вы нас нашли, а не..», «почему это смешно только вам двоим…» Она шла и размышляла…

«Почему в каждой ситуации, в конце концов, он ведет себя как самый адекватный? Остальные же – как придурки. Один валялся, как тряпка, другой – петросян восьмидесятого уровня, юморист, мать его. Но есть и хороший результат этого падения. Платье можно выбросить с чистым сердцем, прямо в урну под столом, потому что атлас на боку превратился в одну большую затяжку. А вот колготки стали делать просто отличные. Колено содрано, а они целые. Как это технически или физически возможно, я не знаю. Пожалуй, подумаю об этом завтра».