Андрей Ставров - Вракли-5. (Пятьдесят лет в строю)

Таким образом, после нескольких путешествий в благословенную Чехословакию мы были морально готовы к попаданию в самую настоящую заграницу. По теории моего питерского дядюшки профессора университета, известного пройдохи и по совместительству не менее известного философа, для советского человека попадание напрямую в заграницу было чревато серьёзным нервным потрясением. И совсем не по причине восторга от архитектурных и природных красот, а от вида и содержания местных магазинов. Он рассказывал мне, как был очевидцем обморока одной партийной дамы, которую гостеприимные французы привели в магазин Тати. Это большой торговый центр в Париже, где продается то, что вышло из моды или совсем не пользуется спросом у местных. Дама оценила ассортимент, цены, сравнила с тем, что она получала в своем областном спецраспределителе и грохнулась без сознания. По этой причине, учил меня пройдоха-дядюшка, совтуриста надо готовить. Сначала заграница попроще типа Болгария или Польша. Потом по нарастающей – Румыния, Венгрия, ГДР. После ГДР можно запустить в почти настоящую Югославию и уж потом Париж, Рим и др. Кстати, дядюшка прослыл пройдохой за его уникальную способность проникать в разные заграницы в самые что ни на есть тяжёлые времена. Причём не только проникать, но и попадать в элитарные тургруппы, а то и вообще умудряться в одиночку просидеть, например, в том же Париже целый месяц…

Итак, августовская революция. Мы в одночасье стали гражданами маленькой, но независимой республики. Россия и прочие тринадцать сотоварищей по лагерю оказались за бугром. И по этому признаку они все сравнялись с остальным миром, правда до поры до времени не требовали виз да пограничный и таможенный контроль лишь намечался. А поскольку зарплата в несколько десятков долларов была за счастье, то о каких путешествиях могла идти речь, если одна ночь в более или менее приличном отеле в, скажем, Вене стоила аккурат в месячный заработок! Особенно остро я почувствовал это во время моей первой поездки в Германию в составе правительственной делегации. С одной стороны, нас обхаживали и облизывали хозяева, так как мылились влезть в нашу энергетику, а главой делегации был министр этой самой энергетики. Нас возили, поили, кормили, селили в шикарных отелях, устраивали многочисленные семинары и обсуждения. С другой стороны, денег у нас не было. Точнее почти не было. Мой шеф и очередной ангел Академик, устроивший меня в эту делегацию, пробил два гонорара за выступления себе и, как вы можете догадаться, мне. Сто, как сейчас помню, марок были ничтожной суммой по сравнению с ценами вокруг, но почти астрономической по отношению к среднему окладу в то время в республике. Это несопоставимость реалий тут и там угнетала, но была хорошим стимулом менять эти самые реалии тут. Там их и без меня поменяют. Эти ощущения многократно усилились после нескольких визитов в МАГАТЭ, где я в качестве эксперта дурил голову местным функционерам за очень, очень приличное вознаграждение.

– А как будет правильно: поехать отдыхать на Украину или в Украину? Правильно будет в Швейцарию.

Как показывает мой опыт, если есть настоящее желание, а цель определена и ты начинаешь вкалывать и двигаться в направлении этой цели, то и судьба как-то вдруг поворачивается к тебе правильным местом и не убегает прочь сверкая пятками и вихляя обворожительной задницей, а наоборот подкидывает один за одним счастливый случай. И тут главное не упустить этот самый случай. Ведь он является зачастую не в самом явном виде и проморгать его плёвое дело. К счастью, у меня есть надежный друг и охранитель – внутренний голос. Он есть, кажется у каждого человека, но далеко не каждый способен услышать его и, тем более, последовать его совету. У меня же сложились отличные приятельские отношения с ним и в знак признательности к моему уважительному отношению к его советам, он бдит за мной постоянно и не раз и не два круто поворачивал меня в нужном направлении. Вот и тогда, в средине девяностых он подсказал мне перечень матерных выражений, которыми я покрыл одного сукиного сына замминистра, который посмел повысить на меня свой начальственный голос. Результатом посыла этого сукиного замминистра сначала на, потом в, потом одновременно и в и на, явилось написание заявления по собственному желанию, как следствие, вылет из директорства республиканского центра и приземление в качестве зам гендиректора в одной частной компании.

Гендиректор этой фирмы целый год искушал меня бросить государеву службу и переметнуться в частный бизнес, но я, дитя недоразвитого социализма, остерегался и увиливал. Но тут легко сдался и причина перековки была проста и незатейлива – пост зам гендиректора по науке и внешним связям предполагал командировки туда. Причем не просто туда, а в обожаемую Вену с пока ещё обожаемым МАГАТЭ. А контакты с МАГАТЭ открывали двери во многие не менее вкусные места типа Парижа и другие его европейские окрестности. Что и случилось. Поскольку среди всего коллектива я был единственный, кто свободно говорил на английском, а к тому же был профессиональным физиком именно в нужной специализации, то мне и пришлось стать фактически лицом компании для дальнего и ближнего зарубежья. Трудно описать восторг от первых месяцев работы. Командировки следовали одна за одной. Мало того, что зарплата была в разы больше, чем на прежней директорской должности, так суточные при выезде, скажем, в Вену, были в полтора-два раза выше средней месячной заплаты в госучреждениях. В том числе и родном ядерном центре, где я прослужил более двадцати лет по распределению из местного университета. Я быстро освоился с новым для себя зарубежным бытом, благодаря маленьким почти законным хитростям умудрялся с каждой командировки привозить сумму в твердой валюте эквивалентной полугодовой зарплате бывших коллег, начал снабжать семейство деликатесами и баловать результатами шопинга. Хотя жена резко ограничила меня в рвении купить ей что-нибудь с моей точки зрения подходящее.

– Милый, говорила она, – целуя при встрече. – Покупай себе что хочешь, а мне лучше сдавай валюту и поверь, я найду ей правильное применение.

Сын же был вполне счастлив компьютером и доставляемыми к нему различными новыми прибамбасами. В общем, жизнь удалась.

Омрачали её лишь две вещи. Правда, пока ещё слегка. Первая – невозможность брать с собой в поездки свою любимую жену. Нет, никаких ограничений со стороны начальства не было. Не жаль тратить на жену деньги, трать ради бога. Дело было в самой жене. Она в то время издевалась над студентами в одном ВУЗе, где работала профессором как основном месте и ещё в паре-тройке мест по совместительству. Нагрузка немалая и вырваться на неделю во время учебного периода удавалось крайне редко. Оставалось лето, но как раз летом командировок почти не было. Ушлые зарубежные коллеги ни в какую не хотели тратить драгоценное время летних отпусков на какие-то там мероприятия. А если что-то и организовывалось, то буквально на день-два, и тащить жену с собой смысла не имело. Ну, пару раз удавалось, что только раззадоривало жену и она начинала считать годы и месяцы до выхода на пенсию, чтобы в полной мере отдаться роли верной спутницы. На мои предложения бросить на хрен эту работу, резонно отвечала, что частный бизнес, как она помнит из учебника по научному коммунизму, чреват возможным банкротством, чёрной неблагодарностью, безработицей и прочими уродливыми гримасами капитализма. Вторая вещь заключалась в том, что несмотря на обилие заграничных поездок, фактически я мало что мог увидеть. Да, удавалось запудрить мозги бухгалтерии и вылететь в субботу, а не в воскресенье. Да, удавалось точно также возвращаться домой не в пятницу аккурат по окончании конференции или выставки, а опять же в воскресенье. Тем самым получить два-два с половиной дня на выполнение программы ознакомления с музеями, достопримечательностями города и его магазинами. Но, не всегда и особенно в случаях, когда ехать приходилось с гендиректором. Тот музеи не любил, ходить по городу – тем более, и пресекал все мои попытки продлить пребывание или хотя бы отпустить меня на пару часов из-под своего начальственного взора.