Андрей Брыксенков - Берлинский воздух. На пределе. 9-я серия

Утором в солнечную пятницу, уложив в рюкзак дождевик, тёплую шмотку, компас, карту, мобильный телефон, бутерброд, бутылку пепси и аптечный пакет с йодом, бинтом, лейкопластырем и упаковкой валидола, Барсуков оседлал велосипед и, благословясь, тронулся в сорокапятикилометровый путь в южном направлении.

Темпово педалируя, путешественник довольно быстро докатил до цели своего вояжа. Он приткнул велосипед на автопарковке и с рюкзаком за спиной зашагал к озеру, вокруг которого был разбит парк. На входе в парк стояла будочка, где милая бабуля продавала входные билеты и открытки с видами замка. Барсуков купил то и другое и направился к озеру, над гладью которого эффектно возвышались стены замка.

К своему удивлению Барсуков отметил некоторую особенность укреплённого объекта. Оказалась, что оборона замка организовывалась ещё на дальних подступах к нему. Подходы к озеру перекрывались шестью каменными бастионами, которые наверное давно не реставрировались и имели руинообразный вид. Таким образом, для того, чтобы подступиться к замку, нападающие должны были сначала выбить защитников с бастионов, и уж затем на каких-нибудь плавсредствах форсировать озёрную гладь.

Замок стоял не на острове, не на суше как все остальные озёрные замки (их несколько в Германии). Его крепостные стены вздымались прямо из воды. Барсуков недоумевал: «Как же нападающие будут с лодок или с плотов штурмовать стену, куда ставить штурмовые лестницы если глубина озера более трёх метров?» В общем не Суворовым был Барсуков. У Александра Васильевича подобных вопросов не возникало бы.

Северная стена (крепостная стена имела в плане вид прямоугольника) была оснащена воротами, от которых на эстакаду, идущую от берега. был подан подъёмный мост. Пройдя мост и ворота, Барсуков подумал, что он окажется во внутреннем дворе замка. Ан нет! Между замком и крепостной стеной простиралась широкая полоса воды. Чтобы попасть в замок, нужно было пройти ещё один мост и ворота в оборонительной стене собственно замка.

Замки, которые ранее посетил любитель средневековья, были разными по архитектуре, но конструктивно одинаковы: донжон, замковое здание (замок), внутренний двор, обнесённый стеной с воротами и башнями. Feldseeburg резко отличался от них. Он представлял собой комбинацию крепости и замка, то есть, замок с его замковой стеной был ещё дополнительно окружён крепостной стеной.

«Да. – подумал Барсуков, – , ловко придумал барон. Вскарабкается неприятель на крепостную стену, а это оказывается не всё. Нужно снова лезть в воду и штурмовать теперь уже замковую стену. В общем, накупается вражина, будь здоров!»

В замке, конечно же, функционировал музей, подобный остальным замковым музеям: латы, щиты, мечи, арбалеты. Быстро пробежав по музею, Барсуков полез на донжон. Там, выйдя на широкий каменный балкон, нависший над замком, он сел на нагретую солнцем скамью и приступил к перекусу .Над ним, красиво полураскрыв крылья, восседал на карнизе каменный орёл.

Уничтожив бутерброд и споловинив пепси, он откинулся на спину и стал любоваться шикарной панорамой. День клонился к вечеру. Осеннее солнце уже не жгло, а мягко грело. Перед взором открывались зелёные дали. Очарованный романтичной экзотикой, Барсуков задумался, прикрыл глаза и задремал.

Озёрный замок

Когда он проснулся, было уже пять часов. «Ого, – пронеслось в его голове, – хорошо покемарил. Надо поспешать, чтобы до сумерек добраться до дому.» Барсуков быстро спустился во двор. К его удивлению двор был пуст. Ни туристов, ни смотрителей. Подойдя к воротам он с неприятным удивлением обнаружил, что они заперты на большой висячий замок. Он подёргал дверь калитки. Она тоже была закрыта. «Гады! Фирса забыли!», – вспомнил Барсуков школьного Чехова. – Что ж мне теперь ночевать в замке?»

Оглядел ворота. Они были современные, сваренные из тонких прутьев. Решение пришло сразу: «Нужно лезть!» И он, как паук полез хватаясь за прутья. Преодолев верхнюю кромку ворот, «паук» спустился на землю и через мост устремился к входным воротам. К сожалению и там всё было заперто, а створки ворот (наверное, ещё средневековые) наглухо перекрывали воротный проём.

Нечаянный узник полез по каменной лестнице на крепостную стену. Перед ним плескалось озеро. Конечно прыгать в воду не было никакого резона. «Надо звонить домой. Пусть выручают.», – решил Барсуков. А беда не приходит одна: телефон был разряжен. « Как же я забыл его подзарядить?» – стал горестно сокрушаться Барсуков

Вдоль берега озера пролегало шоссе, по которому часто проносились машины. Барсуков решил семафорить. Он к какой-то палке, найденной им на дворе, привязал дождевик и стал им размахивать, стоя на стене. На фоне заката его силуэт был отчётливо виден с шоссе. Барсукова видать заметили, так как спустя полчаса на дорожке парка показался человек, который направлялся к замку. Махальщик радостно скатился со стены.

Смотритель, который освободил Барсукова из плена, всю дорогу отчитывал его за невнимательность: ведь на входе чётко написано, что в пятницу замок закрывается для посетителей в 17 часов.. Бубнёж смотрителя надоел Барсукову: «Дружище, в тебе злости много. Подозреваю, что ты был членом Гитлерюгенд» Ну и взвился же смотритель. Выпалив пару ругательств, он заявил: «Я был членом пионерской организации имени Ленина»»

-– Так ты немец Поволжья?, – перешёл на русский Барсуков

--Нет. Я бедный потомок остзейских немцев, – по-русски же ответил немец, – а ты русский?

-– О, да.

-– Откуда?

-– Из Петербурга.

-– Тогда будем знаком: Карл.

-– Алексей, – ответил Барсуков.

Поручкались, Разговорились. Когда Карл узнал, что Алексей приехал на велосипеде, то он он очень обеспокоился: ехать в темноте по шоссе, да ещё без фонарей – это безрассудство. Он предложил Барсукову переночевать у него дома. Тот отказался. Он от Карла позвонил домой и объяснил ситуацию. Жена сказала, чтобы он ждал. За ним немедленно будет послана машина.

Карл жил в собственном доме за который ещё нужно было долго выплачивать. Поэтому Карл, дополнительно к пенсии, немного подрабатывал. Дом окружали недавно посаженные яблони и черешни Сели за стол. Появилась бутылка шнапса. Мария, жена Карла, завалила стол разными мясными вкуснятинами. Начались воспоминания. Оказалось, что у обоих самыми счастливыми временами были пионерские годы: летние лагеря, костры, походы, экскурсии, сборы, пионерские песни и куча друзей. Теперь у российских детей всё не так. Каждый сам по себе. Даже во дворе не играют. Опасно. И откуда появились все эти педофилы, извращенцы, маньяки? При Советах их вроде бы и не было.