Радаслава Андреева - Разлетаясь на осколки

Мать и отец девочки только вздыхали, но несли в садик дополнительные принадлежности для рисования.

─ Думаю надо поговорить с воспитателями и попросить их запретить Инне рисовать, ну только когда общие занятия, ─ вынес своё решение Олег Владимирович.

─ Как бы не стало хуже, ─ с тревогой в сердце тихо возразила Вера Сергеевна.

─ Куда ещё хуже? ─ недоумевал мужчина. ─ Мне кажется именно рисование, приводит её в такое состояние, ты же помнишь, когда надо идти куда-то, а она рисует, начинается целая истерика, так как она не дорисовала. Эта детская забава превращается уже в какой-то кошмар.

Вера Сергеевна опять промолчала, подумав:

«Может муж прав, может, если исключить эту прихоть дочери, она перебесится, а потом перестанет устраивать истерики».

Проснувшаяся после дневного сна Инночка долго искала свои карандаши, но не нашла даже чёрных.

─ Мама, а где мои карандашики, ─ обратилась она к родительнице. ─ Ты их поточила?

Девочка решила, что мать их просто куда-то убрала.

─ Больше ты рисовать не будешь, ─ строгим тоном сообщил новость девочке папа, сидевший тут же на кухне.

─ Почему? ─ удивлённо уставилась на отца Инна.

─ Потому что ты не умеешь себя хорошо вести, а когда ты рисуешь, становишься совсем плохая. Поэтому теперь рисование для тебя под запретом.

Инночке исполнилось шесть лет, и мама решила, что пора отвести дочь на подготовительные курсы. Дома девочка отказывалась даже учить буквы, хотя брат уже в этом возрасте вовсю читал по слогам.

История с карандашами закончилась благополучно, как считала Вера Сергеевна. Обе воспитательницы были проинструктированы, что рисовать Инне теперь можно только строго в рамках занятий по рисованию. Всё остальное время девочка должна играть с ребятами в нормальные игры.

Галина Григорьевна, одна из воспитательниц, просьбу родителей выслушала и согласно кивнув, продолжала тайком от всех разрешать Инночке рисовать. Последний год в садике Инна почти всегда просто лежала во время дневного сна и, заметив это, воспитательница разрешала девочке тихонечко садиться за стол и, пока остальные ребята видели сны, рисовать. Галина Григорьевна была очень строгой воспитательницей, и у родителей Инны даже мысли не возникало, что именно она может не выполнить их просьбу.

А девочка очень быстро поняла, что маме и папе говорить про это нельзя, и она молчала. Она училась обманывать и не договаривать.

Первая неделя подготовки к школе оказалась даже очень интересной. Инне понравилось сидеть за партой, все остальные ребята тоже сидели спокойно и слушали. А ещё они учились выводить линии в тетрадке, именно карандашами и это девочке нравилось больше всего. Когда учительница по рисованию на первом уроке попросила детей нарисовать всё что им хочется, девочка нарисовала лошадь.

─ Инночка, ─ удивлённо рассматривала Ирина Викторовна рисунок. ─ А кто тебя научил так рисовать?

─ Сама, ─ тихо ответила девочка. Она немного испугалась, так как не знала, что учительница скажет маме и что за этим последует.

Ирина Викторовна радостно поведала Вере Сергеевне о таланте дочери, и увидела странную реакцию:

─ Да какой там талант? ─ строго возмутилась мать Инны. ─ Чирикает карандашами. Но я бы хотела вас попросить, чтобы дочь рисовала только в рамках урока, и никогда больше. У нас рисование под запретом. Дома даже карандашей и красок не держим.

Услышав такой ответ, учительница нахмурилась и сделала вывод, что мама достаточно недалёкая женщина. Но попытку повлиять на женщину она всё-таки предприняла:

─ Вы не думаете, что таким решением лишаете ребёнка возможности реализоваться в будущем. Может она станет великой художницей?

─ Да что там эта мазня может дать? ─ всё тем же строгим тоном ответила Вера Сергеевна. ─ Вот в истории великие художники были всю жизнь нищими и становились знаменитыми только после смерти. И нам её талант кормить до старости?

На следующем занятии Ирина Викторовна отвела Инну в сторонку и спросила:

─ Инночка, а ты ещё где-нибудь рисуешь? ─ она понимала, что та нарисованная лошадь это не спонтанный рисунок, это значит ─ девочка тренировалась.

Инна испуганно посмотрела на женщину, не зная, можно ли говорить правду. Потом она опустила голову и еле-еле мотнула головой справа налево.

Ирина Викторовна присела на корточки и, заглянув девочке в глаза, улыбнулась и сказала:

─ Не бойся, ─ она накрыла своей ладонью сцепленные руки девочки. ─ Я никому не расскажу.

─ Галина Григорьевна разрешает мне рисовать во время дневного сна, ─ еле слышно ответила Инна. ─ Только маме не говорите, пожалуйста.

─ Я сохраню твой секрет, ─ пообещала Ирина Викторовна, впервые пожалев, что она не будет вести эту малышку дальше, уже в первом классе. Она работала только на подготовке к школе.

Первое сентября, такой радостный и волнительный день для всех первоклашек. Какой будет первая учительница, какими буду друзья в школе. В этот момент ещё не думаешь, а будут ли эти друзья вообще. Кажется, что впереди всё только прекрасное.

Учительницу звали очень красивым именем ─ Ариадна. Отец, когда прочитал имя, даже немного возмутился:

─ Что это за имя такое? Отчество Андреевна, а имя откуда?

─ Да по-разному называют, ─ пожала в ответ плечами Вера Сергеевна, ─ у меня в школе географию вела учительница ─ Дора Титовна. Детей же не спрашивают, как их называть. Я узнавала, учительницу хвалят.

─ Ну ладно, надеюсь, наша Инка будет её слушаться, ─ вздохнул Олег Владимирович.

Инночке было боязно, она не знала чего ожидать от этой милой женщины, с таким красивым именем Ариадна Андреевна. Опытная в общении с взрослыми она смотрела на нового человека настороженно и хмуро.

Все первоклашки стояли нарядные и взволнованные, все с букетами, девочки с белыми бантами. Что-то говорили взрослые, вот большой мальчик пронёс на руках девочку, маленькую и похожую на куклу, она трясла большим колокольчиком и улыбалась. Инна смотрела на происходящее, и ей становилось как-то хорошо. В класс она вошла вместе со своими одноклассниками, улыбаясь и приветливо оглядываясь вокруг.

Ариадна Андреевна посадила её за парту с мальчиком в очках и очень-очень худенького. Его даже стало жалко, таким болезненным он выглядел. Мальчика звали Богдан, он был единственным, кто не улыбался из ребят.

Потом было знакомство всех со всеми. Вернее, Ариадна Андреевна поднимала каждого ученика и просила представиться. Несколько ребят были из одного садика с Инной, поэтому тут она всё-таки не совсем одна оказалась.

Уроки начались интересно, и на первом же занятии по рисованию учительница заметила талантливую ученицу. Она, просматривая рисунки, позвала Инну и поинтересовалась: