Владимир Бурлачков - Избранное

На следующий день Александров пришел в сберкассу с твердым намерением пригласить девушку в кино. Стоило ему наклониться к окошку, как позади выстроилась очередь. Пришлось отойти и подождать. Но как только он подошел второй раз, очередь собралась снова. Девушка перестала улыбаться и посмотрела на него внимательно и настороженно.

– Вас как зовут? – спросил Александров.

– Здесь написано – Петрова. – Девушка ткнула пальцем в табличку за стеклом и заморгала.

– А зовут как? – спросил он.

– Меня? Жанна, – сказала она и испугалась.

Он протянул деньги за очередной лотерейный билет и сказал о кино.

– В кино? Меня? – переспросила она. – А почему?

– Как почему? – удивился он. – Мы там познакомимся.

– Со мной? В кино? – опять переспросила она. – Нет, я не смогу.

– Почему? – спросил он.

– Как же так?! Конечно, не смогу! – сказала она.

– Вы замужем? – наконец, догадался Александров.

– Угу, – ответила Жанна и засмущалась.

В очереди вздохнули. Кто-то от нетерпения; кто-то – с сожалением. Александрову пришлось бежать. Он выскочил на улицу и устремился прочь. Грезы расселись, жизнь пошла боком, блаженство оказалось недостижимым. Было такое чувство, что его обворовали.

Жанна тоже расстроилась, но сама не могла понять почему. Мужчина ей не понравился. Для нее он был явно староват. Пойти в кино она могла и без него – хоть с приятельницей Варей, хоть с Агаповым. Впрочем, Агапов был под вопросом. «А пойдет ли он в кино? – подумала Жанна. – Уже три дня не появлялся… Но если он три дня не появлялся, как же тогда я замужем? – И сама себе ответила. – Никак!»

Вопрос был не просто очень важным, но не терпящим отлагательства. В обеденный перерыв Жанна зашла в кабинет заведующей и позвонила.

– И чего ты там? – спросила она, когда Агапов поднял трубку.

– Как «чего»? – не понял Агапов.

– Живешь не увлеченно! – заявила Жанна.

– Кем? – опять не понял Агапов.

– Всем! – выкрикнула она.

– Это почему? – спросил он.

– А я иду в кино! – заявила она.

– С кем? – спросил Агапов.

– Тебя-то не дождешься, – сказала Жанна. – Вчера ждала, сколько всего наготовила… Утром целую кастрюльку соседской собаке отдала.

– У, сколько добра пропало, – искренне пожалел Агапов.

Говорить с ним дальше Жанне не захотелось и она бросила трубку.

Агапов загрустил. Ему было жаль всех и вся – и Жанну, и вчерашний вечер, и пропавшие продукты, которые, между прочим, можно было запросто съесть и сегодня.

Вчерашний вечер он просидел дома, но Вика так и не позвонила. Давно было пора насмерть разозлиться и даже забыть номер ее телефона. Но не получалось. Звонил, предлагал встретиться, напрашивался в гости – все было напрасно.

– Алло! Это ты? – спросил Агапов.

– Я. Но у меня совещание, – ответила Вика.

– Сегодня позвонишь? – спросил он.

– Постараюсь, – уклончиво ответила Вика и распрощалась.

Никакого совещания у Вики не было. Ей просто нечего было сказать Агапову. Но решительный разговор назревал. Промедление могло оказаться чреватым. Первая молодость, как ни прискорбно, прошла. Пора было устраивать жизнь. Но этот Агапов – такая зануда, а тот – прохвост какой-то…

Прохвостом Вика обозвала Александрова. С этими мыслями она ему и позвонила. Он услышал в трубке ее голос и загрустил. К серьезному разговору с Викой он не был готов. Слушал ее, а сам думал: «Все-таки, как несправедливо, что Жанна замужем…».

Шел редкий дождик. Семейство сидело в машине и дожидалось открытия магазина: Евгений Иванович – за рулем, жена – рядом, теща – на заднем сидении.

С другой стороны улицы выскочили, держась за руки, парень и девчонка. Остановились у тротуара, почти перед машиной, обнялись и стали целоваться.

Парень был худым и высоким, и девчонке пришлось вытянуть шею, чтобы дотянуться до его губ.

Девчонка была в светлой курточке и слегка расклешенной темной юбке. В руке у парня торчал короткий сложенный зонтик.

– Нашли место! – фыркнула жена.

– Совсем уж… – отозвалась теща.

Парень и девчонка продолжали стоять у тротуара и целоваться, даже на дождь внимания не обращали.

– Надо же ведь… – удивилась жена.

– До такого дойти… – возмутилась теща.

От Евгения Ивановича требовалось присоединиться ко всеобщему осуждению. Вместо этого он неосмотрительно сказал:

– Мало ли какие бывают обстоятельства…

– Ага, прямо на улице бывают, – передразнила жена.

– И такие случаются? – вкрадчиво спросила теща.

Но Шурочка была необыкновенно хороша, подумал Евгений Иванович и мысленно покрутил ус от удовольствия. Потянувшись к Шурочке, невозможно было отдернуть руки, и, коснувшись ее губ, не было сил отпрянуть.

Она работала в архиве на первом этаже, он – в главном управлении на пятом. Иногда она заглядывала к нему в комнату и, если он был один, обвивала его за шею и целовала долго и сладко. Он пытался отвернуться и шептал: «Ну, хватит, сейчас войдут».

В обед они встречались в сквере у Патриарших прудов, усаживались на скамейку и целовались.

Возвращаться на работу вместе было неловко. У подземного перехода они расставались, чтобы идти дальше поодиночке. Шурочка смотрела на него кротко и жалостливо, как будто они расставались не на пятнадцать минут, а неизвестно насколько, и он прижимал ее к себе крепко-крепко.

Вот тут и раздавались эти мерзкие реплики:

– Нашли место!

– Ну, приспичило им!

И даже:

– Ба! Опять те же!

На выходные родители уехали на дачу и он повел Шурочку к себе. Все было, как всегда в таких случаях бывает – и кофе, музыка и танцы с объятиями. Шурочка целовала его нежно, как никогда, и сердце его билось все чаще и чаще. Но с приближением решительного момента он вдруг почувствовал, что сил почему-то нет. Он не поверил себе и решил, что это вот-вот пройдет. Но факт остался фактом – вдохновение напрочь отсутствовало. Он растерялся. Он испугался за всю дальнейшую жизнь. Да еще Шурочка оказалась такой приставучей. Дело само собой пошло к трагической развязке. Деваться было некуда. Он выкрикнул:

– Пойдем гулять!

Шурочка долго смотрела на него, прищурившись, и не могла ничего понять.

Потом он думал: «Вот дурак! Надо было выглянуть в окно и крикнуть, что родители приехали».

И все-таки Шурочка была очень хороша. Протянув к ней руки, их невозможно было отдернуть. И не было никакой возможности оторваться от ее губ, если бы не обстоятельства.

Парень и девчонка перестали целоваться и побежали под редким, теплым дождем.

– Обстоятельства эти… – зло сказал Евгений Иванович.

– Да уж… – сказала жена и вздохнула.

– Такие прям… – мечтательно отозвалась теща.

Обед закончился. Открылись двери магазина.