Валерий Черных - О счастье жить в стране развитого…

– Саня, ты к Аллочке на пару пойдешь?

Кольцов очумело уставился на него и отрицательно мотнул головой. Сегодня у них было две пары, и на первую он пришел только потому, что пообещал профессору не пропускать его предмет.

Алла Евгеньевна в глубине души радовалась, когда Кольцов не приходил на ее занятия или сидел, погруженный в свои мысли. А вот если он принимал участие в обсуждении темы, молодая преподавательница начинала краснеть, смущаться и вообще готова была провалиться сквозь бетон перекрытия. Конечно, по сумме знаний парень пока не превосходил ее, но напором и неожиданными суждениями, наличием собственной позиции, зачастую ставил в тупик. Плюс ко всему он имел привычку смотреть прямо в глаза во время спора, и Аллочке начинало казаться, что она тонет в зеленых колодцах его красивых глаз.

Но сегодня ей не суждено было в них заглянуть. Алику нужно было успеть на день рождения, а до этого он хотел получить гонорар в издательстве за свою последнюю публикацию. Накануне он созвонился с редактором и тот просил заглянуть к нему, поэтому, получив в кассе деньги, Кольцов направился в кабинет шефа. Секретарша в приемной приветствовала его радостной улыбкой, а вот редактор, седеющий грузный мужчина, нависший над огромным, заваленным бумагами письменным столом, встретил довольно сухо. Перемена была слишком разительной, чтобы ее не заметить. Обычно вежливый и радушный, сегодня Георгий Ефимович цедил фразы сквозь зубы, старательно подбирая слова. Когда ничего не понимающий Алик хотел задать прямой вопрос, тот неожиданно приложил к губам карандаш, потом быстро написал что-то на клочке бумаги. Алик подошел ближе к столу и прочитал: «Тобой интересовались из КГБ». Кольцов понимающе кивнул и пояснил:

– Я знаю. Это не то, что вы подумали. Они в университете перспективных студентов для работы в органах подбирают, – он соврал, не задумываясь, и сам удивился легкости, с какой выдал эту версию.

– А-а-а, – протянул редактор.

По его лицу можно было понять, что он испытал огромное облегчение. В среде студентов-журналистов ходили слухи, что все начальство в средствах массовой информации – штатные сотрудники КГБ или так называемые «доверенные лица», и Алик подозревал, что это вполне возможно. По разговорам, такими «лицами» были наводнены и все предприятия страны. Они, конечно, не писали никаких доносов, однако имели постоянный контакт со штатными сотрудниками «конторы».

– Спасибо, Георгий Ефимович, – демонстративно похлопал себя по карману Алик, имея в виду гонорар. – Может, есть для меня еще задание?

Редактор на секунду задумался и принялся рыться в бумагах на столе. Наконец выудил на свет несколько листов и протянул их Кольцову.

– Посмотри. Это немного не то, чем ты обычно занимаешься, но зато будет постоянная рубрика.

Алик пробежал глазами по строчкам и удивленно взглянул на редактора. Текст содержал рассказ бывшего студента одного из московских техникумов, от первого лица.

– Я так понимаю, нужно переработать чужой текст?

– Нет, друг мой! Нет! – возбужденно всплеснул руками редактор. – Нужно красиво, художественно преподнести эту историю, от лица… ну, скажем, Пети Иванова. Затем будет другая история, от Ивана Петрова. Мы хотим разбудить ребят и заставить писать нам. Твоя задача – красиво и занимательно пересказывать все это и доносить до читателя. Хочешь, вставляй элементы детектива. Держи читателя.

История на листочках показалась Алику довольно банальной. Какая-то девочка обманула мальчика. Мальчик бросил учиться, начал выпивать, потом очень пожалел об этом, опомнился, но было поздно. В общем – ерунда, такие ситуации возникали сплошь и рядом. Алик уже хотел было вернуть бумаги на стол и отказаться, но что-то его остановило. Хорошо, для него это банально, но у пацана-то – реальная трагедия! Привлекала еще и возможность получить постоянный заработок. В смысле работы ничего сложного он для себя не видел. Таких историй и им подобных, когда кто-то бросил учебу по глупости или потому, что забухал от несчастной любви, он мог если не вспомнить, то уж насочинять целый том.

– А вдруг не будут писать?

– Да и бог с ними, – подмигнул редактор. – Не сможешь придумать новый сюжет – я поручу кому-нибудь. Ты, главное, преподнеси ярко, художественно, как ты умеешь. У меня поручение райкома партии организовать такую колонку. Так сказать, мероприятие воспитательного характера.

Все было понятно, и ничего зазорного для себя Алик в такой работе не видел. Донести до ребят простую истину: «Ученье – свет, а не ученье – чуть свет и на работу». Это вполне укладывалось в его жизненные принципы.

– Согласен. Когда сдавать материал?

– До понедельника управишься?

Алик кивнул, махнул рукой на прощание и через секунду оказался перед секретаршей. Дама средних лет кокетливо улыбалась ему во весь накрашенный перламутровой помадой рот, и это вдруг вызвало у Алика приступ раздражения: «Что ж вы все так рады меня видеть?»

После дурацкой размолвки с Кирой он стал как-то нервно относиться к знакам внимания со стороны женщин. Казалось, все они мечтают соблазнить его – как Людка вчера. Может, это оттого, что Кира никак не шла из головы? Раньше такого не наблюдалось, он вспоминал о ней только когда становилось совсем уже нечего делать, а сейчас мысли о подруге возникали в любую свободную минуту.

На улице Алик посмотрел на часы, вспомнил про рубашку, которую надеялся стрельнуть, прикинул путь до общаги, и понял, что не успевает – нужно ведь еще заскочить к Моне за цветами. Поймав отражение в стекле витрины, Алик одернул куртку и решил, что выглядит вполне в духе молодежной моды. А поскольку торжество отмечают на даче, то для пикника он одет прилично. «Какая разница, – поморщился Алик. – Мне с ними детей не крестить».

Цветы Моня не достал. То есть достал – но эти три замученные белые розы невозможно было преподнести на шестнадцатилетие, они годились разве что для похорон. Зато Серега где-то раздобыл большую коробку украинских шоколадных конфет, явно тянущую на подарок, и не только для юной девушки. Огромная коробка ни в какую не хотела влезать в сумку, тогда Моня притащил газеты и быстро соорудил сверток.

– Сколько я тебе должен? – поинтересовался Алик.

– Нисколько, – буркнул Моня.

– Кончай дурить! – настаивал Кольцов.

– Да не гони ты. Розы Светке подарю, она же не дочка дипломата, а конфеты – считай, мой подарок.

– Мне уже давно не шестнадцать. И я не девочка, – начал злиться Алик.

– Если я скажу, что они мне на халяву достались, ты отстанешь?

Алик недоверчиво посмотрел на друга.

– Точно на халяву?!

– Зуб даю, – поклялся Моня.

– Ладно, Серега, спасибо. Честно говоря, не знаю, что бы я без тебя делал.