Александр Гусев - Страх или около того

Оставшуюся дорогу они ехали молча.

Легкое волнение вперемешку с адреналиновым напряжением, какое испытывает хищный зверь перед броском на свою жертву, повисло в машине.

Андрей дважды подтянул кобуру и один раз достал табельный ПМ – удостовериться, что с ним все в порядке. Ну и немного побаловаться, пристегнув-отстегнув магазин. В эти моменты он чувствовал себя разведчиком или тайным шпионом.

Въехав в ничем не примечательный двор типичной хрущевской застройки, милицейская машина остановилась возле единственного подъезда дома 37.

Симонов осмотрел постройку. Дом выглядел как «недострой» – вместо пяти этажей было только три. Всего один подъезд, весь покосившийся. Внешняя отделка была старой и местами будто от стен кто-то отгрыз куски бетонной плоти. Строили дом словно из остатков материала на сдачу из магазина. Глядя на сооружение, хотелось сразу отвести взгляд и не замечать, словно глаза не верили в столь противоестественный образ архитектурной мысли в благополучном районе.

– М-да, тот еще сарай, смотреть противно, – подытожил вслух мысли Андрея Петр Иванович, – вперед и с песней! Пора закрыть дело №113. Сержант будто пытался подбодрить сам себя этими словами. Но уверенности в них не слышалось ни на полтона.

Милиционеры вышли из машины. В лица сразу ударил сильный ветер, пробирающий до костей. Сержант тихо выругался, пытаясь закурить папиросу, но быстро бросил эту затею, осознав её бесполезность.

Обстановка в подъезде оказалась еще более подозрительной. Планировка лестничной клетки предполагала только две квартиры на этаж. Причем их двери располагались г-образно относительно друг друга. И все бы ничего, но оба проема были наглухо заколочены досками. На втором этаже посетителей встретила та же картина.

– Куда смотрит управдом, если у него тут такой гадюшник творится? – бурчал себе под нос сержант.

Третий этаж, на удивление, встретил милиционеров вполне приличными дверями. На одной был установлен глазок, другая была простая, но добротная фанерная дверь, на которой крепился номерок «3».

На каждом пролете на стене висел только один почтовый ящик. Судя по нумерации и числу ящиков, можно было предположить, что на каждом этаже только одна квартира. По всему создавалось впечатление, что дом проектировал человек, у которого явно были не все дома.

– Бдудух! – от мыслей милиционеров отвлек внезапный грохот, донесшийся из-за двери под номером «3». Звук был похож на тот, с которым падает тяжелый платяной шкаф.

Свердлов спешно достал из кобуры пистолет и прижался к стене. Левой рукой он молча приказал напарнику поступить также.

– Прижмись вдоль стены за мной. Черт, похоже нас срисовали! Некоторые советские граждане имеют на руках двуствольные дробовые ружья. Судя по месту, пределом гостеприимства здешних хозяев будет дуплет через дверь по нам. А шкаф они уронили, чтобы организовать для себя импровизированное укрытие… Сейчас мы стоим вдоль стены и сноп картечи пролетит мимо нас… Максимум зацепит по касательной парой дробинок. Это явно лучше, чем поймать весь заряд брюхом, – прочитал молодому короткую лекцию «тертый калач». – Мы точно на верном пути. Возможно придется стрелять.

Милиционеры замерли в ожидании следующего шага от хозяев. Но кроме образовавшейся мертвой тишины и пульсирующего стука в собственных висках от напряжения они ничего так и не услышали. Эффект неожиданности с обеих сторон был утерян.

– Милиция, откройте дверь! Сержант Свердлов. По нашим данным по данному адресу находятся недавно исчезнувшие дети. Прошу оказать содействие органам правопорядка в оперативно-розыскной работе!

В ответ раздался короткий детский смех.

– Дети, вы там? С вами есть взрослые? – с еле сдерживаемыми нетерпением и паникой спросил Петр Иванович. Затем он приблизился к двери, лелея призрачную надежду, что та может оказаться не заперта. Хотя было очевидно, что такого подарка судьба не преподнесет.

– Надо выбивать…

– А это вообще законно? – решил уточнить Андрей. Одновременно с этим его рука пролезла в щель почтового ящика. Он нащупал ключ!

– Здесь закон мы! Действовать надо без промедления.

* * *

Крепкий удар ноги 90-килограммового мужика не возымел успеха над дверью. Повторный маневр тоже не дал результата.

– Сержант, держи ключ! – торжествующе произнес Симонов.

– Уступлю это право тебе, – потирая ушибленную ногу ответил товарищ.

Замок легко поддался. Дверь отворилась. Но ключ застрял в скважине и никак не желал извлекаться наружу. Словно весь механизм запора проржавел в один момент.

Милиционеры вошли в прихожую. Они не заметили ничего не обычного. Осторожно, сантиметр за сантиметром, коллеги начали осматривать пространство. На первый взгляд, квартира казалась пустой. Самая обычная однушка. Значит, предположение, что на этаже только одна квартира, оказалось ошибочным.

В помещениях витал стойкий прелый запах старости. Нестерпимая духота и плотный слой пыли, покрывавший все горизонтальные поверхности, позволяли подозревать, что квартиру очень давно не проветривали и не убирали. Да и все окна были заклеены газетами.

Перешагнув через порог прихожей и сделав шаг в комнату, милиционеры услышали, как сзади громко захлопнулась входная дверь.

– Мля, сквозняк, черт бы его! Так поседею быстрее положенного, – буркнул Петр Иванович. В следующую же секунду мертвенную тишину просто разорвал скрипучий вокал:

«Сердце тебе не хочется покоя!

Сердце, как хорошо на свете жить»

Старый граммофон, стоявший на полке, громко надрывался через рупор. Источником распевных куплетов был диск старой пластинки болотного цвета без этикеток. На вид ей было лет не меньше, чем самому граммофону. Несмотря на известность и популярность песни, за счет старости оборудования звучание ее было словно на более низких тонах и слегка замедленно. Это создавало неприятное ощущение.

– Мое сердце, похоже, сейчас навсегда обретет покой, – сбивчиво произнес Свердлов, пытаясь справиться с нервной одышкой.

– Ага, мое уже… того, – в полуобморочном состоянии ответил побледневший Андрей и медленным шагом направился к проигрывателю, чтобы выключить.

Квартира вновь погрузилась в тишину. Переведя дух, сержант достал сигарету и закурил. Пару раз он стряхнул пепел на дощатый пол, выкрашенный коричневой краской, стараясь не попасть на круглый ковер, который лежал по центру комнаты.

– Пустая комната, в которой все на своих местах, порядок. Но пыль и явно давно никто не живет. Что тут творится вообще? Этот дом меня пугает до чертиков. Я так неуютно себя даже в гостях у тещи не чувствую, – поделился впечатлениями старший милиционер.