Александр Гусев - Страх или около того

– Давай осмотрим тут все внимательно, – предложил молодой напарник.

– Разумно! Я тут огляжусь, а ты осмотри ванную и кухню. Только сильно не буянь и не ешь ничего из холодильника.

– Вот зачем напомнил! И так сегодня без обеда. Все ты, старый пердун.

– Полегче на поворотах, молодой-горячий… хрен ходячий, – парировал Свердлов.

Андрей выдвинулся в прихожую, дернул дверь ванной комнаты. Та оказалась заперта изнутри. Притом не как обычно – на шпингалет, когда у нее оставался бы минимальный, но свободный ход. Создавалось впечатление, что ручка прикреплена к стене – монолитной и холодной. Дверь в кухню была также намертво закрыта.

– Опа, а это что у нас тут такое? – громко спросил сержант, садясь на корточки над ковром.

– Что и где? – из прихожей показалась фигура Симонова.

– Помоги-ка мне, под ковром что-то есть.

Задрав ковер, милиционеры недоуменно переглянулись. Их глазам предстал странный символ, выстроганный прямо на деревянных досках пола. На вид стандартная пятиконечная советская звезда. Но она была обведена в круг. А каждый из секторов был усеян странными символами, выведенными желтой краской.

– Это явно не немецкий и не английский языки, – задумчиво произнес Андрей.

– Ага, больше похоже на китайские или арабские символы, – подтвердил Петр Иванович, – стой! А это что?

Свердлов указал пальцем на один из углов звезды. В этом месте отчетливо виделись размазанные пятна бурого цвета.

– Кровь, похоже, – Симонов снял фуражку.

– Кажется, мы опоздали, – отметил старший напарник, – что у тебя с остальными помещениями?

– Заперты наглухо. Словно двери – это единое монолитное целое со стенами.

– Нужно тут все перевернуть вверх дном, обыскать и вскрыть чертовы двери! – решительно воскликнул сержант.

Начался тщательный последовательный обыск помещения. Кровать, простыни, матрас, подушки – в них не найдено ничего. Телевизор, граммофон… А вот в его рупоре оказалась припрятана связка старых ключей.

– Нашел ключи! – поделился находкой Андрей.

– Отлично, Симонов! Складывай на стол все полезное, что найдешь.

Оглядев комнату, Симонов обратил внимание на кресло, которое они пока еще не осматривали. Попытка подвинуть предмет мебели с места не увенчалось успехом.

– Сержант, не поможешь подвинуть, а то я каши мало ел, – беспомощно корячился около кресла Андрей.

– Хрена себе! Как влитое! – пришедший на помощь напарник тоже не справился, – И… холодное. Надо его вскрыть.

Увиденное не оставило равнодушным обоих служителей закона. Под снятым мягким сиденьем красовалась дробилка. Такую обычно используют для переработки камней в горнодобывающей промышленности. Но здесь она была как бы в миниатюре. Но самое жуткое, что на мощных ножах устройства была кровь и намотанный на лезвие клок длинных светлых волос.

– Твою ж мать! Это точно не сон? Иваныч, ты раньше с таким сталкивался?

– Нет, такого я не видел. Больные твари…

– Там дна невидно! – глядя сквозь ножи дробилки, сказал изумленно Симонов. – Под полом, похоже, погреб. Понятно, почему так тянет холодом. Но мы ведь на третьем этаже. Бред…

– Мне все это вообще нравится все меньше. Чуйка моя просто беситься. Неладное тут твориться. Такого быть не должно в принципе.

– Туда должен быть какой-то проход, – у Андрея не на шутку разыгралось любопытство, – Иваныч, смотри-ка внимательно – что-то запуталось в волосах.

Андрей протянул правую руку к механизму и осторожно ковырнул слипшиеся от крови клочки волос. В них он нащупал что-то твердое. Подцепив пальцем, милиционер достал пионерскую звёздочку. Вытаскивая атрибут советского школьника, Симонов качнул вал машины. Внезапно механизм пришел в движение. С легким хрустом адская машина быстро набирала обороты.

Милиционер среагировал моментально и одернул руку. Но через мгновение его кисть охватила невыносимая боль. На правой руке отсутствовали 2 пальца. Андрей взвыл от боли и упал навзничь. Кровь текла маленькими струйками по полу.

– Андрюха! Держись, черт бы побрал всю эту канитель! Не теряй сознание! Сейчас что-нибудь придумаю, – сержант, несколько раз поскользнувшись и размазав кровь напарника по полу там, где была вычерчена звезда, метнулся к кровати, схватил с нее простынь и на бегу начал рвать на лоскуты.

– Эх, Симонов, теперь ты фрезеровщик-третьеразрядник, – с нервной усмешкой Свердлов начал перевязывать изуродованную кисть молодого подчиненного.

Боль в руке Андрея пульсировала и разливалась до плеча. Дрожь в ногах от шока не давала почувствовать опору, кровавая пелена повисла перед глазами. Симонов на короткие мгновения проваливался в беспамятство и возвращался обратно, выныривая из небытия на зов Петра Ивановича. А потом черный вихрь снова подхватывал его, пытаясь унести в глубины подсознания, далеко за пределы этого мира.

Увесистая звонкая пощечина вернула сознание парня на место.

– Да в строю я, в строю! Хватит меня по роже хлестать, – слабым голосом попытался возмутиться Андрей.

– То-то же! Отрубился ты минут на десять. Я уж думал, совсем дела плохи. Ан нет, крепкий парень. Вот держи, поможет прийти в себя, – сержант протянул ему небольшую фляжку. Молодой, не вникая что внутри, поднес к губам и резко опрокинул содержимое в рот. Травяная настойка приятным теплом разлилась от желудка по всему телу.

– Спасибо, Петр Иваныч.

Свердлов присел рядом и тоже пригубил немного из железной тары.

– Мне захотелось помолиться, – вдруг сказал Андрей после затянувшейся паузы, – раньше не хотелось никогда, а вот теперь понимаю, что надо.

– Если чувствуешь необходимость – делай! Осуждать не буду. Мало в нас духовности, один материализм и практичность. Может, и зря.

* * *

– Пока ты был в отключке, я изучил обстановку и поискал личные вещи. И вот что выяснил, – поделился открытиями сержант, – проживает тут женщина. Зинаида Петровна Каркозова, 1903 года рождения, 80 лет, вдова. Детей нет. Вот ее фото. По образованию археолог. Поездила по миру. Возможно, отсюда и этот странный знак на полу.

– Похоже бабка за жизнь насмотрелась на всяких дикарей и решила тут свой культ организовать с жертвоприношениями, – вертя в руках фото ничем не примечательной престарелой женщины изрек младший сотрудник.

– Все возможно. Я уже ничему не удивлюсь. Как рука?

– Пальцев не хватает, – хмыкнул Андрей.

– Если юморишь, значит, лучше!

– А куда мне деваться?

– Верно, поднимайся. Пора продолжать. У нас есть ключи. Осталось понять, какие двери они открывают.

Милиционеры поднялись с пола, отряхнулись, поправили форму. Андрей сразу прошел к двери в ванную.

– Не заходите, я стесняюсь! Принесите мне одежду, – донесся детский девичий голосок из-за двери ванной комнаты.