Фаик Гуламов - Невинный Азраил и другие короткие рассказы

Слуги и служанки считали себя высшим слоем простонародья и свысока смотрели на земледельцев. Сами земледельцы и кочевники говорили с восторгом и не без зависти, если кто-нибудь из них имел хоть малейшее отношение к кому-нибудь из придворных слуг. У ночных костров слагались сказки вроде той, как заблудившийся во время охоты некий принц ненароком встречает дочь пастуха и влюбляется в нее с первого взгляда. Или как молодой пастух благодаря своему блистательному уму и храбрости спасает страну от нашествия врагов и за это получает право жениться на очаровательной царевне. Дети засыпали сладким сном, веря, что такое может произойти с каждым из них. Ктесифон был мечтой для бедных, недовольных своей тяжкой судьбой – жить на сухой почве под палящим солнцем. Воды было мало. Во время обильных дождей бывали и обильные урожаи. В такие сезоны от переедания у людей, как и у верблюдов, накапливались запасы жира на случай голодной засухи, отложенные в бедрах и в складках живота. Полные люди пользовались доверием и почетом. Толстый слой подкожного жира свидетельствовал об их благосостоянии, а об уме судили по количеству морщин на лбу. Таковы были традиции и верования.

И Ктесифон жил своей привычной жизнью, где все было в изобилии, как в вечном раю. Всего было вдоволь – даже существовало воровство, хотя это и было наказуемо. Каждый знал свое место по отведенному рангу и воровал по мере возможности. В такой среде рос Азиз, сын женщины-винодела и музыканта.

Уже к семи годам Азиз привлекал внимание окружающих: он никогда не кричал и не плакал, а молчал, пока его не спросят о чем-то. Если ему задавали вопросы, он, сначала приоткрыв рот, внимательно слушал и только потом отвечал. Ему нравилось находиться среди женщин. Они его очень любили, гладили и целовали в щеки. На тяжелые работы обычно посылали других мальчиков – Азиза мало беспокоили. Он больше прохлаждался в кругу женщин, слушая их пересуды. Но вскоре ему нашлась работа. Ему вменялось в обязанность помогать жрецам в подготовке проведения обрядов: он сжигал ароматные травы у каменных львов. Это он делал охотно, с улыбкой на лице.

К семнадцати годам Азиз стал белым упитанным юношей с большими черными глазами. Он начинал все больше и больше привлекать внимание царских жен. Они под разными предлогами вызывали его к себе и не упускали возможности поразвлечься с ним. Азиз их развлекал шутливыми беседами на любовные темы, а иногда и любовными играми.

Вскоре Азиз получил более высокое назначение: стал сопровождать молодых принцев во время их охоты. Он помогал им хорошо провести время, готовил ночлег в палатках, приводил и уводил для молодых принцев понравившихся им юных девочек из простонародья. Девочки на это соглашались с восторгом. Быть возлюбленной принца было мечтой каждой из них. Ведь это позволяло им хоть на время оторваться от тяжелой повседневности. За это девочки были весьма признательны Азизу. Во время таких развлечений Азиз разжигал костры, делал шашлыки, разливал вина. Говорил он мало, а слушал больше. Мог не открывать рта часами, если от него не ожидали ответа. На каждое замечание собеседника, кем бы тот ни был – принц или слуга – он одобрительно кивал головой. Когда это надо было, он мог широко раскрыв глаза выразить недоумение или удивление – смотря на обстоятельства. Был услужлив и очень любил красиво угощать, чем тоже прославился. Естественно, угощал он из царского котла или из других котлов, своего котла он никогда не имел.

Отказывать кому-нибудь в чем-либо он также не умел – ему приходилось просто лгать. Но и лгал он так красиво и так любезно, что ложь его доставляла немалое удовлетворение окружающим. Своих обещаний он в основном не выполнял и обычно старался на некоторое время не показываться на глаза просящему. Да на него и сильно не обижались. Было достаточно встретить его услужливый взгляд, посмотреть на его гладкое улыбчивое лицо, как пропадал весь возникший гнев. Люди в нем нуждались и прощали ему все. Он мог выслушивать в любое время, не уставая и сочувствуя. Он никого ни в чем не упрекал и не выражал недовольство кем-либо. Людям доставляло удовольствие общаться с ним.

Азиз был другом для всех. Он каждому давал понять, что уважает его и согласен с его мнением и никогда про него не подумает плохо.

Став пожилым человеком, Азиз выглядел приятным полным мужчиной. У него была жена, когда-то полученная в подарок. Ее звали Зейнаб [14] Зейнаб (женское имя) означает: полная, упитанная. , она была дочерью кочевника из пустыни. Зейнаб служила своему господину верно и была обязана рожать ему здоровых детей, что и делала старательно и с большим удовольствием. Азиз никогда не воевал и, естественно, не был ранен. Он жил ради собственного удовольствия и от жизни сумел взять все, что представлялось возможным. Он умер, оставив много детей. Умер также тихо, спокойно, как и жил. При жизни его любили все, кто его знал или о нем слышал. Да так, что родители своих детей, а молодые своих возлюбленных стали называть «азиз». За всю свою жизнь этот человек не совершил ничего примечательного, но тем не менее был любим. Его любили просто так, не отягощаясь вопросами. Самого Азиза не стало, а его имя по сей день живет на языках народов, населяющих земли, когда-то входящих в состав Сасанидской державы.

У деревенского учителя литературы родилась дочь. Это известие он принял спокойно, даже можно сказать хладнокровно, сидя за своим письменным столом – был занят сочинением стихов. Это занятие было его стихией уже давно. Он писал стихи по любому поводу и читал их во время всяких деревенских торжеств и даже на похоронах. Слушающая публика состояла из тех, кто более или менее удачно сочинял стихи или предпринимал такие попытки. Надо сказать, что в этой деревне все обожали стихи, но наивысшей славой обладал, конечно, учитель литературы. Спустя неделю после родов жена учителя в сопровождении пожилых женщин деревни вернулась из больницы домой с новорожденной.

К ним стали заходить люди с поздравлениями по поводу рождения первенца в семье. Еще не окрепшая после родов жена учителя накрывала на стол, угощала их, чем могла. Некоторые гости приходили заранее выпившие и создавали много шума, выкрикивая красивые слова в честь малышки. Некоторые говорили: «Желаем, чтобы твоя доченька поскорей выросла и узнала, какой талантливый поэт ее отец!» Люди ели, пили и уходили веселыми.

Проходили дни. Девочке исполнилось сорок дней. В этот день учитель сидел в своей комнате, которую именовал кабинетом, где стояли книжный шкаф, полный толстых потрепанных книг и письменный стол. Над головой учителя на отсыревшей стене висел тар [15] Струнный щипковый народный инструмент. . Подобная обстановка его вполне устраивала. Именно при таком порядке вещей у него возникало особое, нужное для творчества, настроение. Но вдохновение приходило не всегда, и тогда учителю приходилось его усиленно вызывать.