Рашид Нагиев - Остров неоплаченных долгов. Четыре новеллы о жизни и любви…

Михаил помнил сотни рецептов всевозможных блюд, но от поэзии он был очень далёк и не выучил до конца ни одного стихотворения. Однако какое-то врождённое чувство гармонии подсказало повару, что это стихотворение не совсем удачное. Михаил где-то уже слышал, что многие мужчины с возрастом впадают то ли в детство, то ли в маразм, но, в любом случае, огорчать легендарного бойца у Михаила не хватило дерзости, да и вовсе не было такого желания. Поэтому повар убедительно сказал Нисиму, что стихи замечательные и их обязательно надо подарить любимой женщине. Симона будет рада. Ветеран тоже обрадовался и сообщил:

– Она придёт на дежурство завтра вечером, вот тогда и подарю.

Утром следующего дня после прошедшего завтрака весь коллектив кухни во главе с Михаилом отдыхал на просторной веранде в тени пальм и эвкалиптов. До приготовления обеда оставалось ещё много времени. Вдруг на веранде появилась старшая медсестра, она подошла к повару и попросила его пойти вместе с ней. Они поднялись на третий этаж и вошли в одну из комнат, где на кровати-каталке лежал герой войны, Нисим Зильберман, а врач и двое санитаров собирались уже везти его в машину «скорой помощи». Однако ветеран успел попросить, чтобы позвали повара. Когда Михаил подошёл к нему, Нисим с трудом поднял левую руку и разжал широкую ладонь. В ней лежал уже знакомый лист бумаги со стихотворением. Старичок улыбнулся и прошептал:

– У Бога явно свои планы относительно меня. Я уже не вернусь. Передай, пожалуйста, Симоне эти стихи. У неё дежурство сегодня начинается с семи вечера. А на словах ты сам знаешь, что ей сказать. Прощай, мой друг.

Врачи быстро повезли Нисима в сторону грузового лифта.

Поздним вечером, перед уходом домой Михаил снова поднялся в отделение для лежачих жильцов, чтобы встретиться там с медсестрой Симоной. Женщина выглядела лет на сорок и действительно была хороша лицом и фигурой. «А у ветерана губа не дура», – подумал Михаил, протягивая ей вчетверо сложенный лист.

– Что это? – спросила женщина, взяв в руки многострадальную бумагу.

– Это стихотворение посвящённое вам.

– И кто написал? Не вы ли?

– Нет, не я. Это просил передать вам Нисим Зильберман.

С лица женщины сошла улыбка. Она развернула лист и стала молча читать. Потом посмотрела на повара и сообщила:

– Час назад пришёл факс из больницы «Ихилов» – Нисим Зильберман скончался сегодня на операционном столе. У него отказали почки.

Это неожиданное известие всерьёз опечалило повара, и он сказал:

– А всё-таки Нисим любил вас.

– А вы знаете, сколько ему было лет? Девяносто четыре! Какая любовь? Не смешите меня, – медсестра спрятала стихи в карман белого халата и заявила, – мне пора идти на обход, потом ещё делать уколы.

– Удачи вам, – сказал мужчина и вышел из комнаты.

Михаил направился к центральному выходу, а сердце сдавила такая тяжесть, будто это он потерял сейчас близкого человека. В голове завертелась крамольная мысль: «Тот, кто придумал это пространство и время, жизнь и смерть, душу и тело явно где-то ошибся, не рассчитал, не заметил и не учёл, что душа способна любить всегда, до последнего вздоха, способна оставаться молодой и сочинять поэмы даже у самой финальной черты. А тело предательски и коварно сдаётся на милость болезням и времени. Не в этом ли трагедия всего человечества?»

На автомобильной стоянке Михаила увидела одна из его работниц и своим сообщением вернула повара к земным заботам:

– На завтра у нас мало картошки, и лук совсем закончился. Может, позвонить с утра на овощную базу?

– Всё правильно. Хватит летать в облаках, – пробурчал мужчина и направился к своей машине.

Женщина ничего не поняла. А Михаил подумал о том, что Нисим Зильберман был настоящим полковником: в бою – до последнего патрона, а в любви – до последнего стихотворения.

Спустя неделю оба друга, Михаил и Антон, сидели за столом, напротив служащего банка «Дисконт». Молодой человек оформлял получение ссуды Антоном Фишманом для покупки трёхкомнатной квартиры. Общая цена сделки составляла миллион шекелей. А Михаил пришёл в банк, чтобы стать гарантом для своего друга.

– Вы принесли справку о зарплате с места работы? – спросил служащий у Михаила.

– Да, – ответил он и протянул парню бумагу с печатями и подписями.

– Дайте ваше удостоверение личности, я сниму копию.

Когда проверка документов была завершена, служащий банка разложил на столе перед Михаилом несколько листов с просьбой подписать в местах, где стояли «галочки». Мужчина потянулся за ручкой, лежавшей рядом.

– А вы не хотите прочитать, на каких условиях становитесь гарантом для Антона? – спросил представитель банка.

– Нет. Я доверяю своему другу. Не будем терять времени, – сказал Михаил и поднял со стола ручку.

Антон был очень доволен.

Потом настали трудовые израильские будни, и обе семьи изредка общались друг с другом лишь по телефону.

В одно солнечное летнее утро Михаил, как всегда, пришёл на кухню и переоделся в рабочую одежду. Его подчинённые были уже на месте и приводили в порядок большой зал. Недавно закончился завтрак. За некоторыми столами ещё продолжали сидеть старички и старушки и о чём-то мирно беседовали. Их никто не торопил.

Сегодня шеф-повар решил удивить всех новым способом приготовления рыбы, но судьба неожиданно удивила его самого. Он вытащил из холодильника большие филейные куски «соломона» и собирался уже замариновать их в особом соусе, когда открылась дверь, и на кухню зашла Авива, секретарша управляющего домом престарелых.

– Шалом, Михаил. Наш управляющий просил передать это тебе, – сказала она и протянула мужчине запечатанный конверт.

– Что это? – спросил Михаил.

– Письмо об увольнении.

– По какой причине? – удивился повар.

– Сокращение штатов. Тебе выплатят пицуим и всё что положено.

– Я сам хочу поговорить с управляющим, – сказал Михаил.

– Ярон со своими гостями уехал в Эйлат. Вернётся через три дня.

– И с какого числа я уволен?

– С сегодняшнего, – ответила Авива.

– Значит, я могу уйти?

– Можешь, – коротко бросила женщина и вышла из кухни.

Михаил растеряно снял с головы колпак и стал развязывать белый фартук. За соседним столом одна из его работниц нарезала овощи для салата и всё слышала. Она подошла к Михаилу и тихо произнесла:

– Ты только не сдавай меня. Я тебе что-то расскажу.