Булат Ханов - Развлечения для птиц с подрезанными крыльями

Внутри Елисея как будто застрял лифт, с грохотом и скрежетом.

– Тогда с моей стороны будет преступным не соблюсти правила этикета и не предложить тебе еще одну дегустацию. Само собой, никаких сидров, сладких элей и молока в составе.

– Почему бы и нет?

Она произнесла это непринужденно, без вежливой сухости и без церемонной улыбки. Лифт снова поехал.

– Тогда так же, через неделю, в пятницу?

– Я за. В восемнадцать. Или в девятнадцать. Если тебе удобно.

– В восемнадцать! – воскликнул он и с трудом удержался от неуместного «спасибо».

Они договорились, что Ира добавит его в друзья «ВКонтакте», и попрощались у бара.

Елисей твердо решил не оборачиваться. Оглянешься – пропадешь. Оглядка – растерянность, сбой, навязчивый морок. У него забор забот и еще тысяча причин не оглядываться.

Когда Елисей все-таки обернулся, Ира уже исчезла за углом.

Над проектом трудились лучшие умы крафтового цеха, Платоны и Аристотели от философии пива. Запершись в секретном бункере под ничем не примечательной железнодорожной станцией, они сутками напролет ставили опыты над водой и над огнем, над сахаром и над солодом, варили и коптили, ломали копья в кровавых диспутах и жгли торф, любовно собранный отважными мелиораторами на галлюциногенных болотах. Когда драгоценный напиток был готов, первый бокал поднесли дежурному по станции. Вглядевшись в таинственное варево цвета дегтярной эмульсии, дежурный храбро отхлебнул.

Волна жженого оцепенения окатила его с ног до головы, точно поток фотонов обрушился на сетчатку. В эпицентре все испарилось. Стекла лопнули так же бесшумно и стремительно, как и рассыпались стены. Площадь с ратушей и памятником старому вождю песочным вихрем взмыла в воздух. Солнце вымахнуло из-за горизонта и, осветив все, растворилось в янтарном небе. Следом на месте солнца проступило зловещее клубообразное Нечто. Оно походило на гигантский обугленный гриб и на сумрачное дерево с полыхающей кроной, на абажур, подсвеченный лампой накаливания, и на обезумевшего джинна, высвобожденного из бутылки. Казалось, субстанция, преодолев все диалектические противоречия, вырвалась из замкнутой цепи самопорождений и перед уничтожением себя обрела, наконец, завершенную форму, одновременно сверхъестественную и зримую, губительную и притягательную. Словно в насмешку над мирозданием, над зловещим Нечто вырос пламенный нимб, санкционирующий это разрушение из разрушений, безумие из безумий.

Дежурный по станции, по-прежнему обездвиженный, с героическим мужеством вкушал остатки безумия. Нераспавшиеся изотопы и радиоактивный пепел. Ионизирующее излучение и сейсмические колебания. Зараженные облака, плывущие в соседние земли, и электромагнитный импульс, несущийся по линиям электропередачи. Выведенные из строя компьютеры и стертые данные. Экоцид и гуманитарную катастрофу. Уставшая от беспрестанного обновления субстанция не покончила с собой, хотя и продвинулась в своих попытках еще дальше.

Аудитория пивного блога Елисея в «Инстаграме» составляла без малого семь тысяч подписчиков – целая крафтовая мини-Вселенная. Профиль «ВКонтакте» такой популярностью похвастать не мог, и список из семидесяти двух друзей на контрасте производил тоскливое впечатление. Как будто Елисей вел две публичные жизни, эпизодически пересекающиеся между собой.

Итак, Елисей Васнецов, 24 года. На аватаре престарелый Клинт Иствуд с чашкой чая. Вроде кадр из какого-то знаменитого фильма. Никакой информации о себе, кроме даты рождения. Никаких записей и репостов. В куцем перечне подписок паблики по географии, психоанализу и Петербургу. Десяток личных фотографий, две из которых совместные с субтильной блондинкой. На первой она в шутку отнимает у Елисея толстенную книгу по эстетике, а на второй они иронично позируют в зимней одежде. У Елисея лицо ниже носа замотано шарфом, а его спутница в красном драповом пальто и черном берете изображает надменную скуку. Кадр смазанный, кривой, будто они заскочили на секунду в кабинку для фотоснимков.

Единственный комментарий оставила Елена Миняева: «И что бы ты делал, не будь рядом такой фотогеничной меня?»

Царапал не столько кокетливый тон, сколько владельческий посыл. Без меня ты беспомощен, мой строптивый звереныш, неужели тебе не ясно?

Ира болезненно воспринимала собственнические поползновения со стороны кого бы то ни было и ужасалась, когда обнаруживала их у себя.

Судя по странице Елены Миняевой, с Елисеем они порвали. Снимки с ним в ее профиле отсутствовали, зато стена в свежих депрессивных заметках свидетельствовала, что кровь буквально сочится из душевных ран петербургской студентки. Она вещала о километрах недосказанной любви и добром чудном завтра, которое искупит испитые чаши страдания.

Читая эти записи, Ира испытала смущение, будто наблюдала за ужимками актера, которому недостает мастерства. Несмотря на примерную грамотность и начитанность, Лена раз за разом пускалась в подростковые умствования, где концентрация избитых абстрактных фраз взлетала до критически высокой отметки и подменяла глубину и внятность посыла. Одни понятия произвольным образом рифмовались с другими. Любовь сплеталась то со счастьем, то с вечностью, то с наказанием, а одиночество приравнивалось то к свободе, то к ржавой клетке бессилия, то еще бог весть к чему.

Впрочем, что бы ни встало между Елисеем и Леной, Иры это не касалось. Его намерения вряд ли простирались дальше дружеских встреч по выходным, а если и простирались, то он не походил на тех, кому сложно отказать. Ира тяжело ладила со всеми, и установившийся сам собой диалог с остроумным блогером, живой и ничуть не обременительный, ее удивил. Будет прекрасно, если Ира заведет себе локацию и компанию, куда можно сбегать от Даши, когда та затевает вечеринку. Главное – не позволять никому занимать место солнца на горизонте, потому что на роль небесного светила уже назначена этнография.

В последнее время Ира боялась, что тепличное счастье соблазнит ее и вычеркнет из большой, настоящей жизни. Уж лучше уйти в революционное подполье, чем налаживать с кем-то мещанский быт, возведенный на взаимных уступках, обидах и меркнущей симпатии.

На следующий день после заселения в общагу Ира на репетиторском сайте перевела анкету из родной Самары в Элнет Энер. Дома она преподавала школьникам историю и обществознание и рассчитывала в новом городе зарабатывать так же. Не у мамы же просить. Накопленные за три года положительные отзывы и высокий рейтинг анкеты позволяли надеяться, что заказы не заставят себя ждать.