Николай Бредихин - Маленький Лох-Несс. Повести и рассказы

Дипломатические отношения России с западным миром в очередной раз испортились, но что это значило для нижнекопьевцев? «Русский Лох-Несс» искали теперь на карте; буклеты, значки, майки оказались как нельзя более кстати. Поток туристов хлынул не только со всех концов России, но и из-за рубежа. О золотом дожде, который пролился тогда на всех в городе от мала до велика, долго ещё потом вспоминали с завистью и восхищением: «Да, недаром говорится: кто не успел, тот и не съел!»

в которой пришло время на редкость подробного и обстоятельного рассказа о капитане Рублёве, заветном слове, «речных гёзах», русских березах и других приключениях новоявленных Саши Уленшпигеля и Васи Гудзака.

Вале Попокину так и не удалось узнать, что было правдой, а что ложью в рассказах Гридина и Озерецковской, точнее было ли там вообще хоть на миллиграмм правды, а уж тем более невозможно было выяснить, кому он обязан своим чудесным спасением. Однако вот что он знал точно: без наглеца Бориса вообще ничего бы не было из того, во что он сейчас окунулся. Ни тугих пачек долларов в кармане, ни модной одежды, ни разинутых ртов людей, собиравшихся на их выступления. Поэтому Попокин был совершенно ошеломлён, когда выяснилось, что им всем троим предстоит срочно уехать. Впрочем, улетали только они двое: Люська, в промежутках между своими походами из номера в номер в гостинице, ухитрилась так очаровать одного богатенького аборигена с Манхеттена, что получила от него все, какие только возможны, авансы и покидать Америку наотрез отказалась.

Больше всего Валя опасался за свою жизнь. Раньше ему просто нечего было терять, оттого он так легкомысленно ко многим вещам и относился. Сейчас он познал не то, чтобы славу, но по крайней мере известность и у него были все основания для максимальной осторожности, граничившей с обыкновенной трусостью. Однако Боря Гнида был тем ещё прохиндеем. Назад они ехали с целой оравой газетных и телевизионных журналистов, подстраховав себя этим от любых неожиданностей.

Конечно, Гридин бодрился, не было у него никакой уверенности, что с ним захотят встретиться столь важные персоны. Кроме того, россказни болтуна Лёхи Конобея о загадочном речном царе-мафиози быстро соединились в воображении Гридина с покушением на Валю Попокина и загадочными ящерами, нарисовав такую картину, в которую лучше было не соваться. И тем не менее раз уж Валя выкрутился, да ещё с б-о-ольшой пользой для себя, значит, и он, Боря Гридин, может здесь чем-нибудь поживиться.

Скандальные похождения новоиспечённого директора музучилища, прославившегося на весь мир и посадившего в лужу его, Юрия Денисовича, не только в родном городе, но и в самых высоких инстанциях, поставили Уткина в сложное положение: как быть с зарвавшимся наглецом? Вопрос стоял так же, как и полгода назад, по возвращении Бориса из Бельгии: по роду своей деятельности в администрации города, а ещё в силу непреодолимой привычки совать нос куда не просят Гридин очень много знал из того, что ни в коем случае не должно было выплыть наружу. Эх, пришибить бы Лёху Конобея, неизменного Бориного собутыльника и приятеля по походам в казино и другие злачные места. Язык у Лёхи был не просто без костей – в минуты пьяного угара он был похлеще помела, причём поганее помела Уткин вообще в своей жизни не встречал. Вот и сейчас… Появление же в этой гоп-компании Вали Попокина вообще сулило взрыв сродни атомному. Сверху требовали, угрожали, настаивали, но, хорошенько поразмыслив, Уткин решил занять в этой драчке свою, особенную позицию.

Вот почему он очень приветливо встретил свалившуюся на него как снег на голову всесветную журналистскую братию и даже провёл по их просьбе пресс-конференцию с участием всех служб города. Ответы его на вопросы были весьма туманные, первые усилия он предложил сосредоточить на знакомстве с Нижнекопьевском, то есть изучить место действия. Отменной оказалась и культурная программа: задействованы были все жрицы любви города в возрасте от 13 до 60 лет. На вопрос, будет ли организована встреча с создателями знаменитых РН («Русских Несси»), Уткин ответил утвердительно, хотя ума не мог приложить, как он своё заверение выполнит. Единственное, на что он уповал, что сверху пойдёт такое противодействие его «инициативам», что ему будет на кого свалить вину за невыполнение своих обещаний.

Противодействие действительно было необычайно мощным. Город заполонили чиновники всех мастей, представители спецслужб, не дремала и мафия. Никто не сомневался, что в здешних краях появится и загадочный Нептун, на него как раз и закидывали, все кому не лень, сети.

И всё-таки Боре повезло, как везло всегда с его наглостью. Некто капитан Рублёв через своих людей вышел на Валю Попокина и заявил, что согласен дать пресс-конференцию самым надёжным западным журналистам при условии соблюдения строжайшей секретности. Валя был на седьмом небе от счастья и прежде всего горячо за своё спасение капитана Рублёва поблагодарил. Тот небрежно кивнул, довершив тем подозрение Попокина о том, что Гридин просто примазался к его славе, а на самом деле никакого отношения к капитану Рублёву, а уж тем более к Нептуну и его людям не имеет.

Ночью, собравшись в условленном месте, журналисты облачились в специальные костюмы и отправились в хоромы «речного царя». Они увидели «русских Несси» в полном составе и в действии, побывали в подземном городе, где копошилось много народу в масках с прорезями для глаз и рта. Снимать разрешалось сколько угодно и что угодно. Каким-то образом среди приглашённых оказался и Боря Гридин собственной персоной: для него в родном городе никогда и ни в чём не было тайн.

Явившийся «капитан Рублёв», тоже в маске, подробно ответил на все заданные ему вопросы, загадочно промолчав лишь о времени, с которого действует созданная им система, и с усмешкой покосился на Гридина: как видно, разоблачение Бориса вовсе не входило в его планы. В ответ на это Гридин облегчённо вздохнул. «Улыбчивый капитан» представил журналистам своих ближайших помощников: господ Нижинского и Копьева, которые подтвердили, что их деятельность никак не связана с военным ведомством, представляет собой лишь частную инициативу, хотя и является, в сущности, альтернативой совершенно бездарным потугам правительства в области экономики – развитии производства и создании новых рабочих мест. «Вынужденное бегство от глупости и нищеты: у нас просто не было другого выхода» – так они прокомментировали свои действия.

Естественно, подобная встреча, щедро снабжённая красочными буклетами, цифровым и текстовым материалами, а также съёмками и снимками самих журналистов, породила в мире новую сенсацию, которая, однако, вскоре «захлебнулась». Как только появился и разнёсся по миру термин «речные гёзы», сразу был взят за основу тезис, что это дело – внутренняя проблема русских, а значит, вряд ли заслуживает того излишне раздутого интереса, который к ней проявлен.