Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Осенняя сюита»

Стучит осенний дождь
В полуоткрытое окно, сверкая серебром
От света фонаря.
На улице совсем уже темно, но будто все равно,
Дождь неустанно все зовет идти гулять.

А может, бросить все свои дела
И в свете фонаря
Дождю позволить мокрым серебром
До нитки, прям насквозь, обнять меня?..
Но… Нет, лишь буду слушать я
Его мелодию в открытое окно.

Осень, осень…
Золотые нити свяжешь, радугой их разукрасишь,
Чтоб ковер сплести.
Осень, осень…
Тихой поступью шагаешь, Русь мою ты укрываешь,
Лето низвести.
Осень, осень…
Будоражишь вдохновенье, красотой до исступленья
Манишь, ворожа.
Осень, осень…
Под сонаты листопада даришь мне себя в награду,
Листьями шурша.

О осень, ты художеством полна,
Ты красишь листья золотистым цветом,
Настала зрелость, появилась седина,
Ты для наследников становишься сэнсэем.

Чуть теплая погода все стоит,
Частенько небо хмурится дождями.
Захочется вдруг молодой побыть,
Но как? Ведь ты уж в роли няни.

Красив стоит кудрявый желтый лес,
И лужи с листьями толкутся под ногами,
И ты как будто в бархат разодет,
И зрелость, как в величии, в разгаре.

Кочуют птицы к югу поскорей,
И облетели листья, лес обнажая,
Становишься ты с каждым днем седей —
Как белый снег все листья покрывает.

И вот уже морозны стали дни,
А осень зиме место уступает,
И ностальгией речи все полны,
Когда все двери старость открывает.

Сентябрь строг, но справедлив.
Березовые рощи полыхают
Пожарищем холодным в перелив
И листьями землицу укрывают.
Он летопроводец, он будто вечер года,
Есть в нем особая приятная пора,
Он дарит бабье лето, с небосвода
Нам улыбаясь с самого утра.

Предзимье, властвует холодный ветер,
Идут дожди, и ночи все темней,
В багрянец листья золотые приодеты,
Что все еще висят среди ветвей.
Лицо природы все мрачней от непогоды,
День быстро тает, молкнут леса голоса,
Октябрь – грязник, распевает смело оды
И оголяет, листобойник, все леса.

Суровый, хмурый, поздний,
Ноябрь-листогной,
С ним дни стали морозней.
Поля в траве седой.
Снег с грязью вперемешку,
На лужах уже льды,
Ноябрь. Стынет речка,
Кузнец сковал мосты.

Отгремели горной грозою
Безвозвратно ушедшие годы,
Отшумели степными ветрами порывы беспечной любви.
Боль утраты проложит дорожку
Соленой безмолвной слезою,
Одиночество шалью накроет и тихо шепнет мне: «Живи!».

И во мраке печальных сомнений
О делах, не увенчанных славой,
Не найти утешений для сердца, жизнь, увы,
не воротишь назад.
Только стонет живая душа
От манящих земных искушений
И пытается с сердцем бороться, чтоб жило
как-нибудь наугад.

Меж нитями заезженных дорог
Бежит судьба – одна из многих множеств,
И для неё написанный пролог
На ноты жизни в музыку положен.

Сыграть судьбу и не упасть в пути
Средь чёрно-белых клавиш очень трудно.
А чтобы вновь с дистанций не сойти,
Маршрут с листа сверяю поминутно.

Полшага лишь, на полутон вперёд,
И боль – ошибка дорогого стоит.
Трудна дорога, но она зовёт,
Мне часть ошибок дождь-глиссандо смоет.

Играю как по нотам жизнь свою,
Судьба, ты слышишь – точно не пасую!
Пусть на педали жать я устаю,
Ведь жизнь – игра, и тем уже рискую.

Не поймёшь ты меня и не скроешь
Всю печаль, что так тяжко нести,
Откровеньем меня не напоишь,
чтоб спасти…
Не протянешь руки,
чтоб спасти.

Задохнусь от невзгод и печалей,
Крылья палые тихо сложу:
«Не лететь мне в манящие дали», —
Я скажу.
И при встрече с тобой
Я скажу…

Пусть запуталось время в потёмках,
В ночь войдёшь, зажигая свечу,
И, прильнув, мне прошепчешь негромко:
«Не шучу,
Был во тьме, но прозрел,
Не шучу…»

Всё раздвоилось – сознание, мысль,
Вижу туман перед взором, может, рассеется?
Что-то внутри говорит мне: «Спустись
С облака вниз, ни за кем не ведись».
Да… негатив убрать… Жизнь-игра, а сумею я?

«Кто ты, скажи? Прости, есть сомненье».
Отойду – отступленье не слабость, а тактика,
Ведь коварство становится тенью.
А для меня имеют значенье
Трезвый взгляд на реальность и стойкость характера.

Жизнь выносит вердикт. Что – есть вопрос?..
Все смешались, живём как в большом муравейнике.
Кто-то тащит свой груз, кого вразнос,
Вот кому-то поют апофеоз,
Правдой прикрывшись, служат в поклоне лакеями.

Пунктиром гудки – и опять тишина,
Эфир потревожен напрасно.
Я в скорбной печали, меж нами стена,
Все мысли вразброд и бессвязны.
Теперь не с тобой говорю, с пустотой,
И эхо парирует болью.
Гудок, что пунктиром, он вновь затяжной,
Опять погружаюсь в безмолвье.
В бессонной ночи слышу скрип фонаря,
Дождя частый хлёст и шум ветра.
Он песнями пел: «Все страдания зря,
Бывает любовь без ответа…»

Серебряные нити октября
Застыли ожерельями жемчужин.
Поймав каприз осеннего дождя,
Пленяет красота плетёных кружев.

И осень нитью, как умелый ткач,
Опутала листву, украсив ветви.
Ей подыграл безумец и ловкач,
Шутник и балагур – холодный ветер.