Галина Коваль - Послевкусие

– Не быстро ты женился, пап? – Маша с трудом сдерживала в себе раздражение. – И неуместно даже. Сын за столько лет первый раз приехал, а мама именно в этот момент замуж выходит. Интересно, в какой раз?

– В третий, – спокойно отозвался отец.

– Что заказывать будем?

Ни отец, ни дочь в сторону официанта даже не поглядели.

– Два больших капучино и сразу счёт, – сделал заказ отец.

– А чего же с мамой ещё раз не попробовать? Ты же видел, как она на твой приход отреагировала, как к тебе ластилась.

– Ластилась… Слово какое мудреное… Не меньше тебя удивился. Дверь в бывшем доме закрыл навсегда, потому что открывали её не только мне. Ещё не старость. Успею построить новые отношения. – Руки отца спокойно лежали на столе. – Я не хотел расставаться с твоей мамой. Никогда. Она человек с другой планеты, и название этой планеты – она сама. Не как все, не такая, необыкновенная. За то я её и любил. Что же оказалось воочию, ты знаешь.

– Мужчины не лучше. Думаешь, я поверю, что ты никогда не изменял маме?

– Согласен. На вопрос об изменах отвечу – никогда! И убеждать не стану.

Мир между отцом и дочерью восстановился.

– Здорово всё ты придумал. Романтично, – перевела разговор на другую тему дочь.

– У нас-то здорово, а вот что происходит у Жерара и Хельги? Ты прости меня, дочь… его привлекают школьницы?

– Сама в растерянности. Меня это раздражает и даже сердит, а как посмотрю на них, верю. Верю в невозможное. Она тоже не как все. Может, поэтому у неё будет не как у всех?

Отец отхлебнул из чашки. Поморщился.

– После Татьяниной стряпни вкусным ничто не может быть.

– Это точно. Готовит она умопомрачительно, – согласилась дочь. – Мама даже смотреть в сторону кастрюли или сковороды не могла.

– Надо возвращаться. Как бы Татьяна опять не наговорила лишнего сыну по поводу его избранницы.

– Я не против вашего союза и не против отношений Жерара с Хельгой.

– Спасибо, дочь! Выходит, ты у нас одна не в паре. Так?

– Джеки ещё! – пошутила дочь, идя впереди отца по дорожке. Слева и справа сверчки тянули дрожащую звуковую нить.

– А кто звонит из Москвы? Студент?

– Он не студент. Он старше Жерара.

– Ух ты! Это называется нечего рассказать?

– Вот только лишь это. У нас ещё и свидания настоящего не было. Увиделись в метро, потом ещё раз, потом опять увиделись, и я уехала домой, но уже как бы его девушкой. Мне хочется ею быть.

– Что тебе хочется? – не понял отец.

– Быть его девушкой.

– Так… А ему хочется того же?

– Наверное… Он же звонит.

– И только на это можно рассчитывать?

– Нет у меня с ним ничего! Мы даже не целовались. Мне он очень нравится. Красивый! Взрослый! Не один…

– Это как? Женатик?

Отец спотыкается о кота.

– У него племянник от старшего брата. Двух лет нет ещё. Брат с женой погибли в автокатастрофе. Недавно. Они с братом внешне похожи. Вот он и живёт сейчас с Мишкой.

Отецу хотелось сказать то, что мы все сказали бы своим детям в такой ситуации. Сказать или не сказать?! Сказать или не сказать?! Он набирает в грудь воздуха, крякает, качает головой.

– Большое несчастье. Что тут скажешь? Пойдём.

– Пошли, пап.

Отец и дочь идут к домику. Кот бежит впереди, предвкушая и вечер и ночь в доме доброжелательно расположенных к нему людей и прохладе. Тихо вокруг.

– Хозяюшка! Мы вернулись.

– Тише, пожалуйста, дети спят уже! – Им навстречу выходит Татьяна. – Посуду помыли и спят как младенцы.

Борис Николаевич пытливо разглядывает женщину.

– Ты это о чём? Дети, младенцы…

– О Хельге и Жераре.

– И как это понимать? Понятно, что молодёжь сейчас продвинутая, да и мы не хуже с тобой. Только она же наша гостья, ребёнок совсем, мы за неё в ответе.

– Борь, сын попросил меня об этом, обещал, что последствий никаких не будет. Да они в одежде легли и тут же заснули. Я смотрела уже! Что мне оставалось делать?! Ну, Борь…

Женщина допустила оплошность и рассердила мужчину.

– Ушлый у тебя, прости, у нас, сыночек! И девку окрутил, и матери мозги запудрил!

– Он обещал мне…

– Тебе ли верить этому глаголу?! Ты взрослая женщина!

– Прости меня, пожалуйста! Что теперь делать?!

– Будить!

Борис Николаевич расхорохорился и пошёл вверх по лестнице. Женщины остались на первом этаже ждать. Обеим неловко было глядеть в глаза друг друга. Не сговариваясь, Маша и провинившаяся Татьяна присели. Кровь стучала в висках у Татьяны, сердце выскакивало из груди. Неловко вышло. Что теперь будет? В такой момент время останавливается. Наконец Борис Николаевич спустился с лестницы, постоял в раздумье и присел на диван к женщинам.

– Спят. Как убитые, – пожаловался он.

Не смог. Не посмел. И никто ему не судья.

– Хвостатый! Пойдём со мной! – позвала Маша кота.

Того не надо было уговаривать. Входную дверь заперли. Крепко. На засов и цепочку. Чтобы счастье, любовь и покой не вздумали вдруг прогуляться да не заблудились где ненароком.

Борис Николаевич после душа вошёл в комнату.

– Ты представляешь, он нацепил наш подарок ей на щиколотку.

– Зачем? Он ей подарил наш браслет?

– Не думаю. Так, баловство одно.

В дверь постучали.

– Пап, это я. Мама звонит. Она плохо себя чувствует, хочет, чтобы ты привёз меня домой.

У Татьяны сузились глаза, но ласковым голосом она предложила мужу:

– Отвези, дорогой, и возвращайся.

Борис Николаевич долгим взглядом смотрит на Татьяну. Встаёт. Одевается и выходит из комнаты. Вот уж поплачет Татьяна вволю, когда машина уедет! Ну и езжай к своей бывшей жёнушке!

– Надо выключить кондиционер. Как бы нам не простудиться, – раздаётся миролюбивый голос Бориса Николаевича.

Татьяна оборачивается.

– Вы не поехали?

– Такси стояло свободным.

– А вдруг ей нужна помощь?

– Ты намекаешь на высокие отношения? Я против них. Двигайся! Разлеглась, новобрачная, во всю кровать!

Всё разрешилось само собой.

Маша не расплачивалась с таксистом, отец это сделал ещё на турбазе. Ночь, родной двор и невыносимая жара. Бегом из машины в подъезд. Дверь металлическая горячая. Поручни лестницы тёплые. Квартира не заперта. Маша сразу в спальню. Там никого! Она на кухню, там сидит мать, сама на себя не похожая. Она не пьяна, и от неё не пахнет дорогим коньяком. Она мажет кусок хлеба повидлом и ест, запивая холодным чаем.

– Как ты? Что с тобой! Я сразу после твоего звонка на такси приехала.

– На такси? Ну что ж, я же не рожала ему дочь, я же не жена ему теперь!

– Но ты звонила мне и звала меня! Разве не так?

– Так. Но разве непонятно ему?!

Женщина встала, с трудом подняв своё горе со стула, и понесла его в смятую кровать. Легла и сама вся смялась. Стала ждать, когда придёт дочь, но та не шла.

«Неужели ушла! И она…»