Екатерина Сереброва - В поисках

– Ну, крестник, чего молчишь-то? Где фингал схлопотал? – подал голос Григорий, умывший мальчонку и усадивший его за стол тоже чаевничать.

Слава ждал реплики от отца Бориса, но тот пока молчал. Тем не менее, взгляда от священника он не отвел, отвечая крестному:

– Рыбакин прицепился. Сперва хотел подраться, потом – напиться, а в итоге я его послал и получил. Ну и он от меня.

Священник сглотнул, услышав про драку. Видно, беспокоился-таки за Славку.

– А у нас тут еще один драчун, – со смешком сказал Григорий, показывая на мальчика. – Тимурка.

Слава посмотрел на пацана и увидел синяк под глазом – точно такой же, что и у него самого. Да уж, было, с чего посмеяться.

– Тимур сегодня впервые досидел все занятия в воскресной школе, – похвастал отец Борис. – Он делает успехи в усмирении своей природной агрессии.

Пеструнов только ухмыльнулся. И они привели этого пацана, чтобы тот посмотрел на него, свою более взрослую копию, и присмирел, передумал быть хулиганом. Или кем он там был? Проблема была в том, что Славка не любил драться, а приходилось, и его главной бедой, причиной вызывающего поведения было вовсе не это.

– Ну привет, – кивнул Слава Тимуру. Тот лишь фыркнул.

Пеструнов нащупал под столом бутыль, на донышке которой осталось немного любимого напитка. Мальчонка вылупил на него глаза. Отец Борис покачал головой. Дядька ничего не сказал и не сделал, но Славе пришлось убрать бутылку.

– Ну, и что с тобой не так? – обратился Пеструнов к Тимуру за неимением других занятий.

Мальчик поднял на него удивленно-враждебный взгляд и глотнул чая. Отец Борис взволнованно наблюдал за ним.

– Что заставляет тебя драться? Жажда превосходства и крови, отмщение за свои неудачи или защита? – перечислил Слава.

Мальчик отвел от него взгляд, тогда Пеструнов потянулся к нему через стол и заставил снова посмотреть ему в глаза. Рядом дернулся отец Борис, но Григорий его остановил от вмешательства.

– Он знает, что делает.

Славка знал, ведь сам проходил через это.

– Защита, – наконец, ответил Тимур, обозлившись на Славу.

Еще бы он не обозлился.

– На тебя нападают, и ты бьешь? Не бойся ты, я бы не расспрашивал, не приведи они тебя с явным намерением что-то показать и чего-то добиться от нас с тобой, – сказал Слава, с усмешкой глядя на крестного, которого вдруг взялся чистить картошку подальше от стола, и на отца Бориса, изо всех сил изображающего безразличие.

– На меня или на тех, кто заведомо слабее бьющих, – заметил Тимур. – Достаточно и резкого слова, чтобы я ударил. Ребята в классе знают это и все равно не унимаются.

Вот теперь он уловил сходство…

– А я показывал тебе свой айпад?

Тимур заинтересовался – большего и не надо было, чтобы увести ребенка в другую комнату. Слава с мальцом устроились в жилой комнате, и он показал мальчику обещанный айпад.

– Поиграешь в него, когда поговорим, идет?

Теперь Тимур был полностью на стороне Славы, и Пеструнов продолжил миссию, которую на него повесили, не спросив. Тем не менее, узнав знакомые черты, он и сам захотел помочь Тимуру разобраться, что к чему.

– У тебя родители есть? Папаня, поди, жесткий тип?

Мальчик кивнул, опустив глаза. Вырисовывалась типичная ситуация, когда ребенок подавляем в семье, и скапливающейся злобы хватает на достойный ответ обидчикам. Только вот в роли «обидчиков» могут случайно попасть обычные идиоты, максимум, чего заслуживающие, так это презрительного взгляда.

– А друзья?

– Я один. Они все тупицы.

И снова Славка узнавал себя, даже погрустнев. Пока его ровесники носились по свалкам, стреляли друг в друга резиновыми пулями, Пеструнов тихо бренчал на старенькой гитаре у себя дома, на которую сам заработал, помогая дяде Грише с заказами. До приобретения этого инструмента Слава рисовал себе воображаемую гитару. Он не представлял себе жизни без музыки, она часто играла в его голове. За любую насмешку в свой адрес Славка научился разминать кулаки. В отличие от Тимура, отца у Вячеслава не было, и именно поэтому он учился защищать себя сам. В старших классах Пеструнов успел из изгоя превратиться в звезду школьных дискотек и сколотил первую группу из числа городских ребят, но это все равно не прибавило ему популярности у друзей и девчонок. Успех пришел позже, вместе с внушительными контрактами. А ведь все могло закончиться для Славы куда плачевнее.

– Увлечения есть? – спросил он у своего «товарища по несчастью».

– Создание компьютерных игр, – ответил Тимур. – Я немного пробовал, да компьютера постоянного под рукой нет.

По части виртуального мира Слава разбирался неважно, но сам факт впечатлил его. Обычно нынешние детки только играют, а Тимурка еще и что-то создает – действительно родственная творческая душа.

– Все вокруг считают меня трудным ребенком, – продолжил говорить мальчишка. – Учителя, взрослые – каждый думает, что умнее меня. И отворачиваются, наплевав на мое мнение. Я их ненавижу.

– Кроме священника?

– Он носится со мной – кормит, морали читает… Но тоже наверняка считает трудным ребенком, – едко бросил Тимур.

– Учиться заставляет, – добавил Слава, догадавшись. – Держись его, приятель, – серьезно добавил Пеструнов. – Он никогда не был таким, как ты или как я, потому вряд ли поймет тебя на сто процентов. Но у отца Бориса много умных мыслей припасено. И он не обманывает, когда старается позаботиться о тебе. Его действия – реальная помощь.

– А тебе-то что за дело говорить со мной? – снова ощетинился Тимур.

– Да никакого. Решил вот подумать о ком-то кроме себя, а ты – почти полная моя копия, – искренне ответил Славка. – Сейчас твое сердце горит, ибо ты молод и неопытен. Постепенно жар стихнет, и станет полегче. Не то, чтобы прям кайф наступит – нет. Но ты будешь знать, что здесь, в этом мире, к чему. И не станешь с кондака бить морды.

– Почему? – насупился малец.

– Потому что иногда, ты не поверишь, достаточно слова или взгляда, – хмыкнул Слава, вспоминая себя в его возрасте – такой же дикий, озлобленный, что сейчас смешно, а тогда было не до шуток. – А порой ну просто, знаешь, лень биться. Кости бережешь – свои и чужие.

– Ясно.

Ничего-то ему ясно не было, но Слава надеялся, что поможет мальчишке хоть чуть-чуть.

– Ты не один такой… бунтарь, – добавил он и оставил эту тему. – На, держи, – бросил айпад Тимуру. – Думаю, тебе нужнее.

– Можно поиграть? – спросил мальчишка, чья отгороженность мигом пропала, оставив лишь ребячество.

– Можно. Подарю насовсем, если пообещаешь не огорчать отца Бориса.

– Правда?

– Да.

– Обещаю.

Пеструнов понимал, что едва ли долго Тимур продержится без новых происшествий, но главное в этом деле было дать ребенку шанс. Поверить ему, и чтобы он научился верить в себя и исполнять данные другим обещания в ответ. Большего Пеструнов дать был не в состоянии – воспитатель и пример из него никакой. Они торжественно пожали друг другу руки, и мальчику достался айпад, с которым он радостно убежал домой. А Слава вернулся на кухню. Отец Борис и Григорий напряженно молчали.