Александра Васильева - Тулэрги. По ту сторону дней

– Заманчиво, конечно, – решила подыграть ему Ида. – Но…

– Не пасуй! Был у меня приятель, фартовый парень. Чалку не раз одевал. Ух, багажей за ним числилось… – отрок восхищенно потряс головой. —Продергивать сквозь стены мог. Чего тут базарить – мастер, как есть мастер! Его вглухую заделали. Так на дело с ним и не сходили… – Он вдруг тихо всхлипнул и отвернулся.

Заметив это, Ида решила перевести тему:

– Говоришь, ты умелый вор?

– Ну… – сглотнул отрок. – Хорошить себя не стану…

– Есть у Аида шкатулка.

– Шкатулка?

– Да. Ценная вещица, знаешь? – Ида решила не выходить из роли.

– Довелось бачить. Надо только вспугнуть воробья, и…

– Э-э, нет, если бы просто замок! Все сложнее. Аид с той шкатулкой не расстается. С собой везде ее носит.

– Ты хочешь, чтобы я взял карман?

Ида задумалась:

– Что, если так?

– Я не крысятник какой… А что там в шкатулке-то?

– Не знаю. Самой интересно.

– Значит, курок, – отрок потер руки. – На нем – калач…

– Может, он там свое сердце хранит? – улыбнулась Ида.

– Нам пригодится золотарь, – мечтательно заметил отрок. – Тут такой имеется?

– Нет-нет, – завертела головой Ида. – Мы ведь только посмотрим и сразу на место положим. Да и потом, чужие вещи тут нельзя взять себе надолго.

– Чо? Как это? Темно!

– Даже если ты что-то из предметов, принадлежащих другим, присвоишь себе, тебе это принадлежать не начнет, так как все вещи здесь на исходе рабочего дня возвращаются владельцам.

Отроку показалось, что его мир дрогнул.

– О чем это ты базаришь? – насторожился он. – Какого еще дня?

– Рабочего дня. Как ты уже, наверное, заметил, у нас тут – сплошная ночь. Но все находящиеся в замке просыпаются в одно и то же время, идут на работу, зная наверняка, когда ее следует закончить, и вернуться в свою комнату, чтобы выспаться для следующего рабочего дня. Вот так – по кругу. Да и сами вещи тут существуют ровно один день, потом их надо снова выписывать.

– Выписывать?

– По количеству букв в имени. У тебя их две. Тебе полагаются две вещи в день.

Дрогнувший мир отрока начал тихо переворачиваться.

– Не барахли!

– Слишком много всего сразу? Понимаю.

– А я вот нет! – Отрок отбросил из сказанного все то, что у него не укладывалось в голове, оставив пару привлекательных на его взгляд слов:

– Две вещи?

– Да.

– На халяву?

– Да. Но эти вещи тут не имеют никакой ценности. Их нельзя продать или на что-нибудь обменять.

Уже перевернутый мир отрока теперь подвергался давлению сверху, словно бы неведомый великан хотел растоптать его совершенно.

– Хватит! Ты сказала, мне…

– Да. – Иду явно веселило его воодушевление. – Тебе полагаются две вещи в день.

– Любые две вещи?

– Ну да Любые две вещи из тех, что были в твоей недавней жизни или в жизни тебе знакомых людей. Вроде больше нет ограничений.

– Блеск! Ну и где я могу грабануть свой кусок?

– Где? – Ида вдруг задумалась. – И правда, к кому теперь идти?

– Так и знал! Заарапить меня хотела! Никакой халявы, да?

– Не в том дело! Просто вчера текущий, что отвечал за все предметы в замке, исчез.

– Куда это? Небось тертый был! Вертануть казенное-то! А цирики Аида дали маху! Угадал?

– Нет! – Ида покачала головой. – Вернемся к шкатулке. А о полагающихся тебе двух вещах ты Аида расспроси.

– Двух вещах… Аида… А-и-да, – по буквам повторил отрок, сказавшись вдруг сильно озадаченным.

– Он наверняка знает, кто место того текущего занял. Подобного рода должности в замке не пустуют.

– …Аид, да? – Замешательство на лице отрока сменилось хитрой гримасой. – А-и-д, – опять по буквам произнес он.

– Что? – Ида посмотрела на него с интересом.

– Имени у него нет, да?

– Ни одной буквы, – все с тем же интересом подтвердила Ида.

– А шкатулка есть. Странно. Как это? Ты ж говорила, барахло на буквы здесь меняют?

– А ты смышленый парень! Я тоже знаю эту его тайну. Только вот тайна эта у него не одна.

– Понял. Другая – в шкатулке. Придется вилки в шкирки запустить! – вдруг пропел отрок воинственно.

Ида тихо засмеялась.

– Чего красная-то? – отрок уставился на ее волосы. – Я так и не скумекал!

– Все-таки нравится? – Ида кокетливо ему подмигнула.

– Не-а.

– Ну, нравится, не нравится – тут уж ничего не поделаешь. Я вот сама себя не видела.

– Как это?

– Мы не отражаемся в зеркалах. Мне Аид про волосы сказал. – На лице Иды показалась смущенная улыбка. – Сказал «твои волосы, как лепестки мака».

– Чо?

– Цветы такие. У них ярко-красные лепестки.

Стоя на коленях и закрыв лицо руками, он рыдал. На вид ему было около пятидесяти. Рыдания выходили дурно, неприглядно. Однако он этого не замечал, или, замечая, считал их прекрасными в своей драматичности. Но он ошибался: ничего прекрасного не было.

Над рыдающим мужчиной склонилось существо с черными крыльями и облезлым хвостом. Очертания его были нечеткими и расплывались вблизи.

– Ну-ну, – проговорило оно после длинной изучающей паузы.

Мужчина поднял голову, на мгновение забыв о слезах:

– Ты кто?

– Сам скажи, – нехотя ответило существо. – Тебе лучше знать, кто я.

– Почему ты такое… – он поморщился, так и не подобрав нужного слова.

– По причине кое-чьего скудоумия я не дорисовано и расплываюсь в своих очертаниях, – деловито ответило существо. – Сколько навоображал, столько и получи.

– Что? – не понял заплаканный мужчина.

– Воображение – дар, зависящий не от возраста, а от глубины души. – Существо пожало недорисованными плечами. – Имея плоскую душу, имеешь и плоское воображение.

– При чем тут я?

– Ты видишь то, что сам придумал. Так, понятно?

– Да-а, – промямлил заплаканный мужчина. Он не помнил своего вопроса.

– Теперь вставай. – В голосе существа не было жалости, только презрение. – По кому ты льешь слезы?

Вспомнив, что льет слезы, мужчина снова всхлипнул:

– Я потерял все!

– Ясно. Значит, по себе.

– У меня все отобрали! Я был должен столько, сколько никогда бы не получил, никогда бы не украл! Столько просто не бывает! Меня подставили! Тот, кого я считал другом, обманул меня! – Не услышав, продолжал заплаканный мужчина.

– Нет, не так. – резко перебило существо. – Совсем не так.

– А с чем вы сверяетесь? – Мужчина озлобленно огляделся. – У вас здесь есть какие-то документы? Доказательства?

Слезы на его щеках быстро высыхали.

– Я сверяюсь с тобой. Ты и есть доказательство.

– Ну так и слушайте мою историю!

– О, нет-нет, увольте! Исповеди – это не ко мне. – На недорисованном лице существа появилась усталая гримаса.