Александра Васильева - Тулэрги. По ту сторону дней

– Вижу, ты опять ничего не понял…

– За шкатулкой своей приглядывай тщательней, паук! – Прокричав последнее уже в дверях, Ри пулей вылетел из кабинета.

– Постой, Ри! —попытался остановить его человек с фиолетовыми глазами. Однако того и след простыл.

Длинные каменные своды будоражили воображение Ри. Он пошел по центральному коридору, от которого тянулись ответвления. Конвой его растворился вместе с именем, и теперь Ри мог перемещаться свободно. Развернувшаяся перед ним перспектива досконально исследовать замок приятно кружила голову. В предвкушении Ри принялся обдумывать план своего исследования, как вдруг, проходя мимо одного из боковых пролетов, заметил луч света, растянувшийся по всей длине узкого коридора. За то недолгое время, что Ри провел в замке, он успел четко усвоить одно: дневного солнечного света здесь нет. Однако луч перед ним к лунным явно не относился.

– Настоящий! – прошептал Ри.

Оглядевшись по сторонам, он ступил на освещенный путь. Свет просачивался из-под очень высокой и узкой двери в самом конце коридора. Выкрашенная белой краской с голубыми разводами, эта дверь выглядела нелепо, совершенно не соответствовала окружающей мрачной обстановке замка. Приблизившись, Ри, недолго думая, толкнул ее, потом подергал за ручку. Дверь оказалась запертой. Тогда он вспомнил слова человека с фиолетовыми глазами и вытащил из нагрудного кармана снимок, на котором плавали осенние листья в луже грязи. Ри помахал снимком перед дверью и опять пнул ее ногой. Дверь не открылась. Тогда Ри приложил снимок к ее ручке, сперва цветным изображением к себе, потом наоборот. Дверь не поддавалась. Ри попробовал скомбинировать махания и прикладывания, круговые движения – с движениями прямоугольными: вверх и вниз, наискосок. Но дверь оставалась непреклонной. В конце концов он выдохся и сел на пол, спиной к неподатливой двери, положив цветной снимок рядом с собой на каменный пол.

В пространстве полутемного коридора мелькнул чей-то силуэт. Появился и тут же исчез. Ри окатило липким ужасом, так как в промелькнувшем силуэте он узнал самого себя: всклокоченные волосы, тщедушная фигура с костлявыми коленями и локтями. Он сглотнул, перевел глаза на высокий потолок. Немного успокоившись, Ри опустил глаза: в темном пролете коридора больше не было движений. Из-под двери, перед которой он сидел, по-прежнему просачивалось солнце. Ри дотронулся ладонью до пола, чтобы ощутить его тепло, и упал на спину: дверь в загадочную комнату открылась. Ри вскочил с пола, подобрал свой паспорт и ловким движением отправил его обратно в нагрудный корман.

– Ч-о-о?

Посреди комнаты, занимая почти все ее пространство, стоял почтовый ящик. На ящике красовалась надпись. От этой-то самой надписи и исходил солнечный свет, будто бы из огненной звезды кто-то вырезал слова. Ри прикрыл глаза ладонью и прочитал сквозь пальцы:

– «Вопросы к богу».

Точнее, не прочитал, так как читать по-прежнему не умел, а просто проследил глазами буквы и догадался, что они обозначают.

Ящик был огромен, из черного стекла. Доверху забитый письмами, он казался нереальным, карикатурным. Ри закусил губу. На лице его возникла хитрая усмешка. Подойдя к ящику, он уже было занес руки с целью приоткрыть крышку, где лежали конверты с письмами, но что-то вдруг остановило его. Он не сразу распознал это ощущение, а когда распознал, недавний липкий ужас вернулся: Ри понял, что за ним наблюдают. И кто? Он сам. Он сам стоял в дверях и наблюдал за собой со стороны. Ри резко обернулся на дверь: так и есть! Его двойник усмехнулся и исчез. Ри опрометью бросился из комнаты, но в коридоре уже никого не было.

С дружбой у Ри никогда не ладилось. Он рос замкнутым и угрюмым, становясь разговорчивым лишь тогда, когда дело, к которому его приучили с детства, призывало его к себе. Воровство было для Ри всем: хлебом насущным, крышей над головой, образованием, развлечением, способом познания мира, самим миром. Все, кто находились вне этого мира, были для Ри чужими, словно бы даже и не людьми вовсе. Интереса к ним он не испытывал, равно как и интереса к тому, чего не мог украсть. Фундаментальные понятия семьи, дружбы, любви никто в него не закладывал. Примеров перед глазами тоже не нашлось. Тут можно предположить, что мир его с самого детства был крайне ограниченным. Но это не так. Правильней было бы сказать, что мир его был не занят и оттого мог вместить в себя очень многое. Вот почему новая обстановка не сводила его с ума, не повергала в смятение. Реальность изменилась, но Ри остался собой. Наполовину он считал происходящее вокруг забавным сном, наполовину не хотел просыпаться. Последнее время крыша над головой и насущный хлеб давались ему с трудом, и он был рад на время о них забыть.

– Ри! – окликнул женский голос.

Ри обернулся. Перед ним стояла красноволосая девушка:

– Заблудился?

– А, бандерша! – Ри недовольно шмыгнул носом. – Как там, чего?

– Ты сбежал с обучения?

– Не баси. Я туда и не собирался! И вообще, колган… – Ри зажал голову руками.

– Что? – На лице девушки показалось беспокойство.

– Комар долбит у-у-у как! Так что, бандерша, не до тебя.

– Послушай, мне казалось, мы уже познакомились. Меня зовут…

– Не забыл! Ида. – Ри кивнул, но рук от головы не отвел, продолжая изображать приступ. – У-у-у…

– Так почему ты сбежал?

– Да не бегал я! Тягомотина у них там.

– Скука? – растерялась Ида. – Ты, кажется чего-то не понимаешь…

– О! Пауку тоже так кажется. – Ри махнул куда-то в сторону. Куда-то, где по его соображениям, находился кабинет человека с фиолетовыми глазами.

– Я могу помочь тебе разобраться. Я понимаю, осознать все это тяжело. Но тут свои законы. Их просто надо соблюдать.

– Воровайка! – восторженно оборвал Ри. – Уважаю.

Ида смущенно пожала плечами.

– Да нет… Но тут по-другому никак.

Ри нахмурился:

– Откуда знаешь, что никак?

– Смысла нет. Охота нарушать правила у тебя скоро пропадет.

– Правила? – кивнул Ри. – Понимаю. Сам варганку крутить не люблю, – добавил он с важным видом.

– А пока у тебя эта охота не пропала, ты можешь причинить ощутимый вред нашему обществу. Так что мне придется за тобой следить и…

– Вред пауку, и все тут! – догадался Ри.

– Он же здесь главный. – Ида опять пожала плечами. – На нем и вся ответственность.

– Цвиркать на паука! – решил Ри.

– Скоро ты поймешь. Он единственный, с кем тут вообще можно говорить. Он…

– Цемус, я уже понял. Сегодня плел про какие-то ржавые шкатулки. Все равно цвиркать!

– Ладно. Не хочу, чтобы тебя искали. Так что, Ри, пойдем со мной.

– Айда, – согласился Ри. – А когда фриштыкать? И кто баландер?

– О, еда тут – больше эстетическая категория, вкусы тоже постепенно забываются. Но не бойся, сил не лишишься.