Георгий Нипан - Алая раковина сердца. Инди-новеллы

– Ишь, какой горячий! – удивился папа, снимая очки. – Ну, извини, никак не хотел тебя обидеть. Это не издевка. Это научный эксперимент.

Жук слез с очков и принялся ходить взад-вперед перед папой по столу время от времени недовольно жужжа, как человек еще не забывший обиду.

– Папа, – произнес Митя, – а он не хочет, чтобы над ним ставили эксперименты.

– Они все не хотят, чтобы над ними ставили эксперименты! Только люди редко над этим задумываются, – сказал папа. – Все тема закрыта! Продолжаем занятие.

Ни папа, ни Митя, ни Бурк больше никогда не вспоминали об этом инциденте.

Второе занятие было посвящено океанам, морям, рекам и озерам. У Бурка возникла проблема с определением границ морей в океане, и папа сказал, что достаточно правильно указывать береговую линию. Бурку особенно понравились реки, он ползал по неровным синим венам Земли от устья до дельты, совершенно не путая Лену с Енисеем.

На седьмое занятие, которое пришлось на воскресный день, папа пригласил своего коллегу по Университету, биолога, профессора Собачкина. На этом занятии закреплялся пройденный материал. Профессор Собачкин ахал и кричал: «Не может быть! Глазам своим не верю!», когда Бурк приземлялся именно в Копенгагене, а не в Берлине, или в каком-нибудь ином месте. Более того, Бурк обогнул Земной шар по экватору, а потом безошибочно повторил кругосветный маршрут экспедиции Магеллана.

Собачкин пришел в неописуемый восторг и принялся упрашивать Митю с папой устроить показательное занятие Бурка в Университете. Мите очень не хотелось, чтобы Бурка воспринимали как цирковую собачку, которая отгадывает числа, да и папе шумиха не нравилась, однако Собачкин не унимался, напирая на то, что такие удивительные факты нельзя скрывать от научного сообщества.

Папа посовещался с Митей, и они решили, что Бурк выступит в Университете, но на закрытом совместном заседании ученых Географического и Биологического факультетов и в отсутствие журналистов.

Профессор Собачкин сдержал слово. Через неделю, в понедельник, состоялось закрытое заседание ученых двух заинтересованных факультетов. Показательное занятие Бурка, который за прошедшие восемь дней набрался новых знаний, прошло с ошеломляющим успехом. На экран с помощью компьютера проецировали участки Земной поверхности в разном масштабе, но Бурка это не смущало, и он находил называемые папой географические объекты. Жуку долго аплодировали. Потом биологи стали упрашивать, чтобы им отдали Бурка на короткое время для исследований, но Митя с папой наотрез отказали им в этой просьбе.

По-видимому, не все присутствовавшие на заседании умели держать слово, как профессор Собачкин, и через несколько дней, вначале в отечественной, а затем в зарубежной печати появились сообщения о необычном жуке-географе. Некоторые заметки были написаны с насмешкой. Журналисты изощрялись в остроумии, придумывая все новые названия для своих статеек – «Университетские жуки», «Жуки сели за парты», «Жуки и чудаки». Однако Королевское географическое общество Великобритании прислало на Географический факультет Университета официальное письмо, в котором просило сообщить, насколько обоснованы сведения, появившиеся в печати о жуке-географе, и приглашало российского ученого, обнаружившего этот феномен природы, разумеется, вместе с самим феноменом, принять участие в своем ближайшем заседании. Была затронута честь отечественной науки, и нужно было принять вызов. Между тем в Интернет просочилась информация, что анонимный сингапурский миллионер, энтомолог-любитель, готов заплатить за такого жука, если он, конечно, существует 5 млн. американских долларов.

Папа очень хотел, чтобы на заседании присутствовал Митя, как главный первооткрыватель Бурка, и Королевское географическое общество согласилось с этим условием.

Препятствие, как всегда, оказалось формальным и бумажным. У Мити не было загранпаспорта, так как он еще ни разу не ездил в другие страны. Митя сильно огорчился, но не столько тому, что не увидит Лондон, а тому, что на несколько дней придется расстаться с другом. Он долго беседовал с Бурком о предстоящей поездке, о ее важности и необходимости. Бурк не видел необходимости, впрочем, Митя тоже. Зачем доказывать незнакомым людям, что у тебя умный и образованный друг? С папой беседу проводить не пришлось, так как он сам понимал, насколько ему доверяет сын, отправляя в далекую страну своего маленького друга.

Мама и Митя проводили папу с Бурком на самолет, улетавший в Лондон. Для Бурка заготовили бумагу с печатью, согласно которой, он прошел ветеринарный контроль и не представляет опасности для людей и животных, особенно для жуков Великобритании.

Заседание Королевского географического Общества, на котором папа представил Бурка, состоялось на следующий день. Фрагменты видеозаписи заседания были показаны по телевидению во всех информационных программах, и Митя видел, как вытягивались лица у чопорных английских ученых по мере выступления папы и Бурка. Вместе с мамой и бабушкой, он несколько раз, переключаясь с канала на канал, просмотрел эти видеофрагменты. Вечером позвонил возбужденный папа и рассказал подробности заседания, цитируя высказывания известных ученых, ставших свидетелями столь необычного явления. Потом папа попросил Бурка пожужжать в телефонную трубку, чтобы все убедились, что он в полном здравии…

На следующее утро, когда еще все в доме спали, папа позвонил еще раз. Голос его можно было узнать с трудом. Из сбивчивого рассказа удалось понять, что Бурка похитили, пока папа мылся в душе. Чувствовалось, что папе неловко и очень стыдно перед Митей.

Три дня Митя пролежал в своей комнате на диване, отвернувшись к стене. Он не поехал встречать папу, об этом попросила мама, и не прикоснулся к подаркам, привезенным из Лондона. По приезде папа каждый вечер приходил к окаменевшему Мите и молча гладил его по голове. Бабушка приносила Митины любимые лакомства, но он только пил минеральную воду и опять укладывался на диван. На четвертый день мама вошла в Митину комнату и сказала:

– Поднимайся, сын. Начинай ходить. К сожалению, у тебя еще много будет в жизни потерь. Привыкай держать удар.

Митя встал с дивана, уткнулся в мамино плечо головой и заплакал.

Дни потихоньку стали распрямляться. Митя опять пропадал в зоопарке. Вечерами, как и прежде, вся семья собирались за вечерним чаем. Мама старалась рассказать что-нибудь веселое, но сын только корчил гримасы, похожие на улыбку. Как-то прилетела муха, нарушив натянутое веселье, и бабушка наотмашь прибила ее полотенцем.

Хорошо, что наступило лето, закончились занятия в школе, и Митю с бабушкой отправили на дачу. В первое время Митя сутками пропадал на речке, изредка забегая к бабушке что-нибудь пожевать. Потом Митя обнаружил маленькую пасеку на одном из отдаленных дачных участков и лохматого деда, которого с окружающим миром связывали только пчелы. Дед приметил мальчика, который из-за изгороди с интересом рассматривал его священнодействия с ульями и молча открыл ему калитку. Митя стал приходить на пасеку каждый день, и нелюдимый дед, объясняя короткими фразами поведение пчел, постепенно снизошел до пространных рассказов. Перед Митей открылся незнакомый ему пчелиный мир с его жесткой иерархией и военной дисциплиной. Алексей Кириллович, так звали деда, не только умел обращаться с пчелами, но и много о них читал. Как-то он стал рассказывать о пчелах-убийцах – гибриде африканских и европейских пчел, который вывели люди в надежде на то, что скрещивание даст возможность получать больше меда, и заметил, что, даже руководствуясь благими побуждениями, люди создают орудия убийства.