Сергей Себаян - Картон: упакованные чувства

– Ты что так смело, разговариваешь? – резко перебиваю его дешевые предложения. – Тебе кто нимб такой яркий зажег? Сам что ли! Так я погасить могу.

– Э-э! Хана тебе обсосок! – он лезет правой рукой во внутренний карман своего дорогого пиджака. Характерный щелчок тумблера… и я уже отрабатываю в режиме «Огонь». Голова холодная. Все дворовое прошлое, многочисленные спортивные сборы и до автоматизма отточенные связки сконцентрировались чуть выше солнечного сплетения. Несколько коротеньких шагов и я уже возле противника. Своей левой придерживаю его руку, находящуюся в кармане… таким образом, не давая возможности вытащить ее и нанести меткий, сокрушающий удар свободной рукой. В таком положение совершаю еще несколько шагов, под воздействием применяемой силы он по инерции пятится назад. Отойдя на безопасное расстояние для окружающих нас людей, отталкиваю его. Конечно, я до сих пор не понимаю, зачем так поступил… ведь в кармане могло быть все что угодно, к примеру, нож, травмат или баллончик с газом. Непростительная ошибка, лишающая жизни… Паша все-таки выдергивает руку из кармана и к моему счастью в ней ничего не оказалось. Он даже и не думает спускать ситуацию на тормоза. Он хочет решить все прямо сейчас. Один на один. Наверняка в его голове нарисовалась эпохальная победа над своим неприятелем… ликуя, кричит в мое разбитое лицо: – Скажи спасибо, что живой, сука! Одухотворенный мыслями вскидывает руки вверх как профессиональный боксер. Стойка сгруппированная, такая применяется для ведения боя на средних дистанциях… правая рука прикрывает нижнюю челюсть, готова выстрелить, левая чуть дальше на уровне глаз, так сказать на линии атаки, голова слегка наклонена вперед. Человек хочет драки, а почему бы и нет, давай! Мне очень не понравилось, как он обращался с девушкой, я готов был разорвать его только за это… Недооценивать соперника ни в коем случае нельзя, пьяный он, пожилой или совсем юный – это простое правило всех драк. Поднимаю руки вслед своему оппоненту. Он зол и это мне только на руку… Делает два неуверенных и очень медленных шага мне навстречу, проверяет левой, еще раз левой, чуть отхожу назад, наступает, базовый правый боковой, нагибаюсь и ухожу в сторону, прекрасная возможность провести удар левой в голову и прекратить пьяную потасовку… Но нет! Жалею! Не знаю почему, оправдания себе не нашел… Прохожу за спину. Разворачивается. Стоим друг напротив друга. Он монотонно качается, тем самым пытается раскачать меня. Не реагирую. Чуть наклоняется, проводит левый прямой по корпусу, отстраняется назад, встает в стойку. Так пару раз. Паша предпринимает всевозможные действия, чтобы его атака все-таки настигла меня. Собирается. Производит серию совершенно бессмысленных ударов. Все в молоко. Мне кажется, что он хаотично размахивает руками. Запал иссяк и желание тоже. Реакция моего соперника, заторможенная и очень рассеянная, я просто передвигаюсь из стороны в сторону. Расслабляю руки и чуть опускаю их. Оппоненту это совсем не нравится. Злится. Противник сосредоточен как никогда, стойка, правый прямой, ухожу под руку, от столь резкого удара Паша делает лишний шаг вперед, благодаря чему оказываюсь возле его лопатки. Опять без удара. Но в этот раз придаю ускорение неустойчивому телу, толкаю его всем корпусом. Паша стремительно перебирает ногами, кажется, что он хочет удержаться за воздух, но все напрасно, падает навзничь. Характерный глухой звук упавшего на брусчатку тела. Из его карманов посыпались всевозможные предметы. Деньги в европейской (в основном бумажные) и русской (преобладают железные монеты) валюте. Два телефона, один невзрачный, кнопочный «Philips», другой же современный и дорогостоящий девайс от компании «Sony». Сигареты, жевательная резинка «Eclipse» и подозрительно сложенный серый конвертик с номером «381°" бирюзового оттенка. Паша кряхтит, а гангстер на футболке судя по всему задыхается от навалившегося на него лишнего веса. Переворачивается. Подхожу ближе. Присаживаюсь. Моментально обращаю внимание на то, как жадно он глотает воздух. На нем ни ссадины… только слегка припылился. Собираю вещи. Деньги отправляю во внутренний карман пиджака. Телефоны укладываю на круглый живот. Бумажный пакетик рефлекторно проверяю на содержимое. Вскрываю. Белый, ни с чем несхожий порошок. Кокаин. Разрываю и посыпаю им брусчатку.

– Эй! Выродок! Ты чё делаешь? – хрипло вступает Паша, чуть приподняв голову.

– Спасаю тебя, – без эмоций, – сам встанешь? Или помочь?

– Ты чё! Да ты, чё высыпал его что ли? – встревожено. Паша поднимается из горизонтального положения в вертикальное в считанные секунды. Перманентно смотрит то на меня, то на разорванный конверт, лежащий возле его туфель из натуральной кожи. – Молись! – ретируется по Верхне-Волжской набережной в сторону Кремля. В положении сидя остаюсь еще минуты две. В голове какая-то бессмыслица, все тело пылает жаром, а руки до ужаса холодные. Мандраж? С чего бы? … Не знаю! Но самочувствие не на высоте. Окидываю взглядом ровно уложенную брусчатку. Убедившись в том, что ничего важного не осталось, встаю. Неуверенной походкой возвращаюсь обратно. Ловлю ее образ. Издалека ее глаза кажутся черными сапфирами, хотя на самом деле они божественно-карие. Не до конца застегнутая кожаная куртка, руки сложены и чуть приподнимают воротник, видимо, чтобы согреться. Подхожу.

– Эй, – протяжно, – как ты? – девушка прижимается ко мне и чуть кивает головой. Холодная. Вся дрожит. – Замерзла? – На улице действительно похолодало, сейчас может градуса три – четыре выше нуля.

– Нет. Испугалась. – Трепещущим голосом отвечает она.

– Ну, все. Все хорошо. Он ушел.

– Я первый раз его таким видела! Он и раньше меня недолюбливал, но сейчас, это просто нечто! Ненавижу! – фыркает девушка. – Я его просто ненавижу, – медленно и очень спокойно. – Всем сердцем ненавижу! – Глаза ее посеребрились и обронили первые слезы. Хрустальные капельки скатились по бархатной коже, устремляясь вниз. Уткнувшись в меня, она заплакала. Пресловутое мерзкое чувство вновь поселилось внутри. Я что-то говорю, но если честно даже не слышу себя, будто голос работает отдельно от слуха. Обнимаю ее за шею и пытаюсь отдать все свое тепло, спокойствие, всего себя что ли, если можно так выразиться.

– Ты вся дрожишь! Пойдем внутрь, – заботливо предлагаю я.

– Угу… – недоверчиво кивает головой. Она чуть отстраняется и чтобы не потерять ее снова, крепко беру за руку. – Подожди. У меня, наверное, все потекло?

– У тебя все прекрасно! – улыбаясь, отвечаю я. Не верит и все равно поправляет и так идеально уложенные волосы, избавляется от мнимых следов минутной слабости.

– Пойдем! – нежно произнесла девушка.