Владимир Ковтонюк - Разъезд Тюра-Там. Литературный сценарий

Тягач объезжает стартовый стол, подает задним ходом, установщик упирается в приспособления на стартовом столе. Подъём ракеты. Ракета длиною около 35 метров установлена на пусковой стол. Установленная вертикально, она будто бы уменьшается в размерах. Стартовая команда пристыковывает к ракете наземные кабели для очередной проверки бортовых систем с командного пункта. Разыгрывается непогода. Сильный пронизывающий ветер несёт снег, перемешанный с песком. В расположенном неподалёку одноэтажном здании будет заседание государственной комиссии. В здание входят военные и группа гражданских специалистов, в том числе, Борис Александров из Днепропетровска, Сафонов и Ковалёв.

САФОНОВ

Даже жарко становится, как войдёшь с улицы.

АЛЕКСАНДРОВ

Да, котельная жарит, что надо! Там у них казах, что ли, командует? С такой странной фамилией.

Сафонов и Александров проходят мимо стола, за которым сидит генерал – председатель госкомиссии. На столе – телефонный справочник – лист бумаги с телефонами различных служб площадки.

АЛЕКСАНДРОВ (читает)

Да, Шуев Хура. Ну и фамилией Бог наградил. Во всех справочниках и в МИКе, и в штабе, и в номерах гостиницы население площадки от рядовых до генералов первые буквы имени и фамилии поменяло местами! Полнейшее единодушие. Даже здесь, у генерала!

Заседание госкомиссии. Офицеры-испытатели с особой приверженностью военных к сокращениям (например, пневмощиток стартовый – ПЩС, электропневмоклапан – ЭПК, и т.д.) делают доклады о готовности систем ракеты к пуску. Монотонный ход комиссии и тепло, в которое попали с улицы члены комиссии, медленно погружают всех в состояние гипнотического сна. В это время за окном боевой расчёт, состоящий из офицеров, отрабатывает на полноразмерном макете нормативы установки ракеты на пусковой стол.

Звуков с той стороны не слышно, поэтому происходящее воспринимается как театр мимики и жеста. Командир, стоящий перед строем, держит в вытянутой руке секундомер. Он взмахивает рукой, изо рта вылетает парок, исполнители насколько у них хватает ловкости забираются на «телегу» на свои места по расчёту, и принимаются крутить какие-то маховички. Ракета устанавливается на пусковой стол. «Разбор полётов». Ракету опускают. Действие повторяется. «Разбор полётов». Судя по всему, офицер небольшого роста довольно упитанной комплекции постоянно не укладывается в нормативы, чем тормозит действие расчёта. Александров шепчет на ухо Ковалёву.

АЛЕКСАНДРОВ

Командир расчёта говорит сейчас ему о том, что он позорит весь полк. Чем и «льёт воду на мельницу американского империализма».

ГЕНЕРАЛ

Товарищи офицеры!

Все встают. В комнату в сопровождении свиты, состоящей, в основном, из полковников, входит министр обороны. Члены комиссии освобождают передние ряды, перемещаясь на «галёрку».

АЛЕКСАНДРОВ

Видишь, в армии тоже действует правило «держись подальше от начальства». Особенно, если начальство заезжее. Можно незаслуженно и под раздачу попасть.

Маршал одет в тёмно-зелёную шубу удивительно красивой и богатой выделки.

ГЕНЕРАЛ

Товарищ маршал! Генерал…

МАРШАЛ (стягивает с головы папаху)

Продолжайте!

АЛЕКСАНДРОВ (Ковалёву)

Крепко ему лицо ветром отпескоструило на морозе. Смотри, какое красное!

Маршал расстёгивает верхние пуговицы полушубка и откидывает отвороты. Отвороты с внутренней стороны отделаны тканью алого цвета. На лицо маршала дополнительно падают рефлексы, и оно становится «медным». Тепло и бесконечное перечисление каких -то непонятных ЭПК и ПЩС с нелогичными номерами действуют на маршала усыпляющее. Так же, как и на остальных присутствующих. И тут маршал бросает случайный взгляд в окно. За окном в этот момент макет ракеты опускают из вертикального положения на «телегу». По поведению маршала видно, что он в недоумении. Он ищет взглядом окна на противоположной стене. Окон там нет.

АЛЕКСАНДРОВ (Ковалёву)

Пока его вели сюда по коридору, маршал, видать, потерял ориентировку. И сейчас думает, что с это боевой ракетой неполадки.

Происходящее за окнами интересует маршала. Изо рта командира расчёта вылетает парок, расчёт занимает места, и ракета вновь устанавливается вертикально. Маршал бесцеремонно вклинивается в ход комиссии.

МАРШАЛ

А что это они её? То положат, то поставят?

В зале наступает пронзительная тишина. Генерал – председатель комиссии в замешательстве. И только, как всегда в подобных случаях, распирает шутника и балагура Александрова.

АЛЕКСАНДРОВ

Да это они компоненты перемешивают!

Дружный хохот, презирающий субординацию, чины и ранги. Хохочут все, лейтенанты и полковники, и даже генерал – председатель комиссии, рискуя погубить дальнейшее продвижение по службе.

Ковалёв не стал эвакуироваться по получасовой готовности, а дошёл до стартовой позиции номер один и там укрылся за бетонными блоками. Ночной успешный пуск ракеты. Ковалёв под впечатлением от увиденного идёт в гостиницу.

Примерно 22—00. Ковалёв садится в поезд Москва – Ташкент. Старый купейный вагон. Стены купе обиты лидерином тёмно-синего цвета. Во впадинах обивки – многолетняя грязь. Пассажиров в вагоне не более 10 человек. Видимо поэтому, проводницы решили не топить печку, и теперь её дверца сиротливо хлопает на резких поворотах. Вагон – ресторан закрыт. Расчёт Ковалёва перекусить в поезде не оправдался. Едва поезд отошёл от станции Джусалы, проводницы всего поезда собираются в первом купе вагона, в котором едет Ковалёв и устраивают «девичник». Компания более, чем двух женщин, в состоянии подпития почти всегда ведёт себя вызывающе. Из купе доносятся громкие выкрики пьяных женских голосов и льются отрывки песни:

Я сначала не давала, а потом дала…

Колёса скороговоркой пересчитывают стрелки, заглушая на мгновение слова песни. Теперь женщина, не устоявшая перед соблазном, сама подбадривает любовника:

Так нажми на все педали, всё равно война!

Ковалёв чтобы согреться подкладывает под себя два матраца, а сверху вместо одеяла взваливает свою меховую куртку и ещё два матраца. Ночь проходит, словно в бреду. Ташкент встречает Ковалёва дымом множества мангалов. Непреодолимый приступ голода. Челюсти ноют, словно Ковалёв получил удар по лицу. Он по очереди обходит мангалы, объедаясь шашлыками, пока не исчезает чувство голода. В Ташкенте Ковалёв решает раздобыть большую дыню и едет на Алай – базар. Зимний Алай – базар кажется вымершим. У ларька разгружается грузовик ГАЗ-51. Ковалёв заходит в ларёк, торгующий фруктами. На полках несколько маленьких начавших портиться дынь.