Ксения Спынь - Дальний свет. Ринордийский цикл. Книга 3

Она протянула ему мобильник (свой он давно выключил) и связку ключей в придачу, пояснила:

– Если что понадобится в машине. Я сейчас уже лягу.

Феликс вышел наружу, чтоб не мешать ей обустроиться. Один за другим набрал номера обоих своих друзей, и те, удивляясь, всё же не задавали лишних вопросов и обещались молчать. Наверно, подумалось ему, два раза он всё же не ошибся, объявляя друзьями тех или других, потом вымарывая их мысленно из списка и занося обратно через какое-то время. Два раза – это ведь жутко много, не правда ли.

Отзвонившись, он закурил. Тишина вокруг была такой глубокой, такой не по-городски чужой , что её надо было разбавить чем-то – почему бы не сигаретным дымом.

Кажется, когда-то, когда тишина и ночь были такими же чужими даже в городской комнате, в собственной кровати… Да, он тогда спал ещё в маленькой детской кроватке и, лёжа на своей подушке, мог вглядываться в распростёртую тьму за окном. Тогда в иные ночи он видел, как за столом у окна сидит силуэт: вполоборота и было не рассмотреть лица, только общие очертания. Она (Феликс откуда-то точно знал, что это она ) никогда на него не смотрела, но, казалось, знала его и потому только здесь находилась – чтобы… Чтобы, отвечал себе Феликс, однажды всё-таки подойти ближе, совсем близко, и съесть его. Странно, но это почти не пугало – напротив, притягивало, будто ему дали лучшее обещание в мире и оно будет исполнено, что бы ни случилось дурного. Позже силуэт уже не появлялся, но помнилось само ощущение, и, будучи подростком, Феликс не раз воспроизводил его, когда что-то тревожило его и мешало уснуть.

А ведь это проскользнуло в один миг, когда он впервые подсел к Китти, – помимо, конечно, того плавно-ленивого жеста, которым она держала ручку… Да, он вспомнил теперь: одно только мгновенье, секундное узнавание и снова всё забылось, как будто не было. «Мы с вами, случайно, раньше не встречались?» – насмешливо спросил он, отодвинув соседний стул. Китти смерила его долгим формальным взглядом с оттенком любопытства, наконец ответила: «Думаю, нет, господин Шержведичев». «Тогда самое время исправить», – рассмеялся он.

Сигарета закончилась. Феликс оглянулся на пятно сарая, едва различимое в свете дальних фонарей, вошёл.

Китти уже спала, свернувшись клубочком, словно ей было холодно. В сарае, впрочем, и впрямь было не слишком тепло, а жакет она сняла, чтоб положить под голову. Феликс помедлил, снова вышел наружу.

Внутри машины обнаружилось просторное, хоть и грубоватое покрывало. Вернувшись с ним, он осторожно, чтоб не разбудить, накрыл Китти. Свет от поставленного ими в углу фонарика давал немножко рассмотреть, и Феликс заметил что-то странное, с металлическим блеском. Он потянулся, чтоб выудить пистолет у неё из-под головы. Ладонь резко хлопнула его по руке.

– А вот это не надо, – Китти открыла глаза. – Я сейчас нервная, могу сразу перейти к крайним мерам.

– Неужели не поймёшь, что это я, – хихикнул он.

– Могу и не успеть.

– Ладно-ладно…

Он отошёл на другую сторону сарая, когда Китти обернулась и чуть приподняла покрывало:

– Ложись, тут достаточно места.

– Просто ложиться? – он присел рядом.

– Феликс, я не спала трое суток.

– Я ж не всерьёз.

У него самого в голове кто-то раз за разом порывался дёрнуть рубильник и всё отключить. Уже устроившись и накрывшись, он вдруг вспомнил:

– Да, а где ты была все эти дни?

– Лучше не спрашивай, – сказала Китти в темноту.

– Всё это очень дурно пахнет.

Вислячик внимательно выслушивал его, поминутно и не очень осмысленно кивая.

– Если верить тому, что мне сказали, то ещё ночью они оставались, может, не в городе, но где-то поблизости. А к утру… что, к утру – и след простыл. Ищи их теперь по всем путям-дорогам…

– Недоглядели, недоглядели… – снова кивнул Вислячик.

– Главным образом, конечно, Клементинов. Не знал бы его лично, даже подумал бы, что подыгрывает им, – он улыбнулся. – Он слишком солдафон для этого.

– Да… – протянул Вислячик. – Так посмотреть, может весьма нехорошо для нас обернуться.

– Это точно. Особенно для тебя.

– А почему для меня особенно? – тот сразу насторожился и подобрался.

– Ну как же! Кто у нас, главным образом, вёл переговоры? Разумеется, главный мастер дипломатии, Сергей Вислячик.

– Но подожди… Подожди, я ведь просто выполнял твои указания. Я…

– Рекомендации, только рекомендации.

– Рекомендации, да. Но ведь идея изначально была твоя! И процесс… во многом был на тебе…

– Да, правда? А я и забыл уже… Надо у ребят спросить – может, они помнят, хотя это не факт, конечно, совсем не факт. Вот про тебя точно все вспомнят, – он одобрительно похлопал Вислячика по плечу. – Да и разговорчики… телефон у нас записывает опять-таки… Ну да неважно.

Тот смотрел оторопело. Тихо – видимо, невольно вырвалось – проговорил:

– Зачем ты?..

– Зачем не заверил с печатью, что идея была моей? Потому что дурак и недальновидный… Что ж с меня возьмёшь.

– Нет, я не об этом! Может, что-то надо… – он с невинным непониманием взглянул на Вислячика. – Может, я могу здесь чем-то помочь?

– Воот, вот это правильный подход, – одобрительно кивнул он. – Ты очень можешь помочь и, я бы даже сказал, в сложившихся обстоятельствах – должен.

– Нужна моя материальная поддержка? – сразу просиял Вислячик. – Да?

– Ну что – материальная поддержка! – раздражённо отмахнулся он. – Вот люди, всё сразу в деньгах мерить, всё в деньгах! Как так можно…

– А что тогда? – Вислячик взволнованно и внимательно уставился на него.

– Тогда – вот что, – он аккуратно притянул к себе Вислячика и заговорил вполголоса. – Ты должен сделать так, чтоб ушёл Клементинов. Разумеется, через госпожу Мондалеву. Он, почитай, в высших кругах, поэтому без высочайшего волеизъявления госпожи Мондалевой его не уйдут.

– Но… это ведь ты и сам можешь сделать.

– Нет-нет, мне никак нельзя, – он добродушно покачал головой. – Я не настолько близок к этой сфере, чтоб вдруг проявлять рвение… К тому же, что касается Клементинова, то меня можно заподозрить и в личной неприязни: он плохо отзывался обо мне, и вообще… не будем поминать прошлое. А вот ты человек в этом плане незаинтересованный.

– Да, – пробормотал Вислячик, – но…

Повисло молчание.

– Что? Боишься, что ли? – он рассмеялся. – Что он тебе из отставки-то сделает.

– А если не будет отставки?

– А ты сделай так, чтоб была. Не знаю… придумай повод, по которому тебе было бы естественно к ней обратиться, найди убедительные аргументы… Ты ведь мастер!

Вислячик окончательно сник, но всё же кивнул.

– Ну вот и отлично, значит, договорились, – с улыбкой заключил он. – Хотя, конечно, материальная поддержка тоже никогда не помешает.