Игорь Майоров - КЛУБCLUBКЛУБ. Мемуары от третьего лица

Непонятно только, откуда берутся исходные данные про количество человек и про средний чек (тогда такого термина никто из участников не употреблял, потому что не знал). А если человек придет не сто, а пятьдесят или наоборот триста? Можно просчитать несколько вариантов, все равно в качестве главного будет выбран тот, который устраивает людей, которые хотят построить клуб.

Наверное, в природе существует корректная методика расчета будущей рентабельности предприятия, правда М.она к сожалению, неизвестна по сей день. Написать можно все что угодно, можно даже придать этому правдоподобный и наукообразный вид, однако получается так, что все зависит от всего и решение – строить или не строить клуб есть в общем-то вопрос веры. И решимости. И внутреннего ощущения. Иногда предчувствие срабатывает верно, иногда нет. Гарантии быть не может, кроме вариантов фантастических, которых не бывает.

Все просто хотели построить клуб – и когда Ферштейн сказал, что завтра можно посмотреть помещение, поехали его смотреть.

Как и обещали представим вам Николая Николаевича, привлеченного в компанию Зюзько. Мы называем его (Николая Николаевича) так пышно, почти официально, поскольку Калига (прозвище) обладал рыжей бородой, которая успешно поглощала существенную часть его речи, а также то, что в отличии от всех остальных (ну кроме все того же Зюзько, разумеется) он был бизнесменом. Еще до всей этой клубной истории он привез из Америки контейнер с секонд-хендом, которым с разной степенью успешности торговал из ангара неподалеку от спорткомплекса Олимпийский. М.однажды побывал в этом ангаре, побродил некоторое время по куче американских тряпок, выуживая из огромных беспорядочных тряпичных гор джинсы и майки отвратительно маленького размера. Позже стало известно, что американцы от большого числа Макдональдсов страдают повальным ожирением, так что все эти куцые вещи очевидно стали им не нужны и они решили продать их в Россию. Впрочем, во всяком правиле бывают исключения и кто-то, уж не помню сейчас кто, вероятно все тот же Зюзько, нарыл-таки там для М.большие белоснежные шорты, причем шорты действительно хорошие, из серьезной ткани, парадные можно сказать. Он сам ничего нарыть в принципе не умел. Вещи его не любили, как и он их. Так что приехав к родителям в село Раздольное Ставропольского края М.как-то прошелся в этих шортах до магазина и обратно, чем несказанно поразил местных жителей. Совершенно, впрочем, об этом не подозревая.

Знакомясь с Николаем Николаевичем, никто не знал, что за весь этот секонд-хенд он не заплатил ни копейки. То есть попросту кинул своих американских партнеров. Думаю, не замышляя так поступить изначально, но уж если получилось, так получилось. Может быть, знание подобных фактов (которые на самом деле не факты даже, а слухи, но слухи слишком похожие на правду), подвигло бы участников соглашения на определенные размышления о целесообразности установления деловых отношений со столь, как бы это поделикатней выразиться, небезупречной в деловом плане личностью – но фактов (слухов) этих тогда никто не знал, да и размышлять, судя по всему не очень получалось.

В биографии Николая Николаевича был еще один полумифический факт, который М.впоследствии неоднократно рассказывал в различных компаниях, не имея, однако никаких доказательств его подлинности. История следующая – в свои юные годы Коля занимался в Театре-студии на Красной Пресне под руководством Вячеслава Спесивцева. Молодые люди и иже с ними девушки были настоящими студийцами, то есть не гнушались и необходимым для существования театра физическим трудом. Однажды им понадобилось что-то выкопать на улице, не то канаву, не то яму какую-то и Коля, работая с ломом попал этим ломом в проходящий под землей высоковольтный кабель. Лом расплавился, одежда на Николае Николаевиче сгорела вся. Приехавшая скорая вяло поинтересовалась, где же труп. Тот, кто должен был быть трупом в этот момент бегал на четвереньках вокруг растущего рядом дерева, тряс головой и издавал нечленораздельные звуки. Позже он оправился от потрясения, но как выяснилось в дальнейшем, не до конца.

Память не сохранила всех подробностей, но аргументация, зачем собственно нужен в этой компании Николай Николаевич сводилась к тому, что, во-первых, человек он хороший и на что-нибудь пригодится, а во вторых у него есть крыша. То есть, говоря обычным человеческим языком, он знаком с некими бандитами. Бандиты тогда были нужны всем. Без этого начинать собственный бизнес было как-то даже неловко, да, наверное, в то время и неправильно. А поскольку у всех остальных со знакомствами в этих кругах дело было не очень хорошо, крыша была приглашена от Николая Николаевича. Что впоследствии сыграло роковую роль в истории клуба. Но об этом уместно будет рассказать в свое время.

В принципе Николай Николаевич участвовал в создании и работе клуба достаточно активно, в меру своих способностей, разумеется. Будучи человеком скорее гуманитарных наклонностей, он конечно мало был пригоден к организационной работе, да и вообще ко всякой системной деятельности, но связи в артистических кругах у него были, публику он какую-то собирал, да и во всех высокохудожественных, малохудожественных да и просто дурацких затеях, которыми столь славна была первая ТАБУЛА, участие принимал активнейшее.

Вот, например, двадцать третьего февраля, когда был устроен некий пародийный воинский парад, именно Николай Николаевич объезжал собравшихся стоя на кухонной тележке, будучи одетым в шинель и папаху и приветствовал окружающих так, как приветствуют войска на парадах. Тележку толкал Олег Парфенов, оба к тому времени были изрядно пьяны, но занятием своим увлечены и публика встречала эти дурачества весьма благосклонно.

К тому же Николай Николаевич был человеком тусовочным, то есть находясь в зале он с одними здоровался, с другими перебрасывался несколькими фразами, с третьим мог выпивать всю ночь напролет – и в этом конечно была своя особая клубная атмосфера, отличавшая то что называется клубом от ресторана, бара или дискотеки. Умение тусоваться – это бесспорно особый талант, однако занятие это таит в себе некоторые опасности. Им легко увлечься и превратить его в некую самоцель, когда не ты контролируешь процесс, а процесс контролирует тебя. Отчего возникают разного рода неловкости и неудобства. Именно так в конечном счете и произошло с Николаем Николаевичем, когда в итоге «клубное» легкое общение с посетителями превратилось в длительную пьянку с участием одних и тех же персонажей. И все это, заметьте, за свет заведения.