Иван Фролов - Жизнь прожить – не поле перейти

От старших мальчиков и девочек, с которыми подружились, они услышали, что где-то на востоке, чуть ли не у самой Москвы, идет большое сражение. Вскоре шепотом стали говорить о партизанах, которые бесстрашно воюют где-то рядом.

В одну из ночей все были разбужены выстрелами, лаем собак и криками. Их, всех детей, снова немедленно посадили под пол, в подвал, приказав, без разрешения не высовываться, где они просидели до самого утра. Оказывается, за эту ночь в деревне сгорело несколько домов, немцы искали партизан.

Теперь открыто и громко заговорили о необходимости перебазироваться к партизанам на базу, организованную среди болот в лесах. Как-то ночью их погрузили на подводы и повезли, запретив громко разговаривать. Потом переправляли на лодках через какую-то широкую не то речку, не то ее широкий разлив, где их уже ожидали люди с автоматами и винтовками на ремнях через плечи.

Тетя Феня, у которой они с Геной жили, стала работать на общей партизанской столовой, а они с другими детишками помогали ей подносить воду, дрова. Часто привозили на лодках раненных, она, маленькая девочка, вместе с другими девочками ухаживали за ними. Несколько раз их пытались бомбить, но к счастью, бомбы взрывались рядом. Для обмана немцев там, в стороне, подальше, иногда зажигали костры. В лагере появилась тушенка, макароны, крупа. Партизаны ра- довались присланным боеприпасам, радиостанции, радиоприемнику и продуктам. Все это сбрасывалось с наших самолетов на парашютах. Уже летом им с Геной объявили, что их отправят на самолете на большую землю. Самолет прилетел ночью, и ночью они улетали. Их везли с двумя тяжело раненными. Так они с Геной оказались на каком-то аэродроме Подмосковья, откуда их поездом решили отправить в Узбекистан, в Самарканд, в детдом. Об этом они узнали от назначенных для них провожатых. Таких, как они, здесь оказалось много. В Самарканде их с Геной, как и других детишек, помыли, постригли, поселили в разных комнатах, но в одном и том же здании. Здесь они жили, пока не закончилась война, продолжили жить и после войны, учась уже в школе и постоянно встречаясь. Роднее Гены у нее никого не было. За год до окончания десятилетки ее разыскала тетя и забрала к себе, а Гена продолжал учиться в ремесленном училище, немного поработал, потом армия. После школы поступила в педучилище, закончила и стала работать в одной из школ далеко от Самарканда, уже в России, куда ее увезла тетя. Связи между собой они с Геной не теряли, постоянно переписываясь.

Разыскивая племянницу Риту, тетя побывала в Брянске, откуда их эвакуировали вместе с заводом, разыскала оставшихся в живых работников завода после той бомбежки и всей войны. Выяснила, что ее сестра с мужем погибли, а куда исчез ребенок, никто не знал. В то время много людей теряли друг друга. Но потом кто-то рассказал о братском кладбище недалеко от железнодорожной станции у небольшого села, где похоронено много заводчан. Она поехала туда. Тете посчастливилось встретиться с хозяйкой дома, где им с Геной пришлось жить, той самой тетей Феней, чудом оставшейся в живых, но потерявшей всех своих детей. Узнала, как та приютила детей, оставшихся без родителей после бомбежки, которые прожили у нее больше полгода. Она же и поведала, что, опасаясь расправы немцев за помощь партизанам, детей из партизанского отряда, в число которых попала и ее племянница, потом отправили самолетом вместе с ранеными на какой-то аэродром в Подмосковье. Дальше след терялся. Тетя неоднократно писала в архив министерства обороны страны, в другие инстанции, но положительного ответа получить не могла. Время шло, и тетя уже смирилась с мыслью, что племянницы ей не найти. Думала, что может она сейчас носит другую фамилию, или могли же затеряться документы на нее в той самой бомбежке, где погибли ее родители, и потом в деревне, или партизанском отряде, в котором ей пришлось быть все же долго. Но мать Риты, перед эвакуацией, как бы предчувствуя, что дочь останется одна, метрическое свидетельство и подробное описание места ее рождения и местожительства зашила в ее, в то время, новенькое пальтишко. По этим документам, которые теперь потребовались, ее и определили в детдом в Узбекистане, в городе Самарканде.

После войны, отдыхая в одном из санаториев в Сочи, тетя подружилась с женщиной из Ташкента, работавшей в прокуратуре. Слово за слова тетя в разговоре рассказала со слезами на глазах о своей печали, о без вести пропавшей племяннице. Та, тоже сердобольная женщина из Ташкента, уезжая домой из санатория, взяла адрес проживания тети и все данные ее племянницы, пообещав поискать ее в детдомах Узбекистана и других республиках Средней Азии вместе с работниками прокуратур городов, с которыми ей приходиться часто общаться по различным вопросам ее работы.

И вот в один из дней, в почтовом ящике тети лежало извещение на получение заказного письма на почте. Получив письмо, она дрожащими руками кое-как распечатала его, и еще не прочитав до конца, поняла, что работница прокуратуры сдержала слово. Ее племянница нашлась в городе Самарканде.

О ее счастье узнали на работе, помогли деньгами, отправив в далекий Самарканд. На вокзале в Ташкенте ее встречала та самая работница прокуратуры, пригласив к себе домой, вместе с ней они поехали в Самарканд, нашли тот детдом. Радовались и плакали всем детдомом при ее встрече с племянницей. Всем детдомом и провожали их с тетей домой на городском вокзале.

Уезжая с родной тетей, всматриваясь в лица своих детдомовцев, своих подруг и товарищей, а им суждено было оставаться и надеяться на какое-нибудь чудо, она видела в их глазах не скрываемую печаль, в то же время какие-то проблески радости за нее, за свою уезжающую подругу. Им оставалось верить и надеяться, что, может быть, и им улыбнется счастье. И многие из них верили и долгие годы ожидали такого счастливого часа.

Провожать пришел и Гена, он не скрывал своего расстройства, отпросившись с занятий ремесленного училища, куда он устроился, чтобы приобрести специальность, но и продолжая учиться в школе. Несмотря на то, что они договорились поддерживать связь, писать друг другу, сдержаться он не смог. Сквозь слезы он признался ей в любви, говорил об этом, не стесняясь, и ей, и тете. Тетя обняла его, улыбаясь и тоже уже плача, пригласила к себе жить, сказав, что, как только он отслужит в армии, пусть тоже сразу перебирается к ней.

Каждую неделю Рита получала от него письма из Самарканда, а затем из армии с северного Кавказа. В каждом письме он подтверждал свою клятву в своей любви к ней и просил дождаться его возвращения, предлагая разные варианты их совместной жизни.

Вспомнила, как он появился в военной форме, возмужавший, высокий, симпатичный. Он сразу же устроился на работу и, не откладывая, они пошли в ЗАГС, зарегистрировались. Тетя уговорила его жить у нее. Родился мальчик, по обоюдному согласию, назвали его Колей, как звали погибшего мужа тети. Но счастье продолжалось недолго. Купаясь в речке, Гена наткнулся на заброшенные рыбацкие сети, запутался в них и утонул. Только на второй день его нашли водолазы. Не прошло и года, тяжело заболела тетя Маша. Приходи- лось постоянно класть ее в больницу, но болезнь прогрессировала, спасти ее не удалось. Так и осталась снова одна, только теперь с маленьким Колей. С трудом, пришлось устроиться на работу педагогом младших классов в недалеко расположенной школе. Так и жили на маленькую зарплату педагога с сыном.