Иван Фролов - Жизнь прожить – не поле перейти

– Спасибо Аня, как видишь, понемногу богатеем. Не то еще бу-дет, – шутя, ответил Паша. Потом добавил, – пойдем на кухню, что-нибудь пожуем.

Обед Аня не захотела, обошлись чаем. Вернувшись в комнату, она опять уселась на свое место на диване, где сидела до этого, а он на стул около стола.

– Ты, что меня боишься, уселся там? – улыбаясь, спросила Аня.

– Да, боюсь, это ночью, в темноте, я смелый, – подсаживаясь на диван, обнимая ее, проговорил он.

Она поддалась к нему все телом, обвила за шею руками и, шутя, повалила, потянув на себя, не переставая целовать. Он принял ее шутку, отвечая на поцелуи. Она не сопротивлялась, и как ему казалось, способствовала его возбуждению, готова была отдаться ему, чувствовалось, что она хочет этого. У него промелькнула мысль, что он, пользуясь ее слабостью и влюбленностью, хочет воспользоваться ею, отпрянул, отодвинулся к краю дивана и спокойно тихо, вроде бы шутя, стал говорить:

– Аня, не надо, нам пока рано. Стоит подумать о последствиях, которые ни тебе, ни мне не нужны. Я, думаю, что ты согласишься со мной. Перенесем все это на более позднее время. Не умрем же мы без этого, пока. И мамке твоей не зачем будет выдирать мне глаза, она, ведь, из-за своей дочки и не на такое пойдет.

– Ты, прав Паша. Это от любви к тебе я готова на все, даже на такое раннее сближение. Извини меня такую взбалмошную, – с сильным смущением проговорила Аня.

– Давай, я лучше музыку включу, послушаем, если хочешь, потанцуем, – предложил он.

Послышалась музыка танго. Паша встал и галантно пригласил ее. Она встала, надела домашние тапочки матери Паши, подошла к нему, он взял ее руку, другую положил на ее талию, и стали танцевать.

Ушли они немного раньше до обычного возвращения с работы матери Паши, решив сходить посмотреть какой-нибудь фильм.

Меж тем Степа, вернувшись домой, уже с лестничной площадки услышал в своей квартире чьи-то женские голоса. Войдя в квартиру, к своему удивлению, он застал здесь, кроме своей матери, Ольгу Ефимовну и Маргариту Семеновну, что-то оживленно обсуждающих. На кровати и диване лежали новые, еще с бирками, вечерние платья. Он догадался, их матери только-что вернулись из универмага, купив их. Видимо они только закончили повторную неторопливую их при- мерку, теперь обсуждают, что и как.

– Степа хорошо, что ты пришел. Мы сейчас наденем купленные нами вечерние платья, а ты со стороны посмотришь, как мы в них выглядим. Мы решили показаться на свадьбе во всей своей красе. Дело в том, что со времени наших свадеб мы уже забыли, как должны парадно выглядеть такие еще не старые женщины, как мы, – улыбаясь, говорила Ольга Ефимовна, направляясь в ванну с платьем для переодевания.

– Пожалуйста, если вы считаете, что я способен заменить экспер- та в этом вопросе, – отвечал, посмеиваясь, Степа, удивленный столь необычному возлагаемому поручению.

Через некоторое время дверь из ванной открылась и в комнату вошла совсем другая Ольга Ефимовна. Степа даже растерялся, женщи- ны смотрели на него, стоящего с открытым ртом и широко открытыми глазами, и смеялись. Поборов свое смущение, усилив-шееся от смеха матери и ее подружек, он собрался и произнес:

– Теть Оля, мне как-то неудобно говорить, но вы совершенно другие в этом платье, вы и так выглядите хорошо, а в нем вы совсем помолодели. Вам это платье подходит. Никогда не думал, что одежда так может менять человека.

– Мам, теперь твоя очередь. Пойди, переоденься, – обращаясь к матери вполне серьезно, попросил Степа.

Мать тоже удалилась в ванную, взяв с собой новое платье, и через некоторое время появилась тоже преобразившейся, стала совершенно другой. Степа подошел к матери обнял ее, как это он делал неодно- кратно, поцеловал и сказал:

– Мама, оказывается вы у нас такие красивые и совсем молодые. Не надо больше относить себя к старушкам. Жалко, что вас не видят сейчас мои друзья, Паша и Коля.

Потом заставили надеть парадное платье и Маргариту Семе- новну. В такой момент совсем забылись перенесенные недавние, тяжелые годы, постоянные материальные затруднения, и все другие мытарства, рано оставшись без мужей. И только теперь, когда выросли дети, стала появляться радость, какая-то надежда на будущее и уверенность, что все плохое позади.

Маргарита Семеновна, вернувшись домой, входила в свою квартиру, когда Коля уже собрался уходить, они договорились с Таней, что она будет его ждать. Матери захотелось, чтобы сын тоже увидел ею купленное платье, в котором она собиралась быть на его свадьбе.

– Коля, я купила себе платье на твою свадьбу, посмотри, как я в нем выгляжу, я пойду быстренько переоденусь, – сказала она и вошла в другую комнату.

Коля сел на диван, думая, что это матери, вдруг, захотелось пох- вастаться своей покупкой, хотя такого, вроде, никогда не было. В это время вышла мать в новом платье, такой необычной, помолодевшей, точно такой, какой она была на фотокарточке, висевшей на стене. Он не выдержал, подошел к ней и произнес:

– Мам, какая ты, оказывается, у меня красивая и еще молодая. И платье, какое выбрала, оно очень идет тебе.

Мать стояла, сконфужено улыбаясь. Он обнял ее и поцеловал. Мать тоже ответно поцеловала его в лоб, но от радости доставлен- ного удовольствия сыну, прослезилась не могла собраться, что-то сказать ему. Он понял ее состояние, снова обнял и сказал:

– Мам, а вот расстраиваться не надо. Я вырос, теперь нам будет легче. Не переживай, институт я все равно окончу, буду работать. Я уверен, ты и с Таней поладишь, у нее неплохой характер.

Перед свадьбой, матери ребят Маргарита, Галина и Ольга пошли в парикмахерскую, сделать прически. На день свадьбы арендовали автобус, который должен был подобрать родственников и знакомых по городу. Для поездки в ЗАГС, к трем часам дня прибыла арендо- ванная «Чайка», подъехали на своих уже разукрашенных разными лентами машинах знакомые Анатолия Ивановича.

И вот весь свадебный кортеж тронулся к назначенному времени в ЗАГС. При регистрации Степа и Паша выступали в качестве свиде- телей со стороны Коли, а Аня и Нина со стороны Тани. После регистрации, хотя было и холодно, посетили все места в городе, которые обычно посещают молодожены, и направились в ресторан, где уже собрались гости. Молодых в зале встретили маршем Мендельсона и аплодисментами.

Все чинно расселись. Анатолий Иванович на правах старшего представил тамаду. Первый тост за молодых, потом обычное, как на всех свадьбах традиционное «горько», затем последующие тосты и поздравления гостей. И вот музыка, приглашавшая на танцы. Вышли молодые, Коля с Таней, Паша с Аней, Степа с Ниной и закружились в танце. Молодость, стройность девушек в их парадных вечерних платьях, подчеркивающих их молоденькие фигуры и красоту, а ребята рослые, возмужавшие, в модных хорошо подогнанных костюмах, делающих их интеллигентно представительными, не оставляли никого равнодушными. Потом ребята пригласили своих мам. В кругу танцевали только три пары, что будут танцевать дети и их мамы объявили громко через микрофон. Аня, сидевшая недалеко от своей мамы с отцом, обратила внимание на неподдельный интерес, с которым мать рассматривала Пашу и особенно его мать. Паша с матерью, как и другие две пары, были, каждая по-своему, элегантны, красивы. Мать Ани, явно проигрывая во всем этом. И платье у Ольги Ефимовны лучше, и сама она кажется намного моложе и элегантнее нее. Все это, видимо, и раздражало мать, Аня заметила, как ей подморгнул родной отец, решивший подлить масло в огонь, наклонился к матери, и до нее долетели его слова: