Иван Фролов - Жизнь прожить – не поле перейти

– Лена, ты посмотри на Пашу, какой бравый у нас будет зять, просто красавец по всем статьям, и как модно одет, интеллигент настоящий. А будущая сваха, какая красавица, хоть замуж выдавай и платье какое на ней, как на английской королеве.

Мать при последних словах мужа, встала и пересела на другое свободное место и отвернулась от танцующих пар.

Музыканты решили немного отдохнуть. Но вот опять полились звуки вальса, площадка снова стала заполняться танцующими гостями. Аня опять кружилась с Пашей, а Степа, раскрасневшись, кружил Нину, от удовольствия постоянно улыбающуюся. Галина Сергеевна не сводя глаз, следила за ними. Рядом с ней сидели Маргарита Семеновна и Ольга Ефимовна.

Вдруг к матерям ребят подошли отец Ани, пригласивший на танец Ольгу Ефимовну, и еще какой-то мужчина, попросивший разрешения на танец у Маргариты Семеновны. Аня, кружась с Пашей, немного столкнувшись с кем-то, увидела рядом отца, танцующего с мамой Паши, которые, улыбаясь, удалялись вглубь толпы, а весь вид матери Ани, сидевшей здесь, говорил, что ей здесь неинтересно, и она, вроде, исполняет какую-то повинность.

Паша понял беспокойство Ани и сказал:

– На очередной танец я приглашу твою маму. Как думаешь, согласится она потанцевать со мной хотя бы один танец? Ты не возражаешь, посидишь это время пока одна?

– Попробуй, может тебе удастся ее развеселить, – ответила Аня.

После небольшого антракта в зале опять заиграла музыка. Паша вместе с Аней подошли к ее матери. Та удивленно вскинула глаза, вопросительно уставившись на дочку, потом на ее кавалера, пытаясь понять, что они от нее хотят.

Паша, набравшись храбрости, обратился:

– Елена Николаевна, разрешите пригласить вас на этот вальс.

Чувствовалось, как она колеблется, борясь со своей обидой на мужа и всех других. Но при просящем взгляде Ани, и ожидающего ее решения Паши, она сдалась, даже улыбнулась какой-то виноватой улыбкой и встала, готовая удовлетворить их просьбу. Прямо с места, довольный и улыбающийся Паша, закружил ее в вальсе. Танцуя, она искоса поглядывала на своего будущего зятя, сначала украдкой с какими-то извинительными, в то же время строгими, проблесками в ее глазах. Потом она, словно оттаявшая принцесса, все более расцветала в довольной улыбке, ее движения станови- лись все уверенней и уверенней, послышалось ее подпевание в такт музыки. Это, вдруг, ожившее состояние матери Ани, подстегнуло Пашу, и он закружил ее с еще большим воодушевлением. Аня, видя это, стояла, улыбаясь, хлопала в ладоши. Постепенно в кругу они остались вдвоем, но Елена Николаевна не видела этого, она полностью была увлечена танцем. К Ане подошел отец и, приглашая ее на танец, сказал:

– Поддержим их?

– С удовольствием, – ответила она, уже протягивая руку к его плечу, пританцовывая.

Теперь в кругу кружились две пары, отец с улыбающейся дочкой, и не менее довольная мать Ани с женихом своей дочери.

Маргарита Семеновна увидела опять приближающегося к ней того же мужчину, назвавшегося Геной. Это имя сразу ей запомнилось, так же звали ее покойного мужа. Подойдя, он, улыбаясь, протянул ей руку, приглашая снова на танец. Она встала, и они пополнили площадку танцующих родственников. Танцуя, она увидела около себя и своих сватов – Анатолия Ивановича со своей женой Мариной Григорьевной, медленно передвигающихся и о чем-то беседующих. Оказавшись рядом, они мило улыбнулись им обоим. Вдруг она услышала слова своего партнера, обращенные к ней, который стал говорить с какой-то извиняющейся улыбкой, старающийся все время смотреть ей в глаза:

– Рита, насмелюсь так назвать вас по старой нашей дружбе, вы не узнаете меня, неужели я так сильно изменился, сильно постарел, наверное, за эти годы?

– Нет, по-моему, я вас увидела в первый раз только сегодня и здесь. В других местах я бываю редко, а вот в школе постоянно. А вы что, знали меня? Я что-то вас совсем не помню, – отвечала Мар-гарита, выбирая свободное и тихое место для беседы.

Уже сидя рядом, он продолжил:

– Увидев вас здесь, я тоже сначала не признал. Но в вас было многое мне знакомого – ваша улыбка, знакомые движения, и это запомнившееся ваше имя, ведь Рита, это не особенно распространен- ное имя у нас. Я стал вспоминать, где я вас видел раньше, мысли витали, но вспомнить не мог, потом, вдруг, вспомнил, что это же Рита из Самарканда. Я не ошибся? Я же тоже детдомовский, в одну и ту же школу с вами ходили, только я был старше вас, и учился в классах, опережая вас на два года. После седьмого класса я попал в ремес- ленное училище, в вечернюю школу ходил. Отработал немного, потом в армию забрали. Служил недалеко отсюда, отслужив, больше в Среднюю Азию я не вернулся.

– Кажется, я начинаю вспоминать. Вы жили во втором крыле нашего здания. Можно, мы перейдем на «ты»? Так вот, ты играл нападающим в футбольной команде нашего детдома. Ты еще был таким долговязым, худым и почему-то всегда в какой-то полосатой куртке. Если бы ты не напомнил, я бы тебя не узнала ни за что. А как ты оказался здесь в нашем городе, да еще здесь, на торжестве этой свадьбы? – говорила Рита.

– Пути господни неисповедимы. Это долгая история, но я расскажу о главном. Отслужив в армии, мне удалось поступить в институт, окончил и получил направление сюда. Мы учились вместе с Анатолием Ивановичем, теперь сватом вашим, в одном институте, и даже все пять лет спали в одной комнате общежития, по распре- делению и сюда вместе попали, и сейчас вместе продолжаем рабо- тать. По старой продолжающейся дружбе он меня и пригласил на это торжество. У меня такое ощущение, что в тебе я родственницу на- шел, – отвечал Геннадий.

– А почему ты один, где твоя семья? – задала она вопрос.

Он смолк на минуту, видно было, что ему трудно говорить, потом собрался и ответил:

– Мне в семейной жизни не повезло. Познакомился с хорошей девушкой, уже здесь, в этом городе, женился. Жили мы с ней неплохо, но долго у нас не было детей. Уже подумывали взять из детдома, и вдруг она забеременела, мы не могли дождаться, когда у нас появиться ребенок. Но этому было не суждено сбыться. Роды у нее были тяжелыми, ребенок родился мертвым, и она не выдержала, умерла. Сердце у нее оказалось слабым. Так я остался опять один. С нами жила теща, а потом осталась и со мной по моей просьбе, недавно тоже похоронил. Жениться второй раз не смог, вот и живу бобылем. У меня неплохая трехкомнатная квартира, в хорошем месте города, а кому она нужна, мне и кухни одной хватает, но в которую тоже не всегда хочется заходить и готовить себе что-то покушать.

– Извини, я ничего не знала о твоей семейной жизни, – прогово- рила она, поняв, что эти напоминания ему тяжелы.

– Рита, а ты больше никого не встречала из наших ребят, детдомовских? – спросил он.